Александр Бородыня - Крепостной шпион

Княгиня попробовала несколько аккордов и вновь повернулась к секретарю. Взволнованное состояние молодого человека вдруг передалось ей и опытная, уже далеко не первой молодости дама, так же как и секретарь почувствовала забытый раздражительный, но сладкий трепет.

— А Вы коли меня боитесь, то приказываю изобразить из себя влюблённого героя, когда коронованная особа в дверях покажется, от страха до влюблённости и полшага нету.

Никогда в своей жизни Наталья Андреевна не проходила мимо возможной страсти. И в молодости, когда она состояла в унизительной роли пробирки при дворе Екатерины Алексеевны, или позже, уже будучи замужем за князем Ольховским, Наталья Андреевна, встречая на своём пути сильные чувства, сразу брала власть над обстоятельствами в свои руки. Не полагаясь ни на мужчин, ни на случай и планировала тайные встречи, как при дворе, так и в своём особняке на Фонтанке таким образом, что никогда ни у кого и сомнений не возникало в её верности императрице, а потом и мужу.

Ощутив быстрое дыхание секретаря, Наталья Андреевна осторожно подхватила безвольную руку молодого человека и поднесла к своим губам.

— Обожди немножко, Серёженька, — почти прощебетала она. — Поверь, я тебя тоже боюсь.

В эту минуту с улицы долетел шум, обычно сопровождающий появление Павла I. А совсем небольшое время спустя возле парадного крыльца встала карета.

Павел вошёл быстрым шагом, сам распахивая двери так, что лакеи едва успевали отскочить. Минуя гостиную, зацепил взглядом парочку подле клавесина.

Секретарь низко кланялся, а Наталья Андреевна, с трудом удерживаясь от язвительной улыбки, опустилась в реверансе.

Порывистый он взбежал по лестнице.

Константин Эммануилович Бурса хотел спуститься навстречу, но не успел. Они столкнулись на галерее.

— Бранить Вас пришёл, — сказал император. — Приготовьтесь.

Более ни одной фразы никто не слышал. Дальнейший разговор происходил при плотно закрытых дверях, а через час Его императорское Величество государь Павел I покинул особняк на Конюшенной.

Напуганная произошедшей дуэлью, результаты которой она до сих пор не знала, Анна Владиславовна сильно волновалась и была на грани срыва.

С шести часов в дом стали сбираться гости. На публике юной красавице было легче удержать себя от истерики. Она улыбалась, танцевала, кокетничала с молодыми офицерами. Она даже умудрилась обсудить в кругу нескольких дам достоинства и недостатки кукольной комнаты, приобретённой графом Т. Все сходились во мнении, что лучше бы граф небольшое поместье приобрёл за те же деньги, чем эту блистательную игрушку. Невозможно же быть столь непрактичным.

Потом Анна выговорила за какую-то мелкую оплошность несчастному секретарю дядюшки Сергею Филипповичу. Устроила шутливый разнос, умудрившись даже не заметить, что Сергей Филиппович был как бы немножко не в себе, и старается не говорить в ответ ни слова, в трудных случаях отделываясь коротенькими: «Да-да, конечно-конечно».

Когда часы позвонили восемь и к гостям спустился Константин Эммануилович, Анна осознала, что ни Василия ни Андрея так и нет до сих пор.

— Ну почему мы без музыки, — срывающимся голосом крикнула девушка. — Нужно музыку, господа.

Требование было моментально исполнено. Учитель музыки, нанятые Бурсой, тотчас сел за клавесин, и зала наполнилась текучими аккордами. Гости, когда звучал клавесин, почувствовали себя раскованно, в зале образовалось медлительное движение пар и шёпот.

— Не уж-то в мятеже нас заподозрил государь, — спрашивала княгиня Ольховская, увлекая по залу хозяина дома. — Не уж-то, Константин Эммануилович, мы с тобой опять в немилость попали?

— С чего ты взяла? — возразил Бурса. — Вовсе нет. До него дошли слухи о моем братце. Сказал, что если что-то подтвердится из этих слухов, хоть малая часть, то отвечать нам обоим придётся, вместе в Сибирь поедем.

— А что ты в ответ?

— А что я могу? Пригласил Ивана сегодня. Придёт, попробую откровенно с ним поговорить. Может в открытую что-то получится. Всё равно же доказательств его распутства мы не имеем, не имеет их и государь. Не упустить бы только когда он появится. Придёт, сразу уведу его наверх.

Но как ни старался Константин Эммануилович, а за общим шумом пропустил всё-таки появление Ивана Бурсы. Иван Кузьмич вошёл очень тихо без объявления, без всяческой помпы и, постояв совсем недолго в одиночестве возле стены, направился к Анне Владиславовне.

— Дядюшка!? — удивилась Анна. — А я и не заметила, как Вы появились.

— У меня пара слов к Вам, — сказал Бурса-младший, и в голосе его прочитывалось волнение.

— Ну так в чём же вопрос? — удивилась Анна. — Скажите свои слова.

— Не хотелось бы прилюдно, — Бурса покосился на ближайшую пару. — Если можно, давайте уединимся на несколько минут. Я был бы крайне благодарен.

— Но дядюшка, по-моему, это неприлично. Хотя давайте, мы же с Вами в родне. Почему бы у нас и не быть маленьким секретам.

По мере течения времени волнение Анны возрастало. Девушка уже была совершенно уверена, что один из дуэлянтов тяжко ранен, а второй, вероятно, вообще убит. А может быть и оба они убиты, ведь так бывает. Примеряя по очереди к себе то элегантного Трипольского, то пылкого и наивного Василия Макарова, Анна не могла решить кто из них ближе её сердцу. Она равно беспокоилась за обоих.

Именно поэтому, думая совершенно о другом, она легко прошла с Иваном Кузьмичом в пустую комнату и сама прикрыла дверь.

— Ну, так что же, дядюшка? Какое у вас ко мне тайное дело, — рассеянно спросила Анна, и не глядя на Ивана Кузьмича. — Говорите быстрее, нас могут хватиться. Тогда придётся давать объяснение почему мы с вами запёрлись.

Анна смотрела на большой золотой циферблат напольных часов, стоящих в углу, и не сразу поняла смысл сказанного.

— Я люблю Вас Анечка, — жирным жарким голосом почти проворковал, проблеял Иван Кузьмич. — Я никого не любил, такое со мной впервые в жизни. Умоляю Вас.

— Да что Вы, дядюшка!?

Анна Владиславовна повернулась, желая выйти из комнаты, но отвратительный коротышка стоял на коленях как раз между нею и дверью.

— Я умоляю Вас, — громко шептал он. — Станьте моей женой. Я сознаю, как нелепо выглядит всё это, но другой возможности сказать вам о своих чувствах у меня нет. Брат навряд ли ещё раз пустит меня в этот дом. Умоляю Вас, не отказывайте. Мы же только номинально в родстве — в наших телах течёт совершенно разная кровь. Я очень богат, я талантлив и, если Вы откажете, я всё равно не оставлю Вас. Я не оставлю Вас до самой смерти.

— Чьей же смерти, дядюшка? — язвительно спросила Анна. — Вашей или моей?

— Мы умрём в один день, — прошептали безобразные пухлые губы Ивана Бурсы. — Я знаю это, я чувствую — в один день!