Марта Холл Келли - Девушки сирени

Герда одну за другой вкатывала в операционную носилки с пациентками. У всех лица накрыты полотенцами.

Мы продуктивно работали до самого вечера. На последнем этапе я не спешила. Аккуратно зашивала рану. Черные перекрестные узлы шовного материала напоминали натянутую вдоль раны колючую проволоку.

– Доктор Оберхойзер, я не часто делаю комплименты, но у вас талант хирурга. Такому не научишь. Вам только практики не хватает.

Какая похвала!

Под конец мы, в соответствии с последним личным распоряжением Гиммлера, стерилизовали несколько пациенток.

Я вернулась в свою комнату и крепко заснула благодаря верно подобранному снотворному. Проснулась только однажды, когда Бинц с ее любовником Эдмундом занимались сексом в ванной.

На следующее утро я не спеша оделась. Можно было не торопиться: я знала, что к моему приходу медсестры запишут все данные о состоянии пациенток, а Халина в мое отсутствие прекрасно справится с руководством санчастью.

Но когда пришла на работу, там царил хаос. На месте Халины сидела новая медсестра. А очередь из больных выходила за дверь санчасти.

– Госпожа доктор, у меня закончились бинты, – сообщила медсестра и встряхнула градусник.

– Где Халина? – спросила я.

– Не знаю, госпожа доктор. Надзирательница Бинц посадила меня на это место.

Я прошла в послеоперационную палату проверить прооперированных мной накануне пациенток. Запах там стоял жуткий. Значит, бактерии начали действовать. Но к таблицам никто не прикасался и данных о состоянии пациенток никто не снимал.

Одна из пациенток уже поднялась с кровати и прыгала по палате на одной ноге, справляясь о состоянии остальных.

– Прошу вас, нам нужна вода, – взмолилась она. – И судно только одно.

Я вышла из палаты. В коридоре покуривала Герда.

– Не позволяйте им вставать, – сказала я. – Движение препятствует распространению инфекции.

Я заперла дверь и отправилась на поиски Бинц. Обойдя половину лагеря, я нашла ее в просторном блоке, который был построен для выращивания кроликов. И блок, и клетки с подогревом стараниями «Исследовательниц Библии» содержались в идеальной чистоте. Бинц с одной из своих подчиненных с умилением разглядывала пушистого белого крольчонка. Ушки у него были похожи на метелки из перьев.

– Что происходит в санчасти? – требовательно спросила я.

Надсмотрщица положила крольчонка обратно в клетку и поспешила ретироваться.

– Что, даже не поздороваешься? – проговорила Бинц. – Кто-то должен был занять место в приемной.

– Ты не имеешь права…

Доротея скрестила руки на груди:

– С этим ничего нельзя было поделать.

– Объясни, Бинц, в чем смысл.

– А ты не знаешь?

Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не заорать на нее.

– Где Халина?

– Может, будет лучше, если мы поговорим об этом в другом месте?

– Бинц, что ты сделала?

– Ради бога, только не плачь. Ты же не хочешь, чтобы мои девочки видели, как ты расстроена. Я ведь предупреждала тебя насчет полячек. Предупреждала? Ты сама во всем виновата.

– Я не понимаю.

– Хорошо, но это между нами. Зурен не сразу поверил в то, что замыслила твоя полячка. Скажем так – тебе потребуется новая помощница.

– Проходим до конца и поворачиваемся лицом к выходу, – командовала Эстелла – наш новый лифтер.

В ортопедических туфлях и нейлоновых чулках Эстелла была далека от идеального, по представлениям Рокфеллера (младшего), лифтера. После атаки японцев на Пёрл-Харбор в прошлом году Америка наконец-то вступила в войну, и молодые люди из всех слоев общества стали уходить в армию. Ушел в армию и наш лифтер.

– Эстелла, есть новости от Кадди?

– Мисс Ферридэй, армия США не шлет мне новостей. Похоже, у вас во Франции настали тяжелые времена. Так Пиа говорит.

Эстелла была права. Как только Германия в ноябре сорок второго года оккупировала так называемую свободную зону, режим Виши стал марионеточным. Людей из транзитных лагерей составами распределяли по сложной сети концлагерей в Польше и Германии. У меня заканчивалась третья коробка с красными булавками.

– Так и говорит?

Для того, кто имеет дело с секретной информацией, Пиа вела себя просто безответственно.

Войдя в приемную, я направилась в свой офис в обход стола Пиа. Но она, как черная мамба, улавливала малейшее движение.

– Кэролайн, тебя ждет Рожер.

– Отлично, – отозвалась я и повернула обратно. – Кстати, Пиа, тебе обязательно посвящать Эстеллу в наши дела? Предполагается, что это секретная информация…

– Когда мне захочется услышать твое мнение, я тебя спрошу.

Ответ Пиа напомнил мне табличку на вольере бабуина в парижском зоопарке: «CET ANIMAL EN CAS D’ATTAQUE VA SE DEFENDER» – «В случае нападения животное будет защищаться».

Я поспешила в кабинет Рожера и замерла на пороге. Картинка была такая, будто по кабинету прошелся вихрь и раскидал все бумаги и книги. А под окном на катке Рокфеллер-центра за тщедушным Санта-Клаусом катилась цепочка людей на коньках. Санта резко остановился, и те, кто катился за ним, попадали, как костяшки домино.

– Рожер, необходимо удвоить количество сиротских посылок. У меня новые цифры. Во Франции двести тысяч сирот. Сотни потеряли родителей, потому что те участвовали в Сопротивлении.

– Нам многое необходимо сделать. Но после Пёрл-Харбор все изменилось.

– Я могу вложить личные средства…

– Тебе известны правила. Ты можешь закрыть дверь? – Рожер сказал это таким голосом, который иначе как дрожащим не назовешь.

Я прислонилась к прохладному мраморному камину.

– Что случилось?

Пожалуйста, только не Пол.

– Несколько вопросов. У тебя достаточно информации по Дранси?

– Шесть пухлых папок.

Дранси, в прошлом жилой комплекс в предместье Парижа, превратился в своего рода центр сортировки заключенных из всех вспомогательных лагерей Франции. Судя по донесениям, которые до меня доходили, это было страшное место. Отстойник перед депортацией. Лагерь охраняла французская полиция, но руководство было из отдела гестапо по делам евреев.

– А что, Рожер? Появились новости?

Мог ли Пол оказаться в подобном месте? Да, Рина была еврейкой, но разве это может быть для него угрозой? В конце концов, она гражданка Франции. Хотя на территории якобы свободной зоны Виши узаконили антисемитизм. Евреев из других стран арестовывали. Казалось, дух вольнодумства в одночасье покинул Францию.

– Просто скажи – ты его нашел?

– Из Франции на оккупированные Гитлером территории отправлено несколько составов с заключенными.

– Пол?

Рожер кивнул.

– О нет.

– Кэролайн, в Нацвейлер-Штрутгоф привезли группу мужчин из Франции. У нас достаточно свидетельств, чтобы предположить, что Пол именно там.