Садриддин Айни - Смерть ростовщика

Но в конце концов частным банкам так надоели эти «операции» Кори Ишкамбы, что они отказались принимать от него деньги, и он был принужден вложить весь свой капитал в Государственный банк.

Однако прошло немного времени, и до Кори Ишкамбы стали доходить слухи, что и Государственный банк накануне краха. Каждый раз, когда в газетах появлялось сообщение о поражении царских войск на фронте, шутники и озорники, преувеличивая эти вести во много раз, передавали их Кори Ишкамбе, советуя ему остерегаться и беречь деньги: ведь очень может быть, что и Государственный банк лопнет. Тогда все капиталы, «собранные потом и кровью», пропадут!

Но как мог ростовщик остеречься? Если даже банку грозит крах — он ничего не в состоянии предпринять. Из страха перед ворами и грабителями он не мог держать деньги дома или в келье какого-нибудь караван-сарая. Куда же ему было деньги девать, если не в банк?

Наконец Кори Ишкамба начал понимать, что над ним просто смеются. Он начал расспрашивать, что пишут в газетах, хотя раньше, как правоверный мусульманин, избегал даже приближаться к тому месту, где их читают. Он недоверчиво слушал тех, кто передавал ему газетные сообщения, и стал просить грамотных людей читать ему вслух, чтобы слышать известия собственными ушами.

Постепенно в газетах стало появляться все больше сообщений, говоривших о близком крахе. Уже и без шуток озорников они начали приводить ростовщика в ужас. Он рассказал о своих страхах управляющему Государственным банком и спросил у него совета:

— Если, не дай бог, царское правительство потерпит полный крах, то что тогда мы с вами будем делать?

Управляющий его тешил {38} 38 Управляющий его тешил — так в тексте (прим. В.С.) :

— Царское правительство крепче камня, прочнее гранитной скалы! Государством правят министры его царского величества, а они — умнейшие люди в мире. Поэтому, даст бог, с государством не приключится никакой беды. В турецких газетах пишут враги государя-императора, они распространяют всякие сплетни и ложные сообщения. Верные вести можно найти только в русских газетах! — Немного помолчав, он добавил: — Да и не каждой русской газете можно верить. И среди русских газетчиков немало заклятых врагов священной особы государя-императора. Не верьте ни уличным слухам, ни сообщениям разных газет. Приходите прямо ко мне, я каждый день буду читать вам надежные известия, которые сообщают самые солидные русские газеты!

После этого разговора Кори Ишкамба стал являться в банк к открытию. Он шел в кабинет управляющего, и тот громко читал ему вслух любую попавшуюся газету. Но, вместо того чтобы переводить то, что там написано, он сочинял от себя вести, которые могли бы успокоить слушателя. И Кори Ишкамба говорил успокоенно:

— Бог даст