Евгений Иванов - Меткое московское слово

Тпру, тпру, тпру!.. Ваше благородие, господин околодочный, за что же штрафуете? Воз на меня, а не я на воз!.. Помилуйте, ваше благородие, ублаготворите… В таком деле и вы сами вожжей бы не справили. Не поворот здесь, а чертов приворот!..

На смотр завтра едем, на зад пломбу ставить! Больше и некуда! На шляпе — есть, на кафтане — есть, на полости — четыре, в передке — восемь. Чего гоняют людей? Они в управе соскучились деньги за службу получать, так давай извозчиков на копейки метить!..

Сын за штраф при Пятницкой сидит. Человека ушиб… А какой человек, если он под извозчика сам лезет? Зря страдает Вася!..

Сворачивай, рваная сволочь! Держи вправо!.. Лошади морду сбил!.. Ах, мать твою так, тебе ночью по глухим переулкам стоять. Сам я рваный? Может, и рваный, да справный!..

Я ему, как барину, подаю, а он мне, холерный, говорит: «Извозчик, вокруг фонарного столба и обратно, два часа подождать!» Я осерчал и отвечаю: «Почему нет, положишь мне серебряну полтину, вокруг тумбы прокачу тебя, скотину!» Хорошо отработал? Он и номера-то записать не успел. Перед барыней ему больно стыдно было. А она: «хи-хи» да «ха-ха»… Вот как бывает в езде!..

Уважь, почтенный служивый, возьми тридцать… Право, не сработал! Завсегда я к городовым уважителен, я и стою в переулке. В другой раз больше попользуешься!..

Я раз попал в Марьину рощу и все пропил. Коня у меня угнали, а самого в овраг завезли и раздели. По нашенской линии иной раз опасно тоже бывает. Пришел к жене босиком, а она меня заслоном по головешке и водой из ведра облила. Потом бабку водила наговаривать. Что ты думаешь, бросил я вовсе пить. Вот дела какие, голова…

Ах, остолбенение какое!..

На три — шесть гривен в день с конем не управишься. Овес, сено… В трактире калачик съешь и колбаски возьмешь, чай — на одново, половому — пятак, на дворе за коня — пятак, фатера, еще трактир, когда смерзнешь… Куда тут!.. Работник теперь три с полтиной хозяину везет. Да кажинный день на городового расход. Вот статуй еще небесный!..

Держи за хвост, а вожжи брось!.. Легче так править!..

Не отбивай, Петя, харчей у воробьев! Жадный, дьявол!..

Первейшая стоянка у рестораций. Ночное дело! Кому вожжа под хвост попала, без лихача не обойтись. С вас деньги берем, да сами шибко дорого плотим за права. У ресторации — всем подай и место еще откупи!

Что станешь делать, рупь фараон лекспроприировал…

Прокатил бы я и ету барыню, уж и прокатил бы с поднятым верхом! Есть любительницы до нас, завези подале и открой верх. Промеж больше лихачей на дутых… И чего им в мужике? Мне сказывал один про таку мужню стерву!

Куды, куды, сукин сын, лезешь? Тоже извозчик!.. Ванька ты, портной, а не извозчик! Тебе на катке сидеть, а не лошадью править! Всю Москву обошел, а дурней дурака не сыскал!..

Я ему с уважением, он меня сволочью, я по-матерну и брыкнулся!

У их коня хвост подвязной, на крючках. В магазине такой двенадцать рублей!..

До чего цыгане по коням мастера. Мому деду слепого мерина за жеребца у вечеру продали!..

Я Москву, как свою бабищу, по статьям всю знаю. Ночью, что надо, найду — без фонарей. Это, сударь-с, Афанасьевский переулок, а не Серебряный!.. У меня в Серебряном дочка прислугой у адвоката!..

Купи веник и помаши твоей под хвостом для воздуха. Кобыла это дело, вентиляцию, ох как обожает!..

Дурошлеп, не кнутом корми животное, а евонным кушаньем! Ну-ка тебя так похлещи; ты што говорить будешь? А!.. Попроси кого поучить тебя. За это нашего брата покровители животных тягают!..

Семьдесят девятый мне! Не веришь? И не верь, все едино не смолодишь… Крепость барскую помню во как… Теперь городовых фараонами зовут, а я еще бударей на краях помню. Так оловянной пуговицей дразнили, а он ничего не мог. Штрафа права не имел накладать, только рази пьяного в квартал, а я трезвый. За шутку — ничего, только плюнет вслед. А еще звали их — «дай понюхать»… Табак они делали и продавали. Ликтричества мы и в глаз не видали, везде фонари на масле и карасине. Карасин и то в диковину многим был. Я семи лет, сироткой при конях в мальчиках на постоялом еще жил… Медведей по Тверской танцевать водили. Вот как помню! Пожарные вручную качали. Э-эх, помирать мне скоро! Бога нечего гневить, пожил, хлебца пожевал, с винцом погулял… Смолоду питущий был… Девок проворил, а жена померла — больше не женился… Дрожжей новых не хотел разводить! Детьми бог не благословил, николи не было, как с ими и быть не знаю. Ну, теперь вы живите за нас! Вам который годок? Кабы мне такой теперь!.. Куда вас, к воротам или во двор? Дом в пять етажей, громадный!..

Кудрявый мех, а кудрявый мех, в горнишках служишь? Позови чайку спить!..

Пыльным мешком бит…

Нам без ругани нельзя, ругань у нас заместо покурить!..

Поп с дьяконом — замок в два ключа! Я не брался в шестой этаж ихни портки таскать. Не так рядились!..

Посторонись! Загавкал, псина… Ты бы лошади-то под брюхо еще подлез, а потом жалился. Прощай, прощай, катись, откуда выкатился!..

Ай-ай! Иван Иваныч, видно, харчи дешевы стали — рыло сростил!

Девки, с дороги уходи, женихи с бабьей радостью едут!..

Меня и наняли! Пошлите вы их, господин, куда сами сможете!

Не чертыхайся, барин, что конь шибко понес, тута спуск с Рождественской горки… Держись, барин, за что легче!..

Перевезли аккуратно, прибавить бы надо, господин! Всего и не хватает-то на троих с закуской полтинника!

Чего ты грозишь, я сам дорогу в полицию к околодырю знаю! Пятнадцать годов по этой дорожке хожу… Всего и разговору-то на один целковый!

(Записано в период 1906–1917 гг. от извозчиков Москвы.)

Московские «холодные» парикмахеры и цирюльники, стоявшие в Зарядье, часто повторяли обращенную в каламбур одну и ту же фразу:

— С пальцем девять, с огурцом пятнадцать!

Писатель А. М. Пазухин {39} 39 А. М. Пазухин (1851–1919) — беллетрист и драматург. объяснил мне ее значение. За девять грошей брили цирюльники самым примитивным приемом, засовывая для оттягивания щеки в рот палец, за пятнадцать же предоставляли клиентам удобства пользоваться для той же цели огурцом.