Эжен Сю - Парижские тайны. Том 2 [с иллюстрациями]

Верзила пришел в тюрьму в сопровождении молодого человека лет тридцати, со смуглым, загорелым лицом, которое не было таким жутким, как у других узников, хотя он старался казаться столь же решительным, как и его приятель. Порой он становился мрачным и на губах его появлялась горькая улыбка.

Верзила, можно сказать, очутился в кругу знакомых; он едва успевал отвечать на приветствия и радушные слова, которыми его осыпали со всех сторон.

– Наконец-то прибыл наш толстый весельчак… Вот хорошо, теперь порезвимся вдоволь.

– Нам тебя недоставало.

– Где ты там замешкался?

– Нет, я сварганил все, чтоб нагрянуть к дружкам… Не виноват, легавые не накрыли раньше.

– Верно, старина, сам себя не посадишь, но раз уж попал сюда… Время тянется, давай-ка побалагурим.

– Тебе повезло, у нас Острослов.

– И он здесь? Старый друг по Мелену! Здорово! Здорово! Он поможет нам скоротать время своими побасенками, а слушатели найдутся, сейчас прибудут новобранцы.

– Кто же?

– Только что в канцелярию… когда меня отправляли сюда, привели двух молодцов… Одного я не знаю… но другой, в синей шапочке и серой куртке, вроде бы знакомый, где-то я видел эту башку… Кажется, у Людоедки из «Белого кролика»… Здоровяк такой…

– Слушай, Верзила, ты помнишь, в Мелене я спорил с тобой, что и года не пройдет, как тебя опять сгребут?

– Верно, ты выиграл, понимаешь, у меня было больше шансов стать вором, чем получить награду за добродетель. А ты… на чем погорел?

– Сбондил по-американски.

– Понятно, тот же способ?

– Да, все тот же. Иду по своей дорожке. Простая… Если бы мой напарник не был болваном, я не попал бы сюда… Ну да ладно, урок мне на пользу пойдет. Когда опять примусь за дело, буду осторожнее… Я задумал одно дельце…

– Смотри, вот и Кардильяк! – воскликнул Верзила при виде маленького человека, нищенски одетого, с гнусной физиономией, хитрой и злобной, похожего и на лису, и на волка. – Здорово, старина!

– Ах ты, черепаха! – весело ответил заключенный по имени Кардильяк. – Каждый день только и говорили: он придет, он не придет… А этот господин, словно милая бабенка, заставлял себя ждать…

– Ну конечно, конечно!

– Ну а за что ты попался, за что-нибудь стоящее?

– По правде сказать, за кражу со взломом. Прежде удавалось, а на этот раз не удалось… Дело богатое… Кстати, надо будет им еще заняться… Но я и Франк погорели.

Верзила указал всем на своего сообщника.

– Да это Франк! – сказал Кардильяк. – А я и не узнал его, у него борода… Это ты? А я думал, что тебя избрали мэром поселка, ведь ты мечтал стать честным человеком.

– Я сдурил и был наказан, – вдруг заговорил Франк. – Каждому греху – прощение… Полезно один раз… а теперь буду на каторге, пока не подохну. Берегитесь меня, когда выйду!

– В добрый час, хорошо сказано.

– Но что все-таки с тобой произошло, Франк?

– А то, что происходит с любым из нас, дураковатым, кто, выйдя на свободу, пожелал стать честным… Судьба ведь справедлива!.. Когда я вышел из Мелена, у меня было более девятисот франков…

– Это правда, – подтвердил Верзила, – все его несчастья потому, что он, выйдя из тюрьмы, хранил денежки, вместо того чтобы их прокутить. Теперь вы увидите, к чему ведет раскаяние… Окупает ли оно хоть расходы?

– Меня отправили под надзором в Этан, – продолжал Франк, – я слесарь и работал у хозяина слесарной. Я сказал ему: «Меня освободили из тюрьмы, знаю, что нашего брата не хотят нанимать, но вот вам девятьсот франков под залог, дайте мне какую-нибудь работу, хочу стать честным человеком».

