Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Значит, здесь меня и должны задушить? Ты палач, вернее, один из палачей Хараджи? Делай свое дело быстрее, я больше своей жизнью не дорожу.

Албанец достал из-за широкого пояса красного шелка два ятагана и пистолет и положил на постель со словами:

– Мой господин, вот оружие, чтобы вы могли защищаться, если кто-нибудь захочет причинить вам зло. Но здесь в замке есть человек, который охраняет вас, и горе тому, кто посмеет вас тронуть.

– Кто он?

Албанец склонился к паше, словно боялся, что его слова могут услышать, и тихо сказал:

– Ваш сын.

Старый воин вздрогнул и с минуту не сводил с албанца глаз, все еще живых и полных огня.

– Мой сын… здесь? – запинаясь, воскликнул он.

– Да, эфенди.

– И он тоже узник?

В голосе паши прозвучала тоска.

– Он хозяин замка, по крайней мере пока сюда не явится эскадра Али-паши.

– В каком смысле – хозяин?

– Об этом он вам расскажет сам.

– А как вы сюда добрались?

– На венецианских галерах.

– Значит, Мулей знал, что меня схватили?

– Да, эфенди.

– И сразу решил меня спасти. А его жена? А сын?

– Вы спросите об этом Мулея, он через несколько минут будет у вашего ложа.

– Он по-прежнему христианин?

– По-прежнему, эфенди.

– И правильно поступает. Я бы тоже отрекся и от Магомета, и от Корана. Позови моего сына. Я не виделся с ним три года.

– Я к вашим услугам, господин, – сказал Мико. – Сохраните мое оружие.

– Оставь мне только ятаган, у меня еще достаточно крепкая рука, чтобы рубить головы.

– Не сомневаюсь, эфенди, – ответил Мико, снова засовывая за пояс пистолет и второй ятаган. – Я пойду позову вашего сына. Но будьте осторожны: у нас есть все основания думать, что за нами пристально следят, несмотря на то что мы хозяева в замке.

– Иди, лети!.. Когда передо мной появится Мулей, я не издам ни звука.

Албанец склонился к паше, словно боялся, что его слова могут услышать…

Мико прикрыл оранжево-голубые витражные окна, бесшумно пересек комнату, спустился по лестнице и, постояв немного на площадке, желая удостовериться, что венецианские галеры на месте, вошел в зал. Мулей-эль-Кадель все еще сидел за столом рядом с Николой и курил чубук с душистым морейским табаком. Венецианцы отошли в угол, но были готовы прибежать по первому зову и грозно загрохотать кирасами миланской работы, которые превосходили прочностью все турецкие кирасы, вместе взятые.

– Ваш отец свободен, синьор Мулей, – сказал Мико, наклонившись к Дамасскому Льву, который делал вид, что его не видит. – Пойдемте, и возьмите с собой Николу и венецианцев, чтобы они сторожили на лестнице. В замке Хараджи сильно пахнет предательством.

– Нам кто-нибудь угрожает? – спросил дамаскин.

– Пока никто.

– Как себя чувствует мой отец?

– Мне кажется, он не страдал в застенке.

– Даже от той раны, что эта женщина приказала палачу ему нанести?

– Мне так кажется, синьор. Говорите тише, здесь даже у стен могут быть уши. Где Санджак?

– Я только что его видел, он болтал на площадке с курдами.

– А армянин?

– Куда-то подевался.

– Похоже, ты его сильно невзлюбил, – сказал Дамасский Лев.

– Я больше опасаюсь гадостей от этого человека, чем от коменданта, – отозвался албанец. – Не нравится мне его взгляд.

Мулей вытряхнул чубук, быстро осмотрел свое оружие и сказал венецианцам:

– Отправимся, синьоры, вступать во владение замком. Не забудьте аркебузы. Никогда не знаешь, что может случиться.

И семеро воинов, которых вел Мико, вышли из зала и направились к мраморной лестнице, ведущей в покои паши.

Едва они вышли, как в другие двери осторожно и недоверчиво вошли Санджак и армянин. Оба мошенника обменялись какими-то знаками, потом, прячась за колоннами, вышли во двор.

– Ты действительно умеешь читать, Хасард? – спросил комендант.

– Еще до того как хозяйка назначила меня своим секретарем, – ответил армянин, – я научился читать в Эрзеруме, в городе, который гордится своими знаменитыми школами. А почему ты спрашиваешь?

– Меня терзает сомнение, от которого кровь стынет в жилах.

– Что за сомнение?

– Что это письмо может быть поддельным.

– Дурак, – отвечал армянин. – Ты думаешь, я никогда не видел печатей султана?

– И все-таки я чувствую, возле нас кружит какая-то опасность. Но что, если эти люди действительно посланцы султана?

– Я тоже про это думаю. А ты заметил, какой важный вид у их главного? Наверное, он визирь, а может, и того выше. Уж я-то в людях разбираюсь.

– А остальные? – спросил Санджак.

– Военные, и кое-кто очень высокого происхождения.

– И тоже турки? Не похожи они на турок.

– А ты только лица рассматривал или заметил, на какой шлюпке они приплыли?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я недавно осмотрел шлюпку, и мне кажется, эта лодка не турецкая.

– Что ты такое говоришь, Хасард?

– Я говорю, что я хитрее тебя и все замечаю. А тебе лишь бы кипрского вина выпить.

Санджак быстро вскочил и вышел на террасу, армянин за ним. Комендант внимательно вгляделся в шлюпку, качавшуюся на волнах в бухте возле волнореза.

– Разруби меня ятаган! – подскочив, вскричал он. – А ведь ты прав. Это не турецкая лодка, у нее совсем другие обводы.

– Где гости?

– Пошли к узнику, – ответил Санджак.

– Значит, у них пока не будет времени заниматься нами. Пойдем со мной.

– Куда?

– Дойдем до бухты.

– Крабов ловить пойдем?

– Нет, как следует рассмотрим шлюпку.

– Может, ты и прав.

Они огляделись и, никого не заметив вокруг, быстро стали спускаться по узкой, длинной лестнице, ведущей к самой воде. Дойдя до мола, возле которого была причалена шлюпка, Хасард поднялся на борт и подошел к румпелю. Надпись сразила его наповал: «Мочениго – Венеция».

– На твое несчастье, ты не умеешь читать, – сказал он.

– Зато ты умеешь. А мое умение – драться и убивать.

– Ну, тогда я должен тебе сказать, это венецианская шлюпка, и она носит имя знаменитого адмирала, который отважился встать на якорь возле Константинополя.

– Но может, это трофейная шлюпка, отбитая у венецианцев.

– Гм!.. – отозвался Хасард. – Ты что, не видишь, она почти новая?

– Ну и что ты на это скажешь?

Армянин погладил бороду, сплюнул на палубу и прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями.

– Мне кажется, дело мутное.

– И мне так кажется, – ответил Санджак.

– И я бы хотел дать тебе совет.

– Говори.

– Этой же ночью надо послать лодку в Кандию и предупредить госпожу.

– И просить ее вернуться?

– Это было бы лучше всего.

– Думаю, ты прав. Если эти господа действительно посланцы султана, Хараджа с ними разберется. Нынче вечером, как только стемнеет, я велю снарядить большой каик с восемью гребцами и рулевым.