Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Используя полномочия, данные ему руководством Представительства, Финатов заранее договаривался через советников с соответствующим управлением МГБ и выезжал туда, иногда на несколько дней, вместе с Кузнецовым. В 5-м Главном управлении пришлось задержаться около месяца, поскольку в его состав входило несколько крупных подразделений. Евгений Сергеевич, посещая все отделы управлений, дотошно опрашивал начальников и сотрудников информационных структур, изучал формы карт и содержание картотек, системы информационных досье. Все записывалось в блокноты и по завершению работы в Главке или самостоятельном управлении им готовился письменный отчет объемом от 10 до 25 (по ГУВКР и 5-му ГУ МГБ — по 45–50) листов машинописного текста для доклада руководству. В результате проведенного исследования сложилась полная картина информационных возможностей партнеров, слабые и сильные места организации этой работы в МГБ. Труд этот был весьма полезным. По его итогам напрашивались далеко идущие выводы. Но время пришло уже другое — начался вывод ОКСВ, и СССР уходил из Афганистана. Материалы Е. Финатова и В. Кузнецова, в лучшем случае, становились интересными для науки и как опыт организации работы спецслужб в исламской стране.

Изучая базы данных, Е. Финатов обратил внимание на карточки агентов, состоявших на связи у сотрудников и начальников оперативных отделов управлений центрального аппарата МГБ. Адресом жительства немалого числа источников значился населенный пункт в другой провинции страны. Естественно, возникал вопрос, каким образом оперативный сотрудник поддерживал связь с таким агентом? В ходе бесед выяснилось, что переводимые в Кабул оперативники не хотели рисковать своими источниками, передавая их на связь другим сотрудникам. Вновь возникал вопрос — по какой причине? Не без труда, но и здесь выяснилось, что так называемый агент соглашался давать информацию только конкретному сотруднику, без передачи его другому из-за опасения расшифровки и возможной ликвидации. Дальше вскрывалось еще более интересное. Вербовки агентов в классическом понимании у афганцев были. Но какая часть всей осведомительской сети отвечала требованиям, предъявляемым к агенту органов безопасности, сказать трудно. Информацию в значительной степени предоставляли родственники сотрудника, которых и оформляли как агентов, получая юридическую возможность выплачивать им денежное вознаграждение. На место убывшего оперработника приходил другой, у которого были свои родственники и он, в лучшем случае исключив принятого на связь от предшественника источника, оформил бы своего человека. Таким образом, уезжающие в Кабул сотрудники сохраняли возможность материально поддерживать родственников, обеспечивать их безопасность, периодически получать от них информацию.

В работе контрразведки в армии имелась своя специфика. Так, процесс добывания информации в центральных учреждениях МО был сопряжен с необходимостью преодоления серьезного препятствия для оперсостава — необходимостью отбора сообщений от агентов из числа старших и высших офицеров. Эта категория источников располагала реальными возможностями сбора важных сведений о происходящих в среднем и высшем командном составе армии процессах. Однако разница в воинском звании на 2–4 ступени в сравнении с оперработниками сковывала инициативу и настойчивость последних в постановке заданий, требовательности в их выполнении, а также обучении и воспитании. Такие агенты в основе своей не проявляли должного желания предоставлять письменную информацию, ссылаясь на занятость и на иные надуманные причины. Поэтому информация снималась чаще устная и оформлялась в различные справки и короткие сообщения.

В то же время имелись примеры обратного свойства. Источники из числа старших офицеров, особенно тех из них, которые занимали руководящие должности, оказывали серьезную помощь органам безопасности. Там, где удавалось наладить с ними работу, имелись значимые результаты. Объяснялось это тем, что старшие офицеры, как правило, не оставались в стороне от происходящих в стране политических процессов. Они входили в те или иные группы, как по принадлежности к фракциям НДПА, другим политическим формированиям, так и окружению, сторонникам членов высшего руководства страны. В этой связи они располагали важной информацией политического характера. С другой стороны, в силу клановости афганского общества каждый из них имел определенное число своих сторонников. Прежде всего — среди подчиненных. В армии это младшие офицеры, сержанты, солдаты, другие категории военнослужащих. Все они считали своим долгом информировать «покровителя» по самым различным вопросам. В этом случае, при удачной вербовке, вся сеть осведомителей старшего офицера фактически начинала работать на отдел контрразведки.

Конкретным подтверждением этому были материалы работы ОКР по одной из погранбригад на границе с Пакистаном. Агенты — первый заместитель командира и начальник штаба. В течение месяца от каждого из них поступало до 20–25 письменных информаций. Причем информация отличалась хорошим качеством. Готовились эти сообщения, как правило, до встречи с оперработником, заблаговременно. В ходе встречи происходила только их передача и устная беседа.

Другая причина высокой работоспособности агентов из числа старших офицеров объяснялась ролью и местом военной контрразведки в жизни армии. Судьба командиров и офицеров во многом зависела от этого органа. Практически ни одна из сторон деятельности части не оставалась без внимания оперработника. Так, в соответствии с положением об органах ВКР, приказами министра обороны все перемещения офицеров по службе, присвоение им воинских званий требовали обязательного согласования с подразделением контрразведки. Сотрудник ОВКР входил в состав различных комиссий, включая по операциям с материальными ценностями. Все переговоры с формированиями оппозиции, племенами осуществлялись только при участии оперработника. Аналогично обстояло дело и с решением других важных проблем жизнедеятельности частей и соединений. С другой стороны, командиры различных степеней видели в органах ВКР силу, располагавшую реальными возможностями по оказанию помощи в поддержании боевой готовности, своевременному выявлению и разоблачению деятельности враждебных элементов, что прямо затрагивало их интересы как командиров, стремящихся сохранить вверенные им силы в состоянии управляемости. Беспокоиться было о чем. Если посмотреть документы, которые готовились ВКР для доклада, то они «пестрели» неприятными цифрами о совершенных и предотвращенных заговорах, террактах, угонах боевой техники, переходах на сторону противника (в одиночку и группами), хищениях оружия, утечках секретной информации и др.