Николай Коняев - Ревизия командора Беринга

Унтер-лейтенант Пётр Чаплин «Предложение» это одобрил.

— Умно, умно составлено... — сказал он. — Большая польза будет, коли осуществить сие. Только вот со свиньями я, господин капитан-командор, маленько не понял...

— Чего тебе не ясно, унтер-лейтенант? — спросил Беринг.

— Тут написано про молодую скотину... Но ведь ежели свиней из Якуцка везти, пока до Охоцка доберёмся, они, пожалуй, и постареют. Колоть надобно будет... Опять же и коровы... Пройдут ли через Юдомский крест они? Там места есть — только камень голый... А так хорошо, господин командор, составлено. Нашим матросам тоже в Сибири надобно бы кроме курток одёжу выдавать. Не столько бы поморозили тогда народу.

— С матросами особая статья у меня, — сказал Беринг. — Хочу предложить в матросы казацких детей записывать. Тогда не надобно лишнее время команду кормить... Опять же добро и ремесленников разных на Камчатке да в Сходке поселить.

— Это верно! — сказал Чаплин. — Куда уж добрее.

И когда отпустил его Беринг, снова сел чертить ландкарты. Ума не мог приложить молодой унтер-лейтенант — куда столько карт уходит. Второй год чертит, а Беринг всё новые и новые требует. Небось уже все столы в Сенате картами застлать можно...

Очень дельное предложение Беринг составил.

В Сенате вполне одобрили его. И насчёт матросов из казацких детей, и что касается хлебопашества тоже.

— А про Америку-то, господин капитан, — сказал обер-секретарь Кириллов, — ничего не найду... Куды она подевалась?

— В Америку плыть надо... — сказал Беринг. — Искать надобно. И Японию тоже. С Японией хорошо бы торг наладить... Большая выгода может выйти. С Кирилловым приятно было Берингу разговаривать. Иван Кириллович любую новую идею на лету ловил.

— Хватит ли народа там? — забеспокоился он.

— Должно хватить... — важно рассуждал Беринг. — Около Якуцка живёт народ, называемый якуты, близко пятидесяти тысяч, и, по моим наблюдениям, оный народ не таков глуп, чтобы про вышняго Бога не знать. Небось, если казаков не хватит, из якутов тоже добрых землепашцев да матросов исделать можно.

Внимательно слушал Кириллов. Искорки вспыхивали в его глазах. Всю жизнь провёл Иван Кириллович над бумагами. Начинал службу подьячим в Ельце, потом возвысился, в большие чины вошёл, великими делами вершил, но по-прежнему бумажной работой занимался... А душа к другому лежала. В душе Иван Кириллович землепроходцем был, путешественником.

Ему бы с ватагой отважных спутников в неведомый край идти, сквозь леса бурелом истые, сквозь степи дикие. По горам пробираться, по морю плыть... Эх, судьба-судьба... Всё это только в мечтаниях видел Иван Кириллович, только с чужих слов тянуло на него тревожным сквознячком неведомых стран... Потому-то, чтобы утолить неизбывную тягу к странствиям, начал издавать Иван Кириллович, иждивения не жалея, Атлас Российской Империи. Потому-то, прочитав «Предложение» Беринга, и заинтересовался он. Подавшись вперёд, внимательно слушал капитан-командора, и Беринг, уже приготовившийся к насмешкам и равнодушию, вдруг оживился. На мгновение вдруг увидел свою экспедицию глазами этого любопытного обер-секретаря, и великим показалось совершенное дело...

Беринг рассказывал Кириллову, и снова вставали перед глазами засыпанные снегом сибирские леса, стремительные, могучие реки, серые каменистые кручи, то зелёная, то иссиня-синяя даль моря... И это — впервые измеренная вёрстами Сибирь, очерченные берега моря, выведенные из тумана неизвестности острова и полуострова, — всё это сделал он, Беринг!

Всё ярче разгорались огоньки в глазах Кириллова. Великий, грандиозный план выстраивался в его голове. Почему всё внимание сосредоточено на западной границе империи? А если построить корабли, поставить города, если наладить торговлю с Японией, с Бухарой, с Индией? Какие великие прибыли получит держава! С лихвой перекроют затраты...

Воодушевление Кириллова сообщилось и Берингу. Забывая о скучных ведомостях, о цифрах, от которых рябило в глазах, рассказывал, какую надобно организовать экспедицию, чтобы достигнуть того, о чём изволит говорить господин обер-секретарь. Скромное предложение о повторном плавании на поиск берегов Америки разрасталось в значительное, крупномасштабное предприятие. Часть отрядов будущей экспедиции, говорил Беринг, должна исследовать и нанести на карту северные берега континента. Другая часть — отправиться в Охотск, построить там корабли и идти в Японию. Третий отряд — тоже из Охотска — должен плыть к берегам Америки, на поиски новых земель.

Тут же, не уходя из Сената, написал Беринг «Предложение второе. О снаряжении второй экспедиции на Камчатку для поисков северо-западных берегов Америки и исследования северных земель и берегов Сибири от Оби до Тихого океана».

Энергией и неукротимой отвагой исследователя дышали строки его. Дерзостен был сам замысел — очертить весь северо-восток континента. Грандиозность пугала. Но вместе с тем Беринг отчётливо понимал, что теперь все издержки и промахи предыдущей экспедиции будут списаны на новую. Первая экспедиция превращалась в разведку, в пролог последующей...

Странное чувство владело им, когда отдавал исписанные листки Кириллову.

— Дельно, очень дельно, господин капитан-командор! — приговаривал Кириллов, пробегая глазами листки. — Совсем другое дело.

Он пообещал, присовокупив к «Предложению» свои соображения насчёт развития торговли с Бухарой и Индией, передать записку на рассмотрение Кабинета Ея Императорского Величества.

Одобрил замысел Беринга и голландский посланник, барон Зварт, которому занёс капитан-командор требуемые карты.

— Интересно... Очень интересно! — сказал он. — Наше правительство чрезвычайно заинтересовано в этих исследованиях.

— Но экспедицию, если она будет организована, финансирует Россия... — осторожно возразил Беринг. — Наверняка результаты исследований будут засекречены.

— О чём вы говорите, господин шаут-бенахт? — невесело засмеялся барон. — Зачем этой стране нужны географические открытия? И какая тут может быть секретность, если французский шпион Жозеф Делиль снимает сейчас в архивах Адмиралтейства для своего правительства копии секретных карт?! И между прочим, сами русские и платят ему за это двойное жалованье! Вам надобно будет, господин шаут-бенахт, соблюдать осторожность, чтобы французские пройдохи не разнюхали прежде нас об открытиях, которые вы совершите. Неплохо бы, в целях секретности, присылать отчёты вначале мне, а уже потом в Адмиралтейств-коллегию... Иначе всё может достаться французам... А наше правительство сумеет оценить ваши заслуги, господин шаут-бенахт...

— Меня никто ещё не назначил начальником... — испугался Беринг. — Бог знает, может, и вообще такой экспедиции не будет.