Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Всех охватила тревога. Камень уже сдвинули с места и теперь пытались вытолкнуть его с помощью бронзовых палок. Однако никакого звука или крика никто не услышал, хотя свет уже явно проник в подземелье и его было видно издалека.

Нитокри посмотрела на Нефер. Та так побледнела, словно из нее выкачали всю кровь.

– Ты тоже боишься, сестра?

– Да, мне страшно.

– А вдруг он и правда себя убил?

– Или заблудился.

– Мы будем искать: из коридора нет выхода.

– А если случился обвал?

Нитокри посмотрела на лучников, помогавших рабочим сдвинуть камень.

– Это ведь вы сопровождали вчера Миринри, юношу, которого велел замуровать мой отец?

– Мы, – отвечал командир отряда.

– Подземелье в порядке?

– Я обошел вчера утром все галереи и не заметил никаких обрушений.

– Юноша сопротивлялся, когда вы бросили его в подземелье?

– Нет.

– Он был ранен?

– О да.

– Зажигайте факелы.

– Они готовы.

– Входим! Пойдем, Нефер!

Они перелезли через четыре нижних камня и вошли в подземелье. Впереди шли лучники с факелами, сделанными из смолистого вещества, которое давало очень яркий, почти белый свет. За входом начиналась лестница с высокими и широкими ступенями. Она вела под землю, в огромную галерею, по бокам которой виднелось бессчетное количество набальзамированных тел животных, аккуратно уложенных в два ряда.

Тут лежали кошки, ибисы, крокодилы, телята – все эти животные если и не были объектами поклонения, то пользовались большим почтением у древних египтян.

Нитокри и Нефер в окружении лучников вошли в галерею, где хранились мумии бедных людей. Они не могли позволить себе роскошь бальзамировать свои тела по рецепту, доступному богачам или царям, а потому галерея уже наполнилась смрадом от начавших разлагаться тел.

Пройдя шагов триста, Нитокри повернулась к замыкавшим группу лучникам:

– Покричите, да погромче, чтобы звук дошел до дальних уголков коридора. Юноша, которого вы сюда отвели, должно быть, заблудился.

Лучники встали в круг и громко крикнули:

– Эй!

По галереям, петлявшим под землей до самой дельты, разнеслось громкое эхо. Когда оно смолкло, угаснув где-то далеко, все притихли и стали прислушиваться. Прошли томительные секунды ожидания, и вдруг непонятно откуда послышался слабый крик:

– Эй!

– Это он! – вздрогнув, в один голос воскликнули Нитокри и Нефер.

– Да, нам явно ответил человеческий голос, – сказал командир лучников.

– На поиски! Его надо найти! – крикнула царевна.

Они снова двинулись между длинными рядами набальзамированных животных и гранитными стенками с маленькими плитами, где было выбито имя усопшего, похороненного либо под, либо над галереей.

Время от времени дорога ветвилась, от нее в разных направлениях отходили темные коридоры. Лучники громко кричали, но, не получив ответа, шли дальше по главной галерее.

Миринри, наверное, слишком отдалился от входа в некрополь и сам не заметил, потому что вокруг была кромешная тьма.

– А что, если он умер? – без конца повторяла Нефер.

– Но он же отозвался!

– А вдруг это было просто эхо?

– Нет, госпожа, – сказал командир лучников. – Это был человеческий голос, он звучит по-другому, не как эхо. Нам надо… – Вдруг он осекся и скомандовал: – Стойте все! Никому не двигаться!

Издали до них долетел звук, похожий на звук шагов. Кто-то шел по мраморному полу галереи.

– Он увидел свет от факелов и идет нам навстречу, – сказал наконец командир.

– Ты уверен? – спросила Нитокри.

– Да, царевна.

– Ну-ка крикни!

– Эй!

Ему ответил голос, гораздо более отчетливый, чем раньше:

– Кто тот смельчак, что отважился разыскивать здесь сына Тети?

– Миринри! – в один голос вскрикнули Нитокри и Нефер. Наступила тишина. Видимо, от удивления юноша застыл на месте. Потом по камням застучали быстрые шаги.

– Оставьте здесь пару факелов и ждите нас у выхода из некрополя, – сказала Нитокри эскорту. – Теперь нам не угрожает никакая опасность.

Едва лучники исчезли за поворотом галереи, как возле девушек оказался Миринри, который, увидев свет факелов, пустился бегом.

– Вы! Нитокри, Нефер! – крикнул он. – Я сплю или моя душа уже покинула тело?

– Нет, Миринри, это действительно мы, – сказала Нитокри, взяв его за руку. – Мы спустились в этот жуткий некрополь, чтобы спасти тебя.

– И умереть вместе со мной? Не может быть, чтобы Пепи даровал мне жизнь, после того как замуровал меня здесь. Нитокри, Нефер, говорите!

– Ты спасен и свободен, – сказала дочь Пепи. – Дворец ждет своего царевича и будущего властителя.

– Я – царь?! – вскричал Миринри, изменившись в лице. – Не может быть, это сон!

– Нет, мой господин, – сказала Нефер.

– Я свободен, и я – царь!

– Будущий царь, – поправила Нитокри.

– Какая мне разница! Лишь бы выйти отсюда, и лишь бы меня не разлучили больше с тобой, Нитокри!

Нефер отвернулась, опершись ладонями в стену. Миринри это заметил и понял, как больно ранили бедную девушку его слова.

– Она любила меня, – шепнул он Нитокри.

Царевна подошла к девушке и нежно взяла ее за руку:

– Пойдем, сестра, царский дворец примет всех нас.

Они отправились в обратный путь. Миринри и Нитокри были встревожены, Нефер – печальна. Впереди уже забрезжил свет, шедший из пробитого в сене хода, когда Миринри остановился, пристально взглянув на Нефер:

– А что с Унисом?

– Его тоже схватили, – ответила девушка.

– Унис! – воскликнула Нитокри. – А кто это? Я уже слышала это имя.

– Человек, который привел меня в пустыню, заботился обо мне, когда я был маленький. Он был мне больше чем другом, он был мне отцом, – ответил Миринри. – Это верно, что он тоже попал в руки к твоему отцу?

– Не знаю.

– Зато я знаю, – сказала Нефер. – Я видела, как его схватили.

– Что они с ним сделали? – крикнул Миринри с угрозой в голосе. – Если хоть один волос упадет с головы этого человека, я нарушу перемирие, заключенное с твоим отцом, Нитокри.

– Не говори так, Миринри! – отвечала Нитокри. – Если надо спасти еще кого-то, мы его спасем и не войдем во дворец раньше, чем добьемся для него помилования. Теперь дело за тобой, сестра.

– Что я должна сделать? – удивленно спросила девушка.

– Пойти раньше меня в царский дворец, явиться к моему отцу и объявить ему мою волю, если он хочет увидеть свою дочь. Или пусть помилует человека, спасшего и воспитавшего Миринри, или пусть откажется от меня навсегда. Я хочу разделить вашу судьбу и готова выбросить прочь урей, который ношу надо лбом.

Миринри с тревогой посмотрел на Нефер.

– Да, мой господин, – сказала она. – Я иду.

– А где Ата? Где все?

– Всех схватили.

Миринри в гневе сжал кулаки, но быстро успокоился.