Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Давай, Нитокри, объединим наши усилия, – сказал он. – Твой отец будет для меня священен, но горе ему, если мои друзья падут от его мести.

– Мой отец уступит нам, всем троим, ибо мы все Дети Солнца, – сказала юная царевна. – Давайте выйдем отсюда. Здесь очень скверно и душно, надо глотнуть свежего воздуха.

Они быстро добрались до выхода из некрополя, где их дожидались рабы и лучники.

– Полезай в паланкин, Нефер, – сказала Нитокри, – ты должна раньше нас оказаться во дворце. Ты знаешь, что должен сделать мой отец, чтобы снова увидеть меня и получить еще одну дочь. Солнце уже садится, платье на мне не царское, авось никто не обратит на нас внимания. Ступай, Нефер, и добейся у моего отца помилования Унису и его друзьям.

Девушка села в паланкин, велела опустить занавески, и рабы побежали ко дворцу, а за ними двенадцать лучников. За несколько минут они добежали до первых городских домов, но по дороге не встретили ни души. Казалось, все жители покинули Мемфис. Но все собрались в это время в огромном водохранилище, чтобы посмотреть схватку Униса с ливийским львом.

Через полчаса Нефер уже была во дворце. Она поднялась по лестнице, полная решимости идти к Пепи. Уже собравшись войти в апартаменты фараона, она вдруг увидела, как из боковой двери вышел старый жрец. Он преградил ей дорогу. Нефер резко остановилась и испуганно вскрикнула:

– Херхор!

– Он самый, верховный жрец храма Птаха, который не оставил свои кости гнить на Острове теней, – с иронией ответил тот.

Он схватил девушку за руку и увлек ее за собой в большую комнату за тронным залом.

– Зачем ты сюда явилась? – просил Херхор, закрыв дверь, ведущую в сверкавший золотом зал.

– Я искала государя, – ответила Нефер, снова обретя хладнокровие.

– Пепи? Ну, ему сейчас есть чем заняться. Кто тебя послал?

– Нитокри.

– Значит, вы уже вызволили Миринри из могилы.

– Да.

– И сейчас он вместе с дочерью Пепи.

– Верно.

Херхор скривился в злобной улыбке:

– Спасла, значит?

– Он был жив.

– И они направляются сюда?

– Место Миринри здесь.

– Знаю. Пепи глупейшим образом уступил Нитокри. Он его помиловал, но знаешь, с каким условием?

– Не знаю, мне это неинтересно.

– Ошибаешься, Нефер. Когда Миринри будет здесь, что станет с царевной Острова теней? Что останется тебе, такой же Дочери Солнца? На какой ступеньке возле трона ты притулишься?

Нефер смотрела на него в смятении.

– Об этом я не думала, – ответила она осипшим голосом. – И что же со мной будет?

– Царевна Острова теней подняла руку на верховного жреца. А теперь боги за меня мстят. Миринри когда-нибудь станет царем, Нитокри – царицей… А ты, которая так его любила?

– Замолчи, Херхор! – крикнула Нефер. – Не разбивай мне сердце!

Жрец, ничуть не тронутый отчаянием, отразившимся на ее лице, безжалостно продолжал:

– А ты будешь сидеть на последней ступеньке у подножия трона! Ты, которая так любила будущего властителя царства, будешь присутствовать…

– Замолчи, Херхор! – снова крикнула девушка, разрыдавшись.

– …при бракосочетании юного счастливчика с дочерью Пепи!

– Ты меня убиваешь!

– А разве ты не хотела убить меня? Я страдал, теперь твоя очередь!

– Значит, мне суждено умереть! – вскричала несчастная девушка.

Херхор приподнял занавеску, за которой оказался шкаф с оружием – тесаками, кинжалами и серповидными ножами.

– Остается только выбрать оружие, – холодно заметил он.

Нефер бросилась к шкафу, но тут послышался оглушительный шум, который быстро приближался. Казалось, к царскому дворцу бегут тысячи человек.

Херхор остановил Нефер и прислушался.

– Что творится в городе? – пробормотал он про себя с тревогой.

Подтащив девушку к окну и приподняв штору, он посмотрел на широкую улицу, ведущую ко дворцу. По ней с угрожающим шумом приближалась огромная толпа. Это были сторонники Тети, он вел их за собой, чтобы свергнуть узурпатора с трона.

– Что это – бунт или восстание? – спросил себя Херхор, охваченный сильным беспокойством. И вдруг в ужасе вскрикнул.

На улице появился Пепи в окружении нескольких солдат. Рабы, которые несли его паланкин, бежали со всех ног, рискуя выронить своего повелителя. Вокруг уже не было ни стражи, ни жрецов, ни музыкантов, ни танцовщиц. Великолепный кортеж растаял.

– Государь бежит! – крикнул Херхор.

Когда же его ушей достигли голоса толпы, выкрикивавшей имя Тети, он хрипло выругался.

– Все кончено, – прошептал он. – Мне осталась только месть. Народ узнал Униса, и он убьет Пепи!

Он остался стоять у окна, крепко держа за руку Нефер, которая, похоже, не понимала, что происходит.

Толпы народа тем временем приближались, выкрикивая имя Тети. Херхор увидел, как они вошли во дворец, а стража, слуги, рабы и женщины спасались бегством через просторные дворцовые сады.

– Пойдем, – властно бросил он Нефер, – но сначала возьми вот это, ибо наш смертный час скоро пробьет и ты получишь доказательство, что Миринри окончательно потерян для тебя.

Он вынул из шкафа кинжал и потащил девушку к двери, ведущей в тронный зал.

Как раз в этот момент Тети сорвал с узурпатора урей и занес клинок над поверженным врагом, готовый его убить. Разгневанный старик уже собирался совершить братоубийство, и никто из запрудивших зал людей даже не пошевелился, чтобы спасти правителя, которого несколькими мгновениями раньше все боялись и почитали как бога. Но тут толпа вдруг расступилась, и раздался молодой мужской голос:

– Отец! Что ты делаешь?

И ему, как эхо, ответил умоляющий женский:

– Спасите государя! Его хотят убить! Помилуйте его!

Сквозь толпу быстро шел Миринри, за ним плачущая, бледная как смерть Нитокри.

Тети поднял голову и опустил оружие.

– Отец! – повторил Миринри, бросившись ему навстречу. – Сердце меня не обмануло! Мой отец! Да здравствует великий Тети!

– Чего хочет мой сын? – спросил старый правитель, и лицо его озарилось безграничной радостью.

– Это отец Нитокри, той девушки, что я спас, – сказал Миринри.

– Ты любишь ее?

– Люблю, отец.

Тети отбросил клинок в сторону:

– Я дарую жизнь этому человеку. Так угодно Осирису, так хочешь ты. Да будет так.

В ответ на эти слова в зале зазвучал визгливый смех Херхора.

– Ну что, Нефер, ты все еще веришь, что Миринри мог тебя любить?

– Нет… все кончено, – ответила бедная девушка. – И пусть придет смерть!

Она подняла стиснутый в руке кинжал, мгновение смотрела на сверкающее лезвие, потом размахнулась и вонзила его себе в грудь, прямо в сердце. Херхор схватил ее на руки и, не обращая внимания на то, что вся его одежда залита кровью, бросился в зал, крича на ходу:

– Вот моя месть!