Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Теперь запоет пушка! – взвизгнул армянин с диковатой радостью.

– Давай-давай, круши замок! – крикнул в ответ Дамасский Лев. – Султан потом утыкает его кольями, на которые насадит всех вас.

– Мы заставим вас сдаться.

– Нас? Ошибаешься, дорогой. Давай напади на нас здесь, где мы сейчас сидим!

– Погодите немного. Так выдадите нам убийцу коменданта или нет?

– Но он уже мертв! Вы его убили первым выстрелом!

– Тогда сбросьте его из окна, чтобы курды отрезали ему голову, а тело вышвырнули в скалы.

– Он еще теплый, мы сидим вокруг и молимся, – отозвался Дамасский Лев. – Поговорим об этом завтра утром!

– Кулеврины к бою! – рявкнул армянин.

– Стреляй, стреляй! – крикнул Никола. – Ты только разрушишь дом своей хозяйки. А что до нас, мы соберем пули и станем играть ими в зару.

– Пальцы обломаете!

– Об этом не беспокойся. Мы тут в полной безопасности, сидим считаем пушечные выстрелы.

В комнате остались только паша, его сын и Мико. Четверых венецианцев поставили охранять две двери, ведущие на лестницу, опасаясь, что могучие негры примутся рубить их топорами.

– Будем держаться ближе к стенам, – сказал Никола, – и тогда нам нечего будет бояться. Чтобы пробить эти стены, нужны тяжелые бомбарды, а не кулеврины. Они и эту комнату, и другие приведут в ужасное состояние, но Хараджа заплатит. Внимание! Вижу огонек большого запала за редутом.

Все отошли от распахнутого окна. Спустя секунд пять-шесть на редуте вспыхнул огонь, и над морем прокатилось эхо от выстрела. Трехфунтовое ядро влетело в окно, одним своим ревом перебило все стекла и угодило в роскошное венецианское зеркало, стоявшее у стены, пробив большую дыру в стене.

– Зара! – крикнул грек, осторожно подойдя к окну. – Я выиграл партию, Хасард, и твоей хозяйке придется заплатить!

– Заплатить за что? – отозвался армянин, не высовываясь из укрытия.

– За большое венецианское зеркало, в которое попало ядро. Я не венецианец, но думаю, не ошибусь, если оценю его по меньшей мере в сотню цехинов. Так-то ты блюдешь интересы своей хозяйки, Хасард?

– Да чтоб передохли все демоны на земле! – взвыл армянин. – Зеркало?

– Большое, то самое, что так красиво сияло рядом с кроватью. Надеюсь, ты его помнишь. Сто цехинов!.. Но Хасард богатенький, он может себе позволить такую роскошь, правда, приятель? – крикнул Никола.

– Ну глядите, я вас достану!

– Да что ты нам сделаешь? Сдерешь с нас шкуру, чтобы на нас поупражнять свое перо?

– Я сброшу тебя со скалы!

– Сначала доберись до нас!

– Сдадитесь как миленькие, это я вам говорю.

– Перед вами писака, который воображает, что вот-вот станет грозным и ужасным, – расхохотался Никола. – С пером воином не станешь, дружок, даже если это перо сказочного гуся.

– Сдаешься или нет?

– Еще чего!.. В Хусифе так хорошо!

– А что вы будете есть завтра?

– Как – что? Спустимся в кухню, и, если повара нас не накормят, мы их перебьем.

– Ну это уж слишком! – заорал Хасард, который, казалось, сейчас лопнет от злости. – Еще один выстрел! Уничтожим этих мошенников! Никакие они не посланцы султана! Говорю вам, это христиане!

– И паша Дамаска тоже? – спросил грек.

Хасард не посчитал нужным ответить.

– Ладно, приготовимся ко второму залпу! – сказал Дамасский Лев. – Интересно, что они разнесут на этот раз? Кровать моего отца?

В этот момент появился Мико, который отлучался ненадолго, чтобы посмотреть, как обстоят дела у венецианцев, охранявших с оружием в руках забаррикадированные двери.

– Господин, – сказал албанец изменившимся голосом, – нас атакуют с двух сторон.

– Курды полезли по лестницам?

– По большей части негры, синьор. Курды умеют только стрелять и от кулеврин не отойдут.

– Уж лучше бы это были курды, они не такие здоровенные, – заметил Мулей-эль-Кадель. – Они пошли в атаку с топорами?

– Пока нет, синьор, но думаю, они скоро начнут ломиться в двери. Они уже на лестнице, и слышно, как они переговариваются.

– Всю мебель пустили в ход, чтобы забаррикадироваться?

– Да, синьор, и потом – двери очень крепкие, на мощных петлях, и на каждой по три засова, – ответил Мико. – Однако если…

В комнату через окно, где уже не было стекол, влетело еще одно ядро, угодив прямиком в старинную картину, отколов кусок стены и подняв тучу пыли.

– Зара!.. Есть!.. – крикнул Никола, которому нравилось злить армянина. – Я выиграл еще одну партию и теперь заявлю об ущербе твоей хозяйке, дражайший Хасард.

– Еще один ущерб? – взвыл армянин. – И ты до сих пор жив?

– Ясное дело, жив, если играю в зару ядрами кулеврины. Я же тебе говорил, с нами ты только зря тратишь время. Готовь кошелек, придется заплатить хозяйке за старинную картину. Я ее оцениваю по меньшей мере цехинов в пятьдесят.

– Мало зеркала, так еще и картина!.. Там внутри что, совсем все разломано?

– Ты приказываешь своим курдам долбить по самым ценным вещам, мой милый. Мне жаль твоих сбережений, что перекочуют в кассу племянницы паши.

– Да сдохни же ты, наконец!

– Всему свое время. Мне всего сорок пять, – ответил грек.

– Мы вас возьмем со стороны двери.

– Идиот! С этого и надо было начинать, а не швырять на воздух сто пятьдесят цехинов ради каприза полюбоваться на парочку партий в зару.

– Да что б Магомет тебя проклял!

– У него сейчас нет времени. Он болтает с архангелом Гавриилом и со своими фаворитками.

– Ты его доведешь, и он умрет от бешенства, Никола, – сказал Дамасский Лев, который, несмотря на всю серьезность ситуации, не смог удержаться от смеха. – Очень уж ты жесток.

– Этот армянин живучий, как те леопарды, что опустошают его родные горы, – ответил грек. – От приступа гнева он не умрет, уверяю вас.

– О, я слишком хорошо знаю армян, а мой отец и того лучше.

Осажденные услышали, как за дверью о чем-то громко спорят курды, и в комнату вошел Мико с двумя готовыми к бою пистолетами.

– Какие новости? – разом спросили паша и Дамасский Лев.

– Вот вам и ответ, – сказал албанец.

По комнатам, занятым венецианцами, прокатился звук тяжелого короткого удара, как будто кто-то метко запустил в дверь топором.

– Опасность там, – сказал паша, снимая со стены шпагу и пару пистолетов. – Курды нас пока не заботят, пусть себе палят из кулеврин.

– Полагаю, они понимают, к каким разрушениям это приведет, – заметил грек.

– К бою!

Они вышли из комнаты, где уже не было надобности в их присутствии, и направились к последней из комнат, занятых венецианцами, где двери были забаррикадированы тяжелой мебелью и кроватями.

– Мы здесь!

Раздался еще один удар, а за ним треск. Негры сильными ударами топоров пытались выломать дверь. Однако толстые железные засовы не поддавались даже мощному натиску сынов Африки.