Бернард Корнуэлл - 1356. Великая битва

– Первое, с чем вы познакомитесь, это с полетом стрелы, – сказала Женевьева.

– Вон там нечто вроде деревни! – Один из разведчиков подскакал на взмыленной лошади к оробевшему Роланду и указал на восток. – Башня видна.

– Церковь?

– Бог весть. Башня. Это недалеко – с лигу, быть может.

– Сколько человек ты заметил? – спросил Роланд.

– Дюжины две, а возможно, и больше.

– Едем! – рявкнул Жак.

К укромной башне через поросшую лесом долину вела явно не часто используемая дорога. Роланд свернул на нее, схватив за поводья кобылу Женевьевы. Рыцарь спешил. Он оглянулся и увидел, что далекие силуэты всадников исчезли, а в следующий миг оказался среди деревьев и пригнулся, уклоняясь от нависающих ветвей. Ему показалось, что сзади доносится стук копыт, но видно ничего не было. Сердце его колотилось так, как никогда прежде во время поединков на турнирах.

– Скачи вперед! – приказал он оруженосцу Мишелю. – Найди владельца башни и испроси разрешения укрыться. Давай, гони!

Роланд твердил себе, что Томас не может за ним гнаться. Даже если лучнику удалось сбежать из Монпелье, то он наверняка должен приближаться с юга, а не с севера. Быть может, никто за ними и не гонится? Вдруг какие-то вооруженные люди просто ехали себе по своим делам? Но почему тогда на них доспехи? Зачем надевать шлемы? Копыта его скакуна стучали по прелой листве. Беглецы перемахнули через мелкий ручей и поскакали галопом вдоль небольшого виноградника.

– Люди Томаса называют свои стрелы стальным градом дьявола, – бросила Женевьева.

– Заткнись! – рявкнул Роланд, позабыв про учтивость.

Двое из людей графа ехали рядом с пленницей, чтобы ей не пришла мысль упасть с лошади и тем замедлить их бегство. Де Веррек одолел небольшой подъем, оглянулся и не увидел преследователей. Потом они перевалили через невысокий гребень, и их взорам открылась деревушка, а сразу за ней возвышалась наполовину разрушенная церковь. Солнце почти село, и постройка оказалась в тени. Огней в ней не было.

Лошади пронеслись через деревню, заставив птицу, собак и коз броситься врассыпную. Дома по большей части стояли пустые, их соломенные кровли почернели или обвалились. Роланд понял, что попал в селение, обезлюдевшее после чумы, и перекрестился. Крестьянка выхватила ребенка из-под копыт здоровенных коней. Мужчина кричал, спрашивая что-то, но Роланд отмахнулся. Перед его мысленным взором стоял стальной град дьявола. Он представлял стрелы, скользящие из сумрака и поражающие людей и лошадей. Потом рыцарь очутился посреди маленького кладбища. Один из его ратников проник в разрушенный неф церкви и обнаружил лестницу, ведущую на старую колокольню.

– Тут пусто! – доложил он.

– Входим! – распорядился де Веррек.

Вот так, в сумерках, Роланд подошел к темной башне.

Добравшись до мельницы, Томас, Кин и их пленник застали Карела и прочих девятерых латников наготове. Хотя к чему надо готовиться, никто не знал. Кольчуги надеты, лошади под седлом, люди на нервах.

– Мы знаем про Женевьеву, – были первые слова Карела.

– Откуда?

Карел обратил покрытое шрамами лицо на человека, одетого в штаны, рубаху, сапоги и плащ. Человек этот съежился под взглядом Томаса, но тот подъехал ближе.

– Приглядывай за этим ублюдком, – бросил он Карелу, указав на Питу. – Если будет доставлять хлопоты, врежь ему.

Бастард осадил коня перед сникшим типом, воззрился сверху вниз на перепуганное лицо брата Майкла.

– Куда делось твое монашеское облачение? – спросил он.

– Оно при мне.

– Тогда почему не на тебе?

– Потому что я не хочу быть монахом! – заявил брат Майкл.

– Он принес нам новости, – сообщил подошедший Карел. – Сказал, что Женевьеву схватили, а тебя разыскивают.

– Женевьеву схватили, – подтвердил Томас.

– Де Веррек?

– Как понимаю, он везет ее в Лабруйяд.

– Я отправил остальных в Кастийон, – сообщил Карел. – И просил передать шевалье Анри, чтобы выслал нам на помощь по меньшей мере сорок воинов. Это была его идея. – Он кивнул на брата Майкла.

Томас посмотрел на монаха:

– Твоя идея?

Брат Майкл беспокойно оглядывался, словно искал место, где можно спрятаться.

– Она показалась мне разумной, – выдавил он наконец.

Томас в разумности этой идеи не был уверен. В его распоряжении находилось десять человек, даже двенадцать, если считать идущего наперекор своей судьбе студента и еще более мятежного монаха. Они пустятся в погоню за Роландом де Верреком, а подкрепление из Кастийон-д’Арбизона будет блуждать по негостеприимным землям в поисках Томаса.

Если любой из этих малочисленных отрядов столкнется с превосходящими силами врага, то может быть уничтожен. А вот если им удастся объединиться… Томас одобрительно кивнул.

– Идея, может статься, неплохая, – проворчал он. – Ты возвращаешься в Монпелье?

– Я? Зачем? – возмущенно спросил брат Майкл.

– Учиться, как надо нюхать мочу.

– Нет!

– Тогда чего ты хочешь?

– Остаться с вами.

– Или с Бертиллой?

Брат Майкл покраснел.

– С вами, сэр.

– Он не желает становиться священником, – Томас кивнул на Кина, – а ты – монахом. Теперь вы оба эллекины.

Брат Майкл растерялся.

– Правда? – взволнованно спросил он.

– Да.

– Выходит, нам не хватает только пары сочных молодых девиц, не желающих становиться монахинями, – радостно провозгласил Кин.

Карел не видел, чтобы Роланд де Веррек проезжал с Женевьевой на север.

– Ты велел нам сидеть тихо, – с упреком сказал он Томасу, – не соваться на дорогу. Так мы и делали.

– Он не пошел этой дорогой, – успокоил его Томас. – А едет на Жиньяк. По крайней мере, я так думаю. И этот ублюдок опережает нас на день.

– Последуем за ним?

– Воспользуемся горными дорогами, – объявил Бастард.

Он не знал, существуют ли эти дороги, но они обязаны были существовать, потому что, глядя в сторону севера, Томас видел угнездившиеся на высотах деревни. Видел мельницу на горизонте и дымок, поднимающийся из тенистой долины. Где народ, там и дороги. Они могут оказаться хуже, чем торная большая дорога, но если повезет – не будет потерянных подков и коредоров, – им удастся настичь де Веррека прежде, чем тот доберется до Лабруйяда. Томас спешился и подошел к южному краю небольшого плато, на котором стояла разрушенная мельница. Он ясно различал Монпелье, видел также немногочисленные отряды всадников, прочесывающие опустошенные окрестности за пределами городских стен, где некогда стояли дома – сожженные, чтобы у нападающих англичан не нашлось укрытия. Этих отрядов было по меньшей мере шесть, не больше семи-восьми человек в каждом. Все обыскивали заросли, идущие по краю расчищенной земли.