Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Соратники Герода думали иначе. Но за пределами военных отрядов убежденных сторонников битвы до конца становилось все меньше. Несколько удачных вылазок в лагерь парфян на время поднимали настроение жителей осажденного города, но общей ситуации не меняли. Парфяне жгли окрестные деревни, оливковые рощи. Все это видели жители со стен города. И решимости это им не добавляло. Было понятно, что ситуация развивается в крайне неблагоприятную для дома Антипатра сторону. А помощи ждать неоткуда.

Герод стоял на башне у ворот, ведущих в Самарию. Было раннее утро. Солнце едва освещало порядки противника. Здесь парфян было меньше. В основном были видны отряды врагов из иудеев, сторонников Антигона. Внизу башни послышался шум: Господин! Господин! Изменники открыли Яффские ворота. Парфяне уже на улицах города.

Это он и предполагал. Город слишком большой, а люди разные. Многим Антигон ближе Герода. Кто-то ненавидит его так, что готов на что угодно. Они, готовые отдаться любому, кто избавит их от антипатридов, нанесли свой удар. Герод бросился вниз:

- Быстро, выставить заслон на прорыве, всех остальных ко мне. Ты и ты, со мной во дворец.

Во дворце он успел собрать свою мать, дочь Гиркана Александру и внуков царя, девушку, так странно беседовавшую с ним, и ее малолетнего брата. Семья, домочадцы, воины и множество жителей города ринулись в сторону противоположную от Яффских ворот. Остатки войска Герода должны были сдержать, насколько можно парфян и уходить ночью. Воины быстро раскидали бревна, раскрыли ворота, войско Герода рванулось к врагам. Те тоже не ожидали столь стремительного удара, отступили. Беглецы не стали ввязываться в битву и бросились прочь.

Дорога на Масаду заполнилась бешено скачущими конями, повозками, бегущими мужчинами и женщинами. Оставив три сотни воинов в заслоне, Герод устремился к крепости. Он понимал, что погоня будет. Понимал и то, что она не может быть особенно многочисленной. Пакору и Антигону важнее удержать город, чем догнать Герода. Вдруг дорогу огласил вой: Госпожа! Госпожа!

К Героду подскакал всадник из отряда, сопровождающего свиту матери: Господин! Госпожа Кипра упала с коня и расшиблась. Герод бросился к колонне. Мать!

Женщина лежала на земле. Голова была запрокинута. Дыхание почти не было слышно. Герод бережно взял тело немолодой женщины, отнес его до ближайшей повозки, положил на мягкие тюфяки. Колонна остановилась. Герод понимал, что им нужно бежать. Понимал и то, что гонка просто убьет мать. Он разрывался. Вдали уже показался столб пыли. Это приближалась погоня. Решение родилось сразу.

Повозки с женщинами и безоружных мужчин за спины. Пустые повозки вперед. Перевернуть. Лучники за повозки. Пехота – за лучников. Конница – скрыться за холмами. Все заняло считаные мгновения.

Когда стремительные отряды вражеской конницы приблизились к войску Герода, перед ними предстала дощатая стена. Кто-то успел остановиться, но большинство продолжило бег. Навстречу им метнулись сотни стрел, десятки всадников упали на землю, под копыта надвигающихся преследователей. Вновь взлетели стрелы. В погоне не участвовали латники, потому стрелы легко находили уязвимое место. Герод разделил лучников на два отряда. Пока один из них стрелял, второй готовился. Поток стрел, не останавливаясь, лился на парфян и их союзников. Сотнями они падали с коней. Десяток всадников, все же перемахнувших через заграждение попадал на копья тяжелой пехоты, стоящей за стрелками.

Осознав, что попали в засаду, потеряли уже не одну сотню воинов, так и не добравшись до врага, преследователи попытались повернуть назад, но в тыл им ударила конницы Герода. Герод рубил врагов, упиваясь собственной яростью, горем, болью за смерть отца, брата и несчастия матери. Клинья сомкнулись, перемолов тысячи парфян и их иудейских союзников. Жалкие остатки отряда преследователей, охотников, ставших жертвой, бежали в сторону Ерушалаима. Войска Герода не стали их преследовать.

Господин! Ваша мать пришла в себя! – подскакал к нему вновь всадник из свиты, когда Герод, наконец, остановился и опустил меч.

Герод бросился к повозкам. Кпира уже сидела, облокотясь на подушку.

- Мать! Ты благополучна? Цела? – Герод целовал руки женщины, давшей ему жизнь.

- Все хорошо, сын мой. Мы можем ехать дальше, - как ни в чем не бывало, величаво ответила мать.

Движение возобновилось. Сражений больше не было. Небольшие отряды парфян, рыскавшие по пустыне, не рисковали нападать. Самых наглых отгоняли залпами стрел лучники. Шли всю ночь, а к утру показалась Масада, возвышавшаяся на плоской скале, господствующей над местностью. Оставив в крепости мать и самых усталых и раненых воинов, Герод поспешил далее. Иосифу было поручено дождаться воинов, которые поодиночке и небольшими группами должны были бежать из Ерушалаима, потом прорываться в Наботею. Оставив там мать со свитой, больных и слабых, Иосиф должен был отбыть в Идумею, где дожидаться возвращения брата.

Сам же Герод вместе с верной тысячей воинов, Марьямной, ее братом, Аристобулом и самыми близкими советниками выехал в Александрию. Но и это не был конечный пункт путешествия. Он должен был быть в Риме. В конфликте с великой державой у маленькой Иудеи, ее изгнанных властителей шансов нет. Если за нее не вступится другая великая держава. Тем более, одного из триумвиров Герод знал давно. Антоний бывал у них дома, долго и охотно общался с отцом, часто беседовал и с самим Геродом. Аскелон был ближе. Но корабли, стоящие в Аскелоне были малы. Они предназначались для плаванья на острова, изредка в Малую Азию. Да и отряды Пакора уже приближались к стенам Аскелона. В Александрии стояли мощные квадриремы и квинкваремы, самые крупные корабли, способные выдержать любое путешествие, а три легиона римлян и двадцать тысяч гоплитов обеспечивали ее безопасность.

Дорога до Александрии была намного дольше, но спокойнее, чем бегство в Масаду. Она пролегала по территории дружественных племен и по идумейской земле. Но он спешил. Если Антигон сможет укрепиться, то сместить его, заменив на Аристобула-младшего, будет очень не просто. В Набатее он пытался вернуть долг, который числился за монархом. Но был встречен на границе войском, глава которого сообщил ему, что царь не желает видеть Герода, способного поссорить царство с Парфией. Возможно, долгие переговоры смогли бы дать благоприятный результат, но Герод не мог ждать долго.

Все более понятно становилось то, что только заступничество римлян, может спасти дом Антипатра, да и саму Иудею вырвать из рук парфян. Он решил ехать в Рим. Путь в Рим лежал через Александрию. Туда и отправился изгнанник. Через пустынные пространства и холмы, заросшие жесткой пустынной травой, Герод упорно пробивался в Александрию. Караван из ближних людей и тысячи лучших воинов шел через пустыню.