– Черт побери! Такое могло прийти в башку только Франку!

– Да, с башкой у него всегда было неладно.

– Нанялся слесарем!

– Вот шутник!

– Послушайте, и вы узнаете, чего он достиг.

– Я предложил накопленные денежки хозяину мастерской в залог, чтоб он дал мне работу. «Я не ростовщик, чтобы брать деньги под проценты, и арестанта в свою мастерскую не пущу. Мне приходится ходить по домам и открывать замки; я пользуюсь доверием. Если узнают, что среди моих рабочих есть каторжник, я потеряю заказчиков. За порог, дружок!»

– Не правда ли, Кардильяк, он получил по заслугам?

– Конечно…

– Глупый парень, – с покровительственным видом обратился Верзила к Франку, – надо было сразу с этим кончать, поехать в Париж, спустить все до последнего гроша и потом волей-неволей начать воровать! Ведь тогда у тебя возникли бы неплохие замыслы.

– До каких пор ты мне будешь талдычить одно и то же? – с раздражением заговорил Франк. – Конечно, было глупо с моей стороны беречь деньги, все равно я ими не воспользовался. Жить под надзором в Этане было нелегко, там было всего четыре слесаря. Первый меня выгнал; когда я обратился к другому, то получил тот же ответ… Благодарю покорно. Всюду одна и та же песня.

– Видите, друзья, к чему это ведет? Что там говорить? Мы прокляты навек!

– Вот и остался на мостовой в Этане. Прожил месяц-другой, – продолжал Франк, – денежки уплыли, работы никакой, хоть и был под надзором, я покинул город.

– Дурень, ты должен был сразу же так поступить.

– Явился в Париж, занялся своим ремеслом. Мой хозяин не знал меня, я сказал ему, что приехал из провинции, где считался мастером. Оставшиеся семьсот франков вручил маклеру, который выдал мне вексель. По истечении срока он мне ничего не возвратил. Я вручил вексель судебному исполнителю, тот добился выплаты, и я оставил деньги у него на черный день. Вот тогда-то я и встретил Верзилу.

– Понимаете, это я ускорил черный день, как вы увидите. Франк работал слесарем, изготовлял ключи. Подвернулось дело, он мог бы мне пригодиться. Я предложил ему быть сподручным: у меня были оттиски замков, он должен был изготовить ключи, это его специальность. Парень отказался… он хотел стать честным… Я подумал: надо ему все-таки удружить. Написал одно письмо без подписи его хозяину, несколько писем разослал владельцам таких же мастерских. Сообщил им, что Франк выпущен на свободу из тюрьмы. Хозяин выгнал его, а другие не стали с ним разговаривать. Он нанялся еще в одну мастерскую, но провел там всего неделю, и оттуда его прогнали. Да меняй он хоть десять мест, все равно я не оставил бы его в покое.

– А ведь я тогда не знал, что это ты донес на меня, – заметил Франк, – не то бы я тебе показал.

– Да ведь я не такой дурак. Сказал тебе, что уезжаю в Лонжюмо навестить дядю, а сам остался в Париже. Мне было известно все, что ты делаешь, от малыша Ледрю.

– В общем, меня хозяин выгнал с последнего места работы как бродягу, заслужившего петлю. Итак, трудитесь, ведите себя спокойно, и вас спросят не о том, что вы делаете, нет, спросят, чем вы занимались раньше. Очутившись снова без заработка, я подумал: хорошо, что есть деньги, на них можно пожить. Направляюсь к судебному исполнителю, а тот сбежал, все пропало, и я остался без гроша, даже не смог заплатить за квартиру. Представляете, как я бесился!.. В то время Верзила якобы прибыл из Лонжюмо. Он воспользовался моим положением. Я не знал, что делать, прямо хоть вешайся. Убедился, что, если вором был, вором и останешься. Черт возьми, а Верзила стал так меня донимать…