Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Надеюсь, ваша помощь не понадобится, по крайней мере сейчас, – ответил Никола. – Нас двое, но мы сделаем все возможное, чтобы рубиться за восьмерых, если курдам вздумается полюбоваться на наши усы с очень уж близкого расстояния.

Он со звоном поточил друг о друга два ятагана, и Мико сделал то же самое. Потом оба храбреца вышли и осторожно спустились по лестнице, освещенной фонарем с голубыми стеклами.

Пройдя аркаду, Никола и Мико вошли в зал, тоже освещенный большой голубой лампой, в свете которой ярко блестели плитки майолики на стенах, и не смогли сдержать восхищения.

Армянин спокойно сидел за столом, покуривая наргиле. Рядом с ним лежал длинный и широкий кинжал, какие были в ходу у его соотечественников, и стояла чашечка с дымящимся кофе.

Увидев вошедших Николу и Мико, подозрительный тип встал с места и смертельно побледнел.

– Как!.. Вы еще не спите?.. – спросил он. – В Хусифе в десять часов гасят все огни, а до десяти осталось всего несколько минут.

– Мы пойдем спать, мой господин, – сказал Никола с угрозой в голосе, – когда ты дашь нам объяснения по интересующему нас вопросу.

– А отложить это на завтрашнее утро нельзя?

– Нет. Этот вопрос для нас очень важен.

– Может, вы обнаружили пиявок у себя в постелях? – с издевкой спросил армянин. – Не думаю. Все болота давно пересохли, и живность, приносившая хозяйке такой хороший доход, исчезла вместе с христианской кровью, которой она насасывалась.

– Хватит про пиявок, они нас не интересуют, – ответил Никола. – Мы хотим знать совсем другое.

– Говорите.

– Мы прибыли в замок на борту большой шлюпки, которая больше не качается в водах бухты.

– Как!.. Она исчезла?.. – вскричал армянин, воздев руки к небу. – Но этого не может быть!

– А я тебе говорю, Хасард, ее утопили, и над водой виднеется только конец мачты.

– Кто утопил?

– Погоди, узнаешь.

– А!.. Крабы!..

– Какие еще крабы? – спросил Мико.

– Может, ваша лодка была старовата…

– Ну да, как борода пророка, – сказал Никола. – Ее спустили на воду шесть месяцев назад.

– Спустили на воду или захватили?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я подходил на нее поглядеть и обнаружил, что на румпеле выжжено имя знаменитого венецианского адмирала, который некогда заставлял трепетать Константинополь: Мочениго.

– Ну и какие выводы ты сделал? – спросил Никола, которому до безумия захотелось вцепиться армянину в глотку и задушить.

– Мне показалось немого странным, что вы прибыли на венецианской шлюпке.

– Но разве шлюпка не могла быть захвачена у какой-нибудь турецкой галеры?

– И это тоже возможно, – сказал армянин, взяв чашечку с кофе.

– Ты что-то начал говорить про крабов… – напомнил Мико.

– А!.. Я и забыл. Я хотел сказать вам, что в бухте перед замком время от времени появляются гигантские морские пауки, которые могут сокрушить что угодно.

– Даже галеры? – с иронией спросил Никола.

– Ну, клешни у них не такие сильные, но я не удивлюсь, если узнаю, что какую-нибудь галеру они потопили.

– Ты вообще моряк?

– Нет, я писатель.

– Так что за сказки ты рассказываешь тем, кто плавал? Клешнями были топоры, и орудовали ими сильные руки, рубившие обшивку большой шлюпки.

– Но с какой целью?

– Это мы еще узнаем. Но мы пришли по другому поводу.

– Ну, говорите.

– Паша Дамаска не выносит яркого света и хотел бы иметь фонарь с зелеными стеклами.

– Сигнальный!..

– Для освещения комнаты.

– Не знаю, есть ли здесь такие.

– Сейчас ты пойдешь и поищешь, а я пойду за тобой с ятаганом в руке, – сказал Никола, исчерпав все свое терпение.

– Хочешь меня убить?

– Если обнаружу еще хоть одно предательство.

– Здесь есть курды и негры, которые сражений не боятся.

– А у нас в море восемь галер, всегда готовых прийти на помощь, восемьсот человек команды и двести кулеврин разного калибра.

– А эта команда, из кого она состоит?

– Из турок, таких же как мы! – крикнул Никола. – Быстро неси фонарь!

– Я не могу вам его дать без разрешения коменданта, – ответил армянин, стараясь изобразить униженное смирение и не решаясь протянуть руку за кинжалом.

– Дашь как миленький.

– Не могу.

– Шевелись, каналья!.. Фонарь!..

В этот момент в зал вошел Санджак, комендант замка.

– Что еще за фонарь! – спросил он, хватаясь за два ятагана, торчавшие за шелковым поясом.

Армянин, почувствовав себя увереннее, поведал ему о странном пожелании гостей.

– Зеленый фонарь!.. – вскричал Санджак, помрачнев. – Сигнал опасности! Зачем он вам понадобился?

– Он понадобился глазам паши, – ответил Никола. – У него сильно испорчено зрение.

– Мне кажется, вы становитесь слишком требовательными, – сказал Санджак. – Хараджи здесь нет.

– Однако кое-кто сейчас плывет, чтобы предупредить ее о нашем визите, – сказал грек. – Замечательно: мы подождем ее и великого пашу. Тогда и посмотрим, кто будет бледно выглядеть в тот день.

– Зеленый фонарь, – повторил комендант, явно не зная, на что решиться.

– И без промедления!.. – скомандовал грек. – В письме султана на этот счет сказано ясно.

– А если письмо поддельное?

– Кто осмелится подделать печати главы правоверных? Ты, может, и осмелился бы, но я – нет! За такое сажают на кол, а я этого боюсь.

– Этот фонарь так уж необходим? – сквозь зубы спросил Санджак.

– Абсолютно необходим. Сырость подземелья настолько испортила глаза паши, что теперь он не выносит дневного света.

– И паша так уж дорог султану?

– Паша Дамаска!.. Да как ты смеешь спрашивать такие вещи!

– Да потому что моя госпожа не питала к нему никакого уважения.

– Хараджа не султан, – решительно отрезал грек.

– Может, ты и прав.

Санджак повернулся к Хасарду, который съежился на стуле, продолжая курить, и сказал:

– Вели принести зеленый фонарь. Там их на складе штук шесть.

– Они мне понадобятся, чтобы подать сигналы, – заметил армянин.

– Повинуйся и не серди меня. Сейчас здесь командую я. Если я ошибусь, хозяйка вольна лишить меня жизни. Ступай!

Армянин что-то процедил сквозь зубы и вышел, однако быстро вернулся в сопровождении негра, который нес красивый фонарь метровой высоты со вставленными в серебряный каркас зелеными стеклами.

– Вот, это для глаз паши, – сказал Санджак. – Но учти: если вы поставите фонарь на подоконник, я велю его расстрелять из аркебузы.

– Ты поступишь, как захочешь, – сказал грек, забирая у него уже зажженный фонарь. – Мико, нам пора отправиться испытать, каковы постели в Хусифе.

Он не без иронии сделал прощальный жест рукой коменданту и армянину и вышел. Вплотную за ним шел Мико, вытащив из ножен ятаган, чтобы застраховаться от неожиданностей. Однако все обошлось благополучно, и через две минуты оба храбреца были уже в комнате паши. Когда Дамасский Лев узнал, что комендант собирается расстрелять фонарь из аркебузы, если его поставят на окно, он с досадой махнул рукой.