Бернард Корнуэлл - 1356. Великая битва

– Жан! – окликнул принц.

– Милорд?

Жан де Грайи, капталь де Бюш, который большую часть боя пробыл рядом с принцем, подвел коня ближе.

– Сир?

– Какого дьявола они затевают?

– Атаку верхом? – высказал предположение капталь, но в голосе его не слышалось уверенности.

Если французы планировали атаку конных рыцарей, то увели лошадей слишком далеко от английской линии. Некоторые всадники уже скрылись за горизонтом.

– Быть может, они хотят первыми добраться до борделей Пуатье? – предположил де Бюш.

– Ушлые парни, – кивнул принц.

Он хмурился, наблюдая за удаляющимся войском. Примерно половина баталии герцога Орлеанского ушла на север, вторая половина осталась там, где могла присоединиться к воинам дофина, которые уже побывали сегодня в бою. Затем часть из них последовала за знаменем герцога Орлеанского на север. Это знамя, вместо того чтобы приближаться к правому крылу англичан, уверенно удалялось на северо-запад.

– Господи! – пробормотал Эдуард в изумлении. – Я уже готов поверить, что ты прав. Они бегут наперегонки, чтобы заполучить лучших шлюх! Прибавьте ходу, парни! – подбодрил он исчезающего врага, потом похлопал коня. – Это не тебе, приятель. Ты остаешься тут.

Принц снова перевел взор на войска короля Иоанна, которые теперь надвигались на него.

– Иоанн должен быть очень уверен в себе, если отослал часть армии?

– Или очень глуп, – заметил граф Уорик.

Рядом с принцем располагалось около дюжины всадников. Люди умудренные, опытные; их глаза привыкли к прищуру от постоянного вглядывания в далекого неприятеля, кожа огрубела под солнцем, доспехи были исцарапаны и выщерблены, а эфесы мечей отполировались из-за регулярного использования. Эти мужи сражались в Нормандии, Бретани, Гаскони, Франции и Шотландии, они доверяли друг другу, и, что еще важнее, принц полагался на них.

– Подумать только – сегодня утром я ожидал, что стану заложником, – проворчал Эдуард.

– Уверен, что сейчас Иоанн Валуа согласился бы на те условия, сир, – заметил граф Уорик, избегая называть Иоанна королем Французским – титулом, на который претендовал Эдуард Английский.

– Глазам своим не верю, – продолжил принц.

Он хмуро глядел вслед отступающим французским войскам. Те, судя по всему, действительно покидали поле боя, причем не только уставшие воины дофина, но и свежие отряды герцога Орлеанского. Впрочем, часть из них осталась, и присоединилась к баталии короля.

– Видимо, они сочли, что этих парней им хватит. – Принц указал на подступающих ратников.

Большой королевский штандарт, роскошный в своем сочетании синего и золотого, достиг дна долины, и широко раздавшаяся линия закованных в латы воинов начала подъем.

– Милорд, есть ли у вас всадники? – поинтересовался принц у капталя.

– Шестьдесят человек верхами, сир. Остальные в строю.

– Шестьдесят… – задумчиво промолвил Эдуард.

Он снова посмотрел на приближающихся французов. Шестидесяти маловато. В его потрепанной армии насчитывалось, должно быть, не меньше солдат, чем в наступающей баталии французского короля, но враг свеж, а люди принца измотаны. К тому же ему не хотелось ослаблять и без того жидкий боевой порядок, забирая из шеренг латников. Потом его осенила блестящая мысль.

– Возьмите с собой сотню лучников. И чтобы все на конях.

– Сир? – переспросил граф Уорик, не понимая, что задумал принц.

– Французы собираются нанести нам сильный удар, – объяснил Эдуард. – А вот как им понравится, если удар нанесем мы? – Эдуард снова обратился к капталю: – Дайте им сначала увязнуть в бою с нами, потом бейте в тыл.

Де Бюш улыбнулся. И улыбка не была доброй.

– Мне понадобится английский флаг, сир.

– Чтобы они знали, кто их убивает?

– Чтобы ваши лучники не использовали наших лошадей для упражнений в стрельбе, сир.

– Господи! – воскликнул Уорик. – Вы собираетесь напасть на армию, имея сто шестьдесят воинов?

– Нет, мы собираемся истребить армию, – возразил принц. – При помощи Божьей, святого Георгия и Гаскони!

Принц наклонился в седле и пожал капталю руку:

– Ступайте с Богом, милорд, и деритесь как дьявол!

– Даже дьявол не сравнится в бою с гасконцем, сир.

Принц рассмеялся.

Он предвкушал победу.

Роланд де Веррек провел всю битву в седле. Сражайся он пешим, чувствовал бы себя не в своей тарелке – не потому, что не умел, а потому, что в боевом порядке у него не было близких приятелей. Воины сражаются парами и группами, объединяемые родством или дружбой и клятвой защищать друг друга. Родичей у Роланда де Веррека в этой армии не имелось, узы дружбы были тонкими, а кроме того, он жаждал разыскать своего врага. Когда французы в первый раз прорвались через проемы в изгороди, оттесняя англичан, Роланд высматривал среди знамен полотно Лабруйяда, но не обнаружил. Поэтому рыцарь подвел своего скакуна поближе к принцу Уэльскому, хотя и не настолько близко, чтобы привлекать внимание, и стал разглядывать через широкий проем в живой изгороди. Он выискивал зеленую лошадь на белом фоне среди штандартов двух ждущих своей очереди баталий, но по-прежнему безуспешно. Едва ли стоило этому удивляться. Над баталиями вздымалось множество знамен, флагов и вымпелов, а ветер был слишком слаб и не мог развернуть их; знаменосец с орифламмой сильно размахивал стягом, чтобы его можно было опознать. Сполох ярко-красной материи все ближе подвигался к английскому холму.

К Роланду присоединился Робби. У шотландца тоже не было друзей в этой армии. Он считал своим другом Томаса, но дружба была отмечена благородством с одной стороны и неблагодарностью с другой, причем со стороны Робби. Его мучила совесть. Со временем дело можно было поправить, но пока шотландец сомневался, что Томас положился бы на него как на соседа по боевому порядку, поэтому, как и Роланд, он наблюдал за сражением, стоя позади линии. Он видел, как англичане встретили атаку французов, остановили ее и обратили вспять. Слышал горестные звуки битвы: крики людей, терзаемых сталью. Смотрел, как французы раз за разом пытаются прорвать строй, как они падают духом. Затем враг отступил, бросив своих убитых, – их трупов было больше, чем английских, но обороняться ведь всегда проще. Англичанам требовалось лишь держать линию. Тем воинам, кто не рвался в бой, не оставалось иного выбора, как стоять рядом с соседями, ожидая наступления французов. Малодушные плетутся в хвосте, предоставляя храбрецам драться, поэтому смельчаки зачастую оказываются в одиночку против полудюжины обороняющихся и гибнут из-за своей храбрости.

– Что будет дальше? – спросил вдруг Роланд.

Робби смотрел на наступающих французов.

– Они придут, сразятся, что еще?