Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

При организации работы с афганскими партнерами (так было принято называть их в общении между сотрудниками Представительства) советники испытывали трудности, вызывавшиеся особенностями национальной, родоплеменной и религиозной структуры афганского общества. На качество даваемых ими рекомендаций и предложений влияло знание (или незнание) страны, обычаев, традиций, ее природно-климатических и географических особенностей. Справедливости ради необходимо отметить, что такие же сложности испытывали советники (инструкторы) США и других стран, работавшие с афганской оппозицией. По некоторым данным, в середине восьмидесятых годов в Пакистане находилось более пятисот человек только сотрудников американских спецслужб. Это без учета военнослужащих армии, военной разведки и контрразведки Пакистана, которые, нередко целыми подразделениями, воевали на стороне моджахедов.

Подавляющее большинство советников (всех ведомств), особенно в начале восьмидесятых, прибывало в Афганистан, имея довольно смутные представления о стране. Ситуация стала несколько улучшаться с развертыванием в вузах СССР специализированных курсов и потоков слушателей и студентов для работы в ДРА. Их выпускники знали основные языки — пушту или дари и получали определенную страноведческую подготовку.

Конкретная работа сотрудника Представительства включала в себя две составляющих. Первая — как оперативный сотрудник КГБ СССР, он решал задачи, поставленные перед ним вышестоящим руководством. Главная из них — участие в пределах компетенции в обеспечении государственной безопасности своей страны. Вторая — оказание помощи ДРА в создании национальных органов безопасности и в осуществлении их деятельности по реализации возложенных на них функций. Вторая составляющая претворялась в жизнь путем «приставления» ко всему начальствующему контингенту МГБ, от министра до начальника отдела управления, сотрудника КГБ — советника (на местном языке — «мошавера»). Утро советника начиналось с прибытия в «подсоветный» отдел и общения с его руководителями — начальником, заместителями, а при необходимости — с конкретными сотрудниками. Афганских коллег называли словом «партнеры», подчеркивая этим самым паритетность отношений. До предоставления в 1986 году Первому управлению МГБ отдельного здания на проспекте Дар-уль-Аман недалеко от посольства СССР, подразделения афганской внешней разведки размещались в конфискованных, либо брошенных бежавшими за рубеж хозяевами виллах в разных частях Кабула. В одной из таких вилл в районе Вазир Акбар-хан и располагался информационно-аналитический отдел (ИАО), в котором Кузнецов (первое время с помощью В. П. Бардинского) осуществлял советнические функции.

В задачи ИАО входили: выработка информационных приоритетов в работе внешней разведки и на их основе — заданий для добывающих подразделений Управления; обработка поступающих в отдел материалов; подготовка аналитических документов для руководства. Часть важных и срочных сообщений, поступавших из загранточек (легальные и нелегальные резидентуры МГБ ДРА), докладывались начальнику разведки напрямую руководителями отделов, и, при необходимости, копии направлялись в ИАО. Организация информационно-аналитической работы в Первом управлении, как и в других аналогичных структурах МГБ ДРА, имела много недостатков. Вызывались они особенностями национального характера афганцев, спецификой взаимоотношений между основными этническими группами населения — пуштунами, таджиками, узбеками и хазарейцами, невысоким уровнем специальной подготовки сотрудников. Факты утечки информации к противнику вынуждали руководителей всех уровней в МГБ существенно ограничивать передачу получаемых от агентуры сведений в другие отделы, включая и собственные ИАО. Поступавшие в ИАО материалы представляли собой преимущественно короткие, в пять-десять, иногда чуть больше, строчек на листе бумаги. Эти сообщения страдали отсутствием полноты, вызывала сомнение достоверность. Значительная часть не имела отношения к разведывательной информации, либо утрачивала ценность как несвоевременная, относящаяся к уже прошедшим событиям.

Поставлялись в отдел образцы печатных изданий афганских моджахедов — журналы, газеты, листовки, удостоверения личности, списки членов формирований оппозиции. Многие журналы исполнялись в цветном варианте. В них помещались фотографии погибших моджахедов с описанием боевых действий, в которых они проявили себя; выступления лидеров оппозиции; пропагандистские материалы с описанием «преступлений» режима и советских войск в Афганистане. Печатная продукция изучалась аналитиками для учета в работе.

Из современной оргтехники в МГБ практически ничего не было, за исключением печатных машинок. Информация накапливалась в досье по темам, и хранилась на полках в подразделениях. Для ускорения поиска нужной информации в практику работы ИАО вводилась карточная система. Она требовала времени и внимания, что приводило нередко к потере информации из-за недобросовестности или некомпетентности исполнителя. Карточки оправдали себя в 5-м Главном управлении МГБ, где накапливались большие информационные массивы.

Сотрудники информационного отделения ИАО начинали утро с поездок в другие отделы Управления, чтобы забрать информацию, передать копии уже подготовленных и доложенных руководству справок и другие материалы. Первично обработанные документы передавались сотрудникам аналитического отделения, которые пытались готовить обобщенные справки, записки, обзоры. По отзывам советников и по личным впечатлениям Кузнецова, у афганцев аналитические документы практически не получались. Причин этому было две. Первая — отсутствие достаточного объема знаний, умений и навыков в их подготовке. Эта проблема как-то решалась усилиями советников и обучением на кратких курсах. Вторая, как это не парадоксально звучит, — отсутствием у афганцев логического мышления. Объяснить сотруднику-афганцу с десяти-двенадцатиклассным или даже высшим (таких имелось мало) образованием, как выйти на новое знание (выводы) путем индукции (от частного к общему) и дедукции (от общего к частному), было почти невозможно. Их обобщенные документы чаще представляли собой механически сложенные, в лучшем случае по одной теме, краткие сообщения, полученные из других отделов и подразделений. Кузнецову приходилось много и подолгу объяснять подсоветным замысел того или иного документа по актуальной проблеме, о том, как его готовить, как подойти к выводам и какие возможные предложения по итогам анализа сформулировать для принятия управленческого решения.