Александр Бубенников - Годунов. Кровавый путь к трону

А еще в прапрадедовском сундучке была переписанная его рукой страничка из древнейшей северной летописи «Оповедь», хранившейся некогда в библиотеке Валаамского монастыря, где описано предание об апостольской миссии святого Андрея Первозванного с проповедью Евангелия, где он проходил некий город Голяд на пути из скифских южных областей в Новгород и Валаам: «Св. Андрей от Иерусалима прошед Голяд, Косог, Роден, Скеф, Скиф и Словен, смежных лугами, достиг Смоленска, и ополчений Скоф и Славянска Великого и Ладогу оставя, в ладью сев, в бурное вращающееся озеро на Валаам пошел, крестя повсюду, и поставлял по всем местам кресты каменные. Ученики же его, Сила, Фирс, Елисей, Лукослав, Иосиф, Косма, повсюду сделали ограды, и все посадники доезжали до Словен и Смоленска, и многие жрецы окрестились и капища Перуна и Велеса разрушили и уничтожили».

Из книги первого можайского краеведа Н. И. Власьева в крепкой памяти подростка-поэта к той знаковой встрече в Борисове на Протве, напротив валов крепости Царева городка, со студентами МГУ отложилось, что «строителями Можайска были голяди, тот неизвестный загадочный народ русской истории, который нашими историко-географами относился то к финскому, то к литовскому и который был, очевидно, не кем иным, как „гелонами“ Геродота». А из разрозненных листков Ипатьевской летописи, в унисон лаконичному туманному сообщению Власьева, в памяти отложилось, что «Победи Изяслав голядь». Самое удивительное, что на польских картах моей прабабки существовали и град Голяд, и заштрихованная территория племени голядь, с его столицей Голяд в верховьях реки Протвы недалеко от истока реки Москвы.

Но вместе с вычитанным в труде Власьева о деревянной святыне Николы Можайского Чудотворца: «Этим объясняется, пожалуй, гадательное происхождение на языческой Руси одного из гадательных фетишей русских – местной иконы Николая, вывезенной, видимо, голядями или сделанной ими самими», интуитивный природный факт существования Голяда-Можая в 1058 году призвал меня к написанию первого варианта «Баллады о голяди, Можае и Николе Можайском» на стыке 1950/1960-х годов. Эту историческую балладу я готовился в ударном порядке прочитать в самом конце моего выступления, после того, как выясню от студентов МГУ разъяснения по поводу «двух солнц» и «двух лун» в этой местности в 1248-м и 1600–1603 годах. Самое смешное и удивительное, что в написании первых пяти-шести строф подростковой баллады сыграл запретно-эротический оттенок словечка «фетиш» краеведа Власьева к деревянной иконе Николы Можайского.

И вот матч в Борисове завершен. Моя команда, представленная пионерам лагеря как «сборная Можайска», победила сборную лагеря, усиленную тремя вожатыми явно не пионерского возраста. Мой спортивный авторитет голеадора-капитана подкрепился моим первым сообщением «в тему» на берегу Протвы, рядом с местом гибели юного князя Михаила Хоробрита и валами крепости Царева-Борисова городка, заинтересованной велосипедной, футбольной аудитории в плавках. Я протянул ниточку к тайне «двух солнц» и «двух лун» 1248 и 1600 годов от появления града Голяда, предшественника Можая-Можайска, основанного на: 1) достоверных летописных данных о племени голядь под 1058 год «Победи Изяслав голядь»; 2) подавлении языческих мятежей киевским князем Изяславом I на земле Можайской; 3) предположении Н. И. Власьева о строителях деревянной крепости Можайска и резчиках его чудотворной иконы в статье «Можайск в его прошлом»; 4) прохождении апостола Андрея Первозванного града Голяда-Можая на земле Можайской (то есть того же Можайска, Борисова по стратегической дороге Киев – Новгород – Валаам).

Я обратился к вожатым, мол, очередь за вами, мне же было обещано моим хорошим знакомым по перовской школе, прыгучим вратарем-очкариком, что будет позитивное историческое и естественно-научное объяснение феномена «двух солнц» и «двух лун» в природе. Когда-то я всех школьных учителей и старшеклассников-спортсменов пытал вопросом: «Возможно ли такое? Сами видели в природе нечто подобное?»

А вожатые-студенты, втроем в один голос, буднично, без всякого пафоса ответили, что видели подобное явление «на севера`х» во время студенческой практики и на зимних каникулах на Кольском перешейке во время горнолыжных соревнований. Я потребовал разъяснения и разумной аргументации «на пальцах», как эти «северные явления» перенести сюда, на Протву, в Борисово – в Средние века, конкретно в 1248 год и начало 1600-х годов? А ребята «тянули кота за хвост», подначивали: «Мы еще не разобрались толком с твоим историческим эссе по голядской проблеме, Голяду-Можаю, хождению Андрея Первозванного по этой земле мимо, так сказать, Борисова и Можайска».

И пошло-поехало выяснение отношений в приближении к исторической истине: с одной стороны, студенты меня поддержали в изложении «любопытной исторической концепции», а с другой стороны, цепляли: «где достоверные доказательства того да этого?» Но все же подбадривали, замечая, что «с приходом к власти Романовых их династия и историки романовской школы переписали начисто всю историю дорюриковой Древней Руси, историю православной церкви, подчистили и просто уничтожили кучу летописных свидетельств… Ту же северную монастырскую летопись „Оповедь“ уничтожили»…

В отличие от многих крупных исследователей XIX–XX веков (немцы-академики, авторы норманнской теории, Байер, Миллер, Шлецер, советские историки Пашуто и другие), посчитавших, что князь киевский Изяслав I пошел побеждать голядь в западные земли Галиндии, рядом с Пруссией, ректор МГУ, историк С. М. Соловьев, в «Истории России с древнейших времен» прояснил вопросы: как и почему киевский князь Изяслав I предпринял поход на восставших язычников-голядей сразу после смерти своего отца Ярослава Мудрого и брата Вячеслава Смоленского. Студенты практически процитировали их бывшего ректора-историка: «Из соображений летописных известий можно полагать, что великий князь Изяслав все это время находился сам на севере в Смоленске и соседних местах. К первым же годам княжения Изяслава относится его победа над голядями; следовательно, народонаселение нынешнего Можайского и Гжатского уездов не было еще подчинено до того времени, и неудивительно: оно оставалось в стороне от главных путей, по которым распространялись русские владения».

Студенты поддержали меня и в том, что раннее летописное свидетельство о голяди «победил Изяслав Голядь» можно трактовать так, что в 1058 году Изяслав во время языческих мятежей не только устранил мятеж, но и взял столицу голяди, летописный град Голяд, ибо какая же это победа над племенем без взятия его столицы Голяда (мелькнувшего в северных преданиях I и IV вв.)? Но ведь Годунов, основывая свой Царев-Борисов городок между двумя столицами удельных княжеств, Можайском и Вереей, князей Андрея Дмитриевича и Ивана Андреевича Можайских и Михаила Андреевича Верейского, хотел внести свою лепту в русскую историю. Возможно, он знал нечто большее о хождении Андрея Первозванного мимо «Голяда-Можая» и земли «Борисового городка», им основанного. Все-таки первый патриарх Руси Иов, возведенный Годуновым на митрополичий и патриарший престол, сделал все от него зависящее относительно «особого» поклонения мощам Андрея Первозванного в Московском Кремле и памятного чествования в столице Руси апостола Андрея.