Александр Чиненков - Форпост в степи

* * *

Нага, сильно раздосадованный, вышел на улицу, чтобы немного развеяться и освежиться. Проходя мимо сквера, он, к своему неописуемому удивлению, увидел, что на скамейке сидит тот самый цыган, который доставил ему столько неприятностей. При виде его в груди Наги вдруг вспыхнула вся накопившаяся в нем злоба.

— Ты, собака! — заорал он на цыгана. — Как ты еще осмеливаешься показываться мне на глаза? Что тебе здесь нужно?

Тот не спеша повернулся к разбушевавшемуся Hare.

— А–а–а, это ты, господин? — сказал он. — Ты позабыл заплатить мне деньги. Вот я за этим и пришел.

Лицо Наги позеленело от злости.

— Наглый бродяга! Сейчас я вышибу из тебя душу и отрежу твой поганый язык!

— Я позволю сделать со мной, что захочешь, — сказал с едкой ухмылочкой цыган. — Но лишь тогда, когда получу с тебя долг!

— Не имею понятия, о каком долге идет речь! — хмыкнул Нага. — Ты, наверное, хочешь получить с меня плату за то, чего так и не сделал?

— Как это не сделал? — искренне удивился цыган. — Я же привел гадалку, как мы и уговаривались. И не моя вина в том, что правда из уст Ляли так разозлила твою хозяйку.

— Если ты не находишь своей вины в случившемся, выходит, виноват в нервном срыве хозяйки я? — разозлился Нага. — Это не я, а ты мне должен, скотина! Так что не взыщи.

Цыган нахмурился и, быстро присев, выхватил нож из–за голенища сапога.

— Заплати мне, слышишь! Не гневи, Христом Богом прошу.

— Хорошо просишь, искренне, — хмыкнул Нага, глядя на нож. — Разве можно отказать хорошим людям…

Он достал из кармана кошель и, пристально глядя в глаза цыгану, швырнул золото ему в ноги:

— Вот, пожалуйста. Там чуть больше, чем я тебе обещал.

Но цыган не спешил поднимать кошель. Он осторожно осмотрелся, но, не увидев никого, кто бы поздней ночью мог прийти на помощь к Hare, немного успокоился. Цыган осторожничал недолго. Уже скоро пробудившаяся внутри жадность взяла верх над всеми остальными чувствами, и он присел на корточки.

Сжимая в одной руке нож, а другой шаря по земле, Вайда продолжал смотреть на стоявшего рядом Нагу, готовясь отразить любую попытку нападения. Но Нага был неподвижен. Он стоял не шевелясь, словно его уже перестали интересовать находящиеся в кошеле деньги. Но его поведение было обманчиво. И это вскоре испытал на себе цыган. Лишь на миг оставив Нагу без внимания и переведя взгляд на землю, чтобы отыскать кошель, он тут же вскрикнул от сильного удара в голову и рухнул на землю.

— Вот так убогих лечат! — воскликнул Нага, дуя на ушибленную руку. — Прибить бы тебя, да мараться неохота.

Он нагнулся, подобрал кошель и развернулся, чтобы уйти из сквера. Но внезапно пришедшая в голову мысль остановила его. Нага склонился над цыганом и, ухватив его за ворот куртки, резко встряхнул.

— Очнись, козел бродячий, — сказал он и добавил: — Если жить хочешь!

Цыган открыл глаза и глубоко вздохнул. Увидев перед собой бледное, освещаемое лунным светом лицо Наги, он съежился и притих.

— Вот так–то лучше, — зловеще прошептал тот и поднес к лицу цыгана злополучный кошель. — Он твой, если еще поработаешь немного.

— А если я откажусь? — полюбопытствовал не от избытка храбрости, а скорее от жуткого страха цыган.

— В лучшем случае я обвиню тебя в нападении на меня, — заверил его не внушающим сомнений голосом Нага, — и сдам властям!

— А в худшем случае? — спросил цыган.

— Я просто тебя убью!

Цыган, видимо, ни чуточки не усомнился в прозвучавшей угрозе, а потому быстро ответил:

— Хорошо. Я согласен!

* * *

Нага возвращался в дом Жаклин в приподнятом настроении. Неожиданная встреча с цыганом отодвинула на задний план клокотавшую внутри злобу на Жаклин. Теперь у него созрел в голове блестящий план, позволяющий без последствий завладеть золотом француза и убраться куда подальше от Оренбурга.

Впереди его ждала роскошная жизнь вдали от России. Шикарные барышни, шикарные развлечения… Те десять бочонков, что хранятся

в подвале, обеспечат его золотом на всю оставшуюся жизнь, даже если он будет проматывать его гораздо больше, чем проматывал когда–то отцовское состояние.

В том, что бочонки набиты золотом, Нага не сомневался. Для каких целей оно было привезено французами в Оренбург, его не интересовало. Анжели и Флоран не посвящали ни его, ни Жаклин в свои планы. Они выносили бочонки из подвала всегда тайно и куда–то их увозили.

— Это судьба! — восторженно сказал Нага сам себе, берясь за дверную ручку. — Это великолепная удача!

Стараясь не будить спящую Жаклин, Нага осторожно открыл дверь. Она с легким скрипом отворилась, и он вошел в узкую прихожую; здесь было совсем темно, и лишь впереди, за лестницей, под полом виднелась слабая, тонкая полоска света, пробивавшаяся сквозь щели подвальной двери. Нага поспешил к ней и, хотя ничего не увидел, так как щели были слишком узкие, услышал женский голосок, донесшийся как бы издалека: у Наги перехватило дыхание, ему показалось, что он узнал голос Ании.

Он попытался открыть дверь осторожно, но возбуждение его было так сильно и напряжение так велико, что он не мог управлять своими движениями. Дверь отворилась с легким скрипом, и Нага очутился на каменной лестнице. Свет, который он увидел, войдя в дом, переместился в глубь подвала. В камере Архипа слышались приглушенные голоса.

В одно мгновение Нага выскользнул из подвала, затворил за собой дверь и спрятался в темном углу у двери в шляпный салон. Он решил дождаться возвращения Ании из подвала и поговорить с ней о тайном свидании с кузнецом.

Ждать пришлось довольно долго. Нага уже начал терять терпение, и в это время дверь открылась, девушка вышла из подвала. Закрыв за собою дверь, она остановилась и о чем–то задумалась. В это время Нага тихо приблизился к ней сзади и спросил:

— Ну как он там? Жив еще?

Ания вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и полным неприязни голосом спросила:

— Что ты тут делаешь?

— Наша беседа с вами была прервана, — сказал вкрадчиво Нага. — Итак, я все еще надеюсь, что вы полюбите меня, принцесса.

— Не полюблю, не надейся! — твердо ответила Ания.

— А тот, кто в подвале? — злобно ухмыльнулся Нага. — Он вам подходит как жених?

— Не понимаю, о чем ты, — озабоченно спросила Ания, но ее дрогнувший голос сказал Hare о многом.

— Тот, к кому вы только что ходили, принцесса, — нищий казак, — с издевкой разъяснил он. — К тому же в него по уши влюблена Жаклин, хотя не пойму, за какие достоинства. А вы знаете, что с вами будет, если она узнает о ваших тайных визитах к этому грязному висельнику? Она найдет способ убить вас, девочка. Да все обставит так, что ее причастность к вашей смерти никто не заподозрит!

— И ты, конечно же, берешься меня от нее спасти?