Анри Кок - Последние из Валуа

Что, если этот маркиз и был тем, кто спас графа Филиппа де Гастина? Что, если его друг и есть вышеупомянутый граф?

Почему бы и нет?

– Черт побери! – говорил себе гасконец, глядя на трактирщика, но не видя его, слушая его, но не слыша. – Черт побери! До чего ж странно, что, не позволив мне угодить в петлю, этот трактирщик теперь еще и вывел меня на след господина Филиппа… Однако же все равно я не знаю, где искать господина графа… Но почему же не знаю? Возможно, благодаря этому славному человеку, мне это известно.

– О чем вы думаете, господин Фрике? – повторил мэтр Дагоне.

– Я думаю, – ответил солдат, – что буду признателен вам до самой гробовой доски, и если последние предоставленные вами сведения окажутся мне, как я на то надеюсь, полезными, через неделю я вернусь к вам еще с двадцатью пистолями за моей одеждой, оружием и сумой.

– Стало быть, вы навестите этого маркиза Альбрицци в доме графа д'Аджасета?

– Конечно, я его навещу. А теперь пойдемте к мельнику Пиллуа.

Сделку заключили быстро. За десять пистолей Тартаро получил осла, одежду, дубину… и пригоршню муки.

Все это – в наилучшем виде – было доставлено в трактир «Добрая женщина», где покупатель на скорую руку ужинал со своим другом Дагоне и где произошло его перевоплощение из солдата в мельника. Единственным, что его немного расстроило в этом процессе, была необходимость расстаться с усами. Но усатый подмастерье с мельницы – это было бы уж слишком невероятно!

Ах! Перед лицом этой жертвы Тартаро пожалел о первом способе, предложенном ему во избежание встречи с дьяволятами , – объездной дороге.

– Бррр!.. Они отрастут заново! – сказал он, запасшись мужеством… и бритвой. И усов не стало. Он оказался парнем весьма симпатичным, этот новоиспеченный мельник Тартаро! Таково было мнение мадемуазель Фаншетты, кухарки. Мнение, которое обошлось Тартаро в шесть ливров.

Смеркалось. Гасконец запрыгнул на своего осла.

Мы опустим последние слова благодарности и прощания, как и обещания вскоре увидеться вновь.

– В дорогу! Гоп, Коко!

Его звали Коко, этого осла. Он был не так красив, как тот, который, если читатель помнит, пал от руки его величества Карла IX, но и не урод – по крайней мере, не столь безобразный, в своем роде, как господин Барбеко, – да и бежал довольно быстро: до Вильнев-Сен-Жорж он довез Тартаро всего за полтора часа.

«А теперь будь внимателен, Тартаро, – подумал солдат. – Остатки дьявола , должно быть, уже где-то близко. Возможно, дружище, ты поступил и не очень разумно, отказавшись отклониться от прямой линии, когда знал, что она буквально кишит этими мерзавцами, и если бы мадемуазель Бланш об этом узнала, на сей раз она бы тебя непременно отчитала… Признайся: это ведь самолюбие посоветовало тебе выбрать данный способ, не так ли? Ты побоялся, что будешь выглядеть так, словно боишься!.. Бррр!.. Но кто не делает глупостей в своей жизни? Главное – делать их так, чтобы ни о чем не пришлось потом пожалеть… Гоп, Коко!»

Девять часов. Сент-Эгрев начинал уже сомневаться, что ему удастся сцапать господина Фрике – тот все никак не появлялся. Возможно, решил поостеречься и остался на несколько дней в Гренобле или Лионе.

Возможно, было и другое: он выбрал иную дорогу, чтобы попасть в Париж.

Весь день прошел в тщетном ожидании, и вечером, который грозил принести столь же печальный результат, было от чего на все махнуть рукой.

На опушке небольшого лесочка, стоявшего по обе стороны от дороги, между Шарантоном и Парижем, шевалье, лежа в траве между своим заместителем и Ла Кошем, окидывал, при свете, взглядом все более и более раздраженным от возрастающего разочарования каждого всадника, который возникал на дороге.

И он повторял каждый раз тоном, все более и более мрачным:

– Это не он! Это не он!

– Нет, не он, – подтверждал Ла Кош и добавлял со вздохом: – Определенно, он более хитер, чем мы, этот малыш Фрике! Нам его не поймать!

Четверть десятого. Появился Тартаро на осле.

– Вот те на! – произнес Барбеко. – Мельник…

– И что в этом странного? – сказал Сент-Эгрев. – Мельник как мельник.

– О, конечно, ничего, шевалье… Вот только… раз уж мы тут скучаем… то, может, хоть он нас немного развлечет? Будет чем убить время.

– Развлечет как?

– Позволите показать?

– Да-да, – сказал Ла Кош, – покажите, как нас может развлечь этот мельник.

Барбеко свистнул и, один из дьяволят , рассредоточившихся по лесу, подполз к нему – подполз весьма, следует сказать, ловко, с учетом того, что у него была лишь одна нога.

Его товарищ притаился неподалеку.

– Полагаю, ты устал, Гренгенод. – сказал Барбеко этому Остатку . – Не хочешь вернуться в Париж на осле?

– Вы еще спрашиваете!

– Что ж: вон там, на горизонте, едет один такой; не буду возражать, если ты заберешь его себе. Только тихо, понял? Никакого насилия!.. Мы ведь цивилизованные люди, так что обойдемся без крови.

– Не беспокойтесь: все будет шито-крыто. Я просто по-дружески попрошу этого парня о небольшой услуге.

«Как-то уж очень зловеще выглядят эти деревья, – пробормотал Тартаро, издали глядя на лес. – Не удивлюсь, если из-под них вдруг вырастут мухоморы… Ах, я бы предпочел иметь этот лес за спиной, а не перед собой. Бррр!.. Не люблю ядовитые грибы… Ой!»

Осел резко остановился при этом возгласе, сорвавшемся с уст хозяина при виде внезапно восставшего из оврага, что проходил вдоль дороги, громадного тела.

– Эй, сын мой, – промолвил великан – господин Гренгенод, – и куда это вы собрались?

– В Париж, мой добрый сеньор, – изменив голос, ответил Тартаро, который уже пришел в себя от первого потрясения и чувствовал, что главное сейчас – не спасовать.

– А, так вы едете в Париж? Мне тоже нужно в Париж… Не будете ли вы столь любезны, что чуточку потеснитесь и освободите для меня немного места впереди или позади вас на вашем осле?

– Хо-хо, мой добрый сеньор, двое на одном осле – это уж слишком.

– Почему это – слишком? – вопросил господин Гренгенод.

– Почему это – слишком? – повторил другой голос.

Затем третий, четвертый, и так далее вплоть до сорокового – все они исходили откуда-то из лесу.

«Говорил же я себе, что под этими проклятыми деревьями растут мухоморы!» – подумал Тартаро.

– Ну же, друг, потеснитесь, прошу вас, – продолжал Гренгенод.

– Вас же просят! – повторили, на сей раз хором, сорок голосов.

– Раз уж вы просите, пусть будет по-вашему … Садитесь, сударь, – сказал Тартаро.

Господин Гренгенод расположился спереди. Солдат уступил ему седло, а сам перебрался на круп.

Заполучив эту дополнительную ношу, бедный Коко с трудом сделал несколько шагов.

Ударив осла по боку своей деревянной ногой, господин Гренгенод придал животному резвости. В то же время он прокричал: