Сергей Реутов - Легенды бандитской Одессы

Раненый Френкель был среди тех, кто тайком вернулся в Одессу. И снова понял, что утрачено все или почти все нажитое. И в который уже раз Одесса вернула Нафталия не только к жизни, но и к жизни весьма небедной.

Расцветал НЭП, публика жаждала развлечений и наркотиков. А Френкель был именно тем человеком, который мог все это дать. Не безвозмездно, конечно. Из остатков «империи Япончика» он создал банду, зародыш уже собственной империи. Его бандиты убивали и грабили, похищали людей для получения выкупа, содержали бордели.

Добытые деньги Френкель выгодно вкладывал в дело. При нем пышным цветом цвела контрабанда: подпольные цеха шили одежду, гнали вино, а мастерские подделывали валюту. И все это под марками известных мировых фирм для порядочной публики. Но для тех, кто мог заплатить настоящую цену, был и настоящий товар. Несколько больших пароходов и целая флотилия шаланд курсировали между портами России и Турции, и, конечно, их трюмы никогда не пустовали. Все это реализовывалось через сеть собственных магазинов и ресторанов по всей стране. По слухам, империя Френкеля с успехом руководила бандами Ростова, Астрахани, Киева…

Нафталию Ароновичу фактически удалось создать государство в государстве: со своими законами, подданными (в основном из среды уголовников и контрабандистов), собственностью, разбросанной по разным городам и странам, и даже со своими палачами. Было куплено буквально все: пограничная охрана, суды и даже ЧК.

Контрабандный товар реализовывался через своих коммерсантов в лавках, ресторанах и гостиницах по всей России. Деньги поступали на расчетные счета в банки Френкеля. Уголовный мир Ростова, Воронежа, Астрахани, Киева и других крупных городов оказывал поддержку в беспрепятственном прохождении контрабанды до мест назначения.

За немалые деньги Френкель вербовал людей даже в Москве. Но и это было мизером по сравнению с теми суммами, которые оседали на его счетах в банках Европы.

К Дзержинскому стали поступать донесения, будто в Одессе все так запутано, что просто невозможно разобраться, где чекист, а где налетчик; где обычный обыватель, а где контрреволюционер. Для того чтобы исправить ситуацию, надо заменить в ЧК всех урожденных одесситов. (Эта традиция сохранится на целых 70 лет, кстати, не только в Одессе.)

И вот в 1923 году в Одессу для обуздания коррупции, спекуляции и бандитизма приехал Терентий Дмитриевич Дерибас, член коллегии ОГПУ. Интересно, что некоторые считали его потомком основателя Одессы, хотя он не имел к нему никакого отношения. Терентий Дерибас родился в селе неподалеку от Елизаветграда в простой семье и заявлял, что его звучная фамилия происходит от запорожского казака по прозвищу Дери Бас.

В 1904 году, еще будучи рабочим в Кременчуге, Терентий Дмитриевич Дерибас вступил в ленинскую партию и стал профессиональным революционером с партийной кличкой Марат. В 1917–1919 годах он трудился в советских органах и воевал на фронтах Гражданской войны, а с 1920 года стал заместителем начальника секретного отдела ВЧК. Ему поручали особо щекотливые задачи, в частности наблюдение за лидером левых эсеров Марией Спиридоновой и похоронами патриарха Тихона.

В Одессе Дерибас получил самые широкие полномочия. Почти сразу он узнал о контрабандном тресте Френкеля. Но и Френкель знал о полномочиях Дерибаса. Вот тут и началась большая игра. У Нафталия Ароновича нашлись свои люди даже в составе самой коллегии. Одним из тех, кто входил в группу прикрытия банды, был стремительно делающий карьеру Ягода, который и позже станет оказывать негласное покровительство Френкелю.

И опять, уже в который раз в этой книге, хочется ненадолго остановиться. Просто чтобы показать, как авантюристы-одиночки, причем самые талантливые и предприимчивые, становятся винтиками в политической машине. И как даже самые истовые враги государства, бандиты, превращаются в необходимых этому государству людей. Время одиночек уходит, наступает время «интересов коллектива»…

Дерибас повел с Френкелем настоящую игру без правил. Он сделал вид, что готов отказаться от своих полномочий и отойти в сторону, дав Френкелю возможность «жить по-людски» и дальше. Но запросил за это чудовищную сумму отступных, сиречь огромную взятку. Настолько большую, что Френкель задумался: а действительно ли есть возможность откупиться? И согласился на переговоры через доверенных лиц. Пока шел торг, Дерибас отправлял оперативные сообщения прямо Дзержинскому, минуя одесский отдел НКВД, а из Москвы получал указания о дальнейших действиях.

Под покровом январской ночи 1924 года в Одессу прибыл литерный поезд с отрядом московских чекистов. В ту же ночь вся верхушка одесской ЧК и все руководители империи Френкеля, включая его самого, были арестованы. Через несколько дней на этом же поезде под усиленной охраной они отбыли в Москву. Тем же спецпоездом следовала и арестованная верхушка продажного одесского ЧК. Из экономических соображений, видимо, — чтобы поезд дважды не гонять…

Уже через несколько дней, 14 января 1924 года, Френкелю и его сподвижникам коллегия ОГПУ вынесла смертный приговор.

А дальше произошло чудо, невероятное везение, которое будет сопровождать Френкеля до конца его дней. Нафталия Ароновича вместе со всеми привели в подвал для исполнения приговора. И там было объявлено о помиловании — смертную казнь Френкелю заменили на десять лет лишения свободы с отбыванием наказания на Соловецкой каторге. Помиловали одного только Френкеля. Он понял, что кто-то из его всемогущих покровителей честно отработал свои взятки.

В первые же дни по прибытии на Соловки Нафталий Аронович, дав кому надо скромное вознаграждение, стал не простым трудягой, а нарядчиком. Он внимательно присматривался к жизни соловецкой каторги. На этой должности у него оказалось достаточно времени, чтобы обмозговать, как использовать миллионы арестантов, которыми были переполнены лагеря от Житомира до Владивостока. Все взвесив, он начал строить грандиозные планы. И ему опять сопутствовала удача — удалось написать письмо в Москву. Причем письмо попало к нужному человеку!

В мае 1926 года по ходатайству начальника управления Соловецких лагерей (СЛОН) Ф. И. Эйхманса Френкелю вдвое сократили срок заключения. Через год его досрочно освободили и назначили начальником производственного отдела УСЛОН.

Френкель стремительно ворвался в верхушку управления лагерем и прочно в ней обосновался. Он подготовил несколько больших проектов, инициировал создание лагерей нового типа. К 1929 году он реорганизовал и само управление. Френкель, как во времена Япончика и его еврейской кассы взаимопомощи, все еще не понимал, зачем нужна вся эта мишура, которую называли политико-воспитательной работой. Он отлично судил по себе: воспитанием переделать человека невозможно.