Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Между 1870 и 1873 годом Сэмюэл Бейкер, знаменитый исследователь, руководитель экспедиции в Верхний Египет [41] В 1869 г. египетский хедив Исмаил направил в верховья Белого Нила большую военную экспедицию, главной целью которой было подчинение южных, сопредельных Египетскому Судану стран и прекращение бесчинств работорговцев в верховьях Нила. , на долгое время застрял в реке Бахр-эль-Джебет [42] Видимо, автор имеет в виду реку Бахр-эль-Джебел, которую в Египте называют Эль-Бахр. и не мог добраться до Гондокоро.

В 1898 году английские канонерки, сражавшиеся против махдистов [43] Восстание махдистов (по имени Махди, объявившего Судан независимым) произошло в 1885 г. и было подавлено с помощью английских войск. , также вынуждены были расчищать канал от морской травы, которая росла так густо, что выдерживала вес работавших на расчистке солдат и матросов. Однако здесь возникла другая опасность: из гущи водорослей выпрыгивали крокодилы и хватали рабочих за ноги.

Задолго до этого заросли судда покрыли Белый Нил [44] Белый Нил (берет начало в озере Виктория) и Голубой Нил (берет начало в озере Тана) – притоки Нила, которые сливаются в районе Хартума, образуя собственно Нил. , хотя эта река имеет в ширину полкилометра и глубина ее около пяти метров. В ту эпоху водоросли разрастались непрерывно и заставляли египетское правительство производить дорогостоящую расчистку русла и каналов, чтобы обеспечить себе сообщение с экваториальными провинциями.

Вырубить водоросли не сложно: они достаточно податливы. Гораздо труднее поддерживать свободу передвижения судов по прорубленным каналам, ибо вся территория вокруг реки – одно сплошное болото, некогда бывшее ложем древнего озера. Болотистая акватория простирается очень широко и непрестанно испаряет большие объемы влаги.

Внимательно оглядев скопление травы, загородившее им дорогу, которая еще утром была свободна, Ата позвал двух своих матросов и приказал:

– Проверьте, нет ли по ходу русла вбитых в дно преград.

Двое эфиопов вооружились большими бронзовыми секирами, чтобы было чем отбиваться от крокодилов, и ступили на травяной остров, образованный водорослями и листьями лотоса, плотно прижатыми друг к другу.

– Трава вас держит? – спросил Ата, перегнувшись через борт.

– Да, господин, – отозвались матросы.

– Ничего не замечаете?

– Подожди.

Они опустили руки в гущу водорослей и ощупали клубок корней под ними. И сразу же раздался удивленный возглас.

– Ты был прав, господин, – сказал один из них. – Канал специально загородили, чтобы не дать нам вернуться назад.

– И что они сделали?

– Они вбили в дно сваи и перенесли сюда водоросли, срезав их на ближайшей отмели.

– Полезайте все к ним и расчищайте путь, – сказал Ата, повернувшись к остальным эфиопам, стоявшим у него за спиной в ожидании приказа. – Не дадим застать себя врасплох. Они наверняка приготовили нам какую-нибудь пакость. По счастью, река широкая и берег далеко.

Эфиопы спустились с лодки, чтобы расчистить участок реки, который специально перегородили загадочные враги, а тем временем на палубе появился Миринри.

На юноше больше не было прежнего одеяния, не подходившего высокопоставленной персоне, и ноги были обуты.

Он надел простой, но очень живописный национальный костюм древних египтян: легкое платье из почти прозрачной ткани в белую и голубую полоску, сквозь которую просвечивало тело. Оно надевалось через голову и спадало до пят. В придачу на нем красовалось ожерелье, как полагалось в ту эпоху всякому солидному человеку или знатной даме. Оно было очень широким и состояло из шнурков и цепочек с нанизанными на них стеклянными бусами и разноцветными амулетами.

На ногах у него были сандалии, сделанные из верхней кожицы стеблей папируса, наложенной во много слоев, с приподнятым носком, похожим на клюв. Такая роскошь дозволялась только богатым людям. Сандалии походили на наши коньки-снегурки, подвязывались к ноге шнурком, украшенным золотыми пластинами, и поддерживались ремешком, проходившим между большим и вторым пальцем ноги.

– Что случилось? – спросил он, увидев всех эфиопов на плавучем островке.

– Скверные новости, – сказал Унис. – Нам не доверяют. Мы попали под подозрение.

– Так быстро?

– Вот тому доказательство. Канал перекрыли явно не случайно. Чтобы выполнить такую работу за несколько часов, сюда надо было согнать множество лодок со многими сотнями рабочих.

– Но ведь ты столько лет соблюдал все предосторожности. Ата достоин доверия?

– Я в нем не сомневаюсь.

– Кто же мог нас выдать?

– Эта прогулка царевны была только предлогом. Тебя разыскивали. Миринри, берегись этой девушки!

– Она дочь узурпатора?

– Да.

На лице юного фараона отразилось глубокое волнение. Несколько мгновений он молчал, погрузившись в себя, потом с сомнением произнес:

– И все-таки не может быть, чтобы девушка, которую я с риском для жизни спас от зубов крокодила, желала моей смерти.

– Ты должен ее возненавидеть, как злейшего врага.

– Ее! Ну, тогда женщины дома фараонов владеют колдовством, которого никто не может объяснить.

– Так ты ее все-таки любишь?

– Люблю, очень сильно люблю, – порывисто ответил Миринри. – Не могу ее забыть. Стоит мне закрыть глаза, и меня охватывает тот же трепет, как в тот день, когда вынес ее из Нила, а с нее стекала священная влага.

Унис вздрогнул, и лицо его стало жестким, почти жестоким.

– Странно, и родство бывает роковым, – произнес он.

Потом повернулся к Ате. Тот наблюдал за эфиопами, которые крошили ударами секир огромные клубки водорослей, не дававшие лодке сдвинуться с места. Унис спросил:

– Ну что?

– Будем работать до завтра, а может, и дольше. Они натаскали огромное количество травы, и ее удерживает множество свай. Это подлое предательство, и…

И тут его прервали крики и хохот, доносившиеся с левого берега реки.

– Эй, вы, водоплавающие! Сюда! – орала сотня хриплых глоток. – Не хотите хлебнуть сладкого пальмового вина? Сходите все на берег, иначе мы потопим вашу лодку и заставим вас хлебнуть речной водички!

На берегу неожиданно появилась толпа людей, которые вели себя как сумасшедшие: прыгали, орали и размахивали руками, а над ними возвышались гибкие стволы и раскачивались перистые макушки пальм.

– Сюда! Сюда! – не унималась толпа. – У нас праздник Бастет [45] Бастет – в Древнем Египте богиня плодородия и радости. Ее внешний вид претерпевал ряд изменений, но по традиции ее изображают в виде кошки или женщины с кошачьей головой. , и мы приканчиваем прошлогодние винные запасы! Чужеземцам не положено отказываться! Сходите на берег и веселитесь с нами!