Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

Рядом захрапел чей-то конь, и, повернув голову, Олег увидел подскакавшую Роксану. Она была в полном облачении русского дружинника, левое плечо прикрывал небольшой круглый щит для конного боя, поперёк седла лежало копьё.

— Главный воевода, ты всё-таки решил начать сражение? — тревожно спросила витязиня.

— Да, сотник.

— Зачем? Мохаммед уже начал переброску дейлемитов к Араксу, через три-четыре дня он будет вынужден уйти туда с оставшимся в долине войском. Для чего бесцельно класть в битве и без того немногих уцелевших дружинников?

— Если я откажусь от сражения в долине, нам придётся защищаться в городе. Длина его стен такова, что при нашей малочисленности и при наличии неприятельских лазутчиков среди жителей Эль-мерзебан без труда сможет обнаружить в нашей обороне слабое место и, используя его, ворваться в Бердаа. А похозяйничав в нём и в долине пару-тройку дней и уйдя затем к Араксу, Мохаммед оставит нам после себя разрушенный, сожжённый город и пустыню вокруг него, отчего мы будем обречены на лишения и голод. Я вынужден принять его вызов и сразиться в долине.

— Понимаю это, понимаю, но... — Роксана страдальчески скривила лицо, наклонилась в седле к Олегу, положила ему на плечо руку. — Олег, — доверительно сказала она, обращаясь к собеседнику уже не как к главному воеводе, а как к бывшему другу детства и нынешнему хорошему товарищу, — мне дважды снился плохой сон. Будто мы сражаемся в этой долине, нас с тобой окружают конные дейлемиты и хвостатое копьё пронзает тебе горло. Два раза подряд один и тот же сон! Это грозное предупреждение богов, Олег.

Главный воевода улыбнулся.

— Твои сны запоздали, Роксанушка. Хвостатое копьё уже поразило меня в прошлом бою. Но не в горло, а в плечо. Так что не волнуйся, всё будет хорошо и со мной, и с нашим войском, которое опять выгонит недруга из долины в горы.

— Сама гоню от себя чёрные мысли, но смутно отчего-то на душе, — призналась витязиня. — Да и ты с вечера сам не свой, и сейчас, вижу, чем-то встревожен и даже осунулся лицом. Дозволь мне со своей сотней быть в сражении подле тебя и в случае нужды оборонить от любой напасти.

— Добро, Роксанушка. Сотня гридней-телохранителей в каждом бою и так всегда при мне, но пусть сегодня их будет две. Тем более с таким сотником, как ты. Не возражаешь, воевода? — шутливо обратился Олег к находившемуся рядом с ним Свенельду.

— Конечно нет, главный воевода, — с улыбкой ответил тот.

Роксана была права — Олег действительно последние сутки находился во власти какого-то тревожного предчувствия, не дававшего ему ни минуты покоя. Однако причину этого он видел в ином: день назад неизвестно отчего одновременно захворали сразу несколько десятков викингов, и к сегодняшнему утру три десятка из них скончались, а примерно вдвое больше находились между жизнью и смертью. Причину их хвори не могли определить ни жрецы со знахарями, ни лекари из местных арранцев-христиан, и Олег опасался, что таинственная болезнь может распространиться на других воинов и нанести его войску намного больший урон, нежели сабли и копья воинства Эль-мерзебана.

Поэтому Олег не принял слова Роксаны всерьёз и продолжил наблюдение за начавшим атаку противником.

Эль-мерзебан оказался верен своей привычке завязывать сражения и на сей раз: в первой линии его боевого порядка шли десять тысяч пеших воинов — две тысячи дейлемитов составляли центр наступающих, а справа и слева их поддерживали по четыре тысячи кызылбашей. Во второй линии находилась тысяча всадников-дейлемитов, готовых либо развить успех, либо своевременно защитить её от обхода с флангов, не допустив удара неприятеля ей в спину. Остальные войска в сражение пока не вступили, будучи выстроены несколькими плотными прямоугольниками близ вражеского лагеря, разбитого за Лисьей щелью. Причём пешие дейлемиты были расположены таким образом, что их последняя шеренга вплотную примыкала к обступившему долину лесу. Наверное, этим Эль-мерзебан хотел создать у противника впечатление, что среди деревьев и кустов и находятся те четыре тысячи дейлемитов, отсутствие которых среди воинов Мохаммеда сразу должно было обратить на себя внимание наблюдательного врага.

Сам Эль-мерзебан в окружении тысячи конных дейлемитов наблюдал за полем сражения с пригорка между своими наступающими войсками и томящимися пока в бездействии запасными войсками.

Олег тоже был намерен действовать по-старому, использовав уже не раз оправдавший себя способ. Тем более что сегодня, как никогда прежде, Олег был уверен в своей победе: Эль-мерзебан почему-то прибыл в долину всего с двумя тысячами всадников, и Олег, посадивший на лошадей уплывших аланов и лазгов русичей, имел полуторное превосходство над врагом в коннице. Мохаммед рискнул ввязаться в сражение, надеясь на шестикратный перевес в силах, — что ж, результатом станет его очередное поражение.

Олег смотрел, как навстречу вражеской пехоте двинулись предводительствуемые ярлом Эриком викинги, как тронулись с места два тысячных отряда конных русичей, держа направление на кызылбашей, составляющих обе оконечности боевого порядка наступавшего противника. Когда отчётливо определились цели их ударов, из-за пехоты вынеслись всадники-дейлемиты и поскакали наперерез русским конным отрадам, чтобы оттянуть часть неприятельской конницы на себя. Так и произошло: половина русских конников была вынуждена вступить в схватку с дейлемитами, другая половина на ходу напала на кызылбашей. Приблизившиеся к месту начавшегося сражения викинги с громогласными криками ринулись на пеших дейлемитов, находящихся в середине вражеского боевого порядка, и над полем боя повисло облако пыли.

— Воевода, твой черёд, — обратился Олег к Рогдаю, уже несколько раз бросавшему на него нетерпеливые взгляды. — Обогни сражающихся стороной и ударь пеших дейлемитов с тыла. А когда ворог ударится в бега, преследуй его, покуда будет возможность.

Пять сотен всадников Рогдая начали обтекать поле сражения краем долины, заходя в спину боевой позиции неприятеля. К удивлению Олега, Эль-мерзебан, располагавший тысячью всадников-дейлемитов своей охраны, даже не попытался перехватить их, чтобы отвести угрозу от своей пехоты. Бережёт свою гвардию для предстоящей войны с Хусейном или до сих пор помнит внезапный удар отрада Микулы в бою у Узкого ущелья и держит сильный подвижный резерв, чтобы снова не допустить подобной промашки? Как бы то ни было, отрад Рогдая беспрепятственно оказался позади обороняющихся дейлемитов и кызылбашей и, не распыляя сил, ударил одним кулаком по дейлемитам. Несколько минут рубки — и враг показал спину!

Первыми бросились, как обычно, наутёк не выдержавшие напора русской конницы кызылбаши, за ними начали пятиться пешие дейлемиты, последними стали медленно отступать неприятельские всадники. Почувствовав перелом в сражении, русичи и викинги усилили нажим — и отступление неприятеля превратилось в бегство! Пешие кызылбаши и дейлемиты, вражеские всадники — все устремились в направлении Лисьей щели, за которой находились главные силы Эль-мерзебана. За ними по пятам мчалась преследующая противника русская конница, за ней, насколько позволяли жара, тяжёлые доспехи и высокая трава, двигалась пехота викингов, подавляя последние редкие попытки дейлемитов сопротивляться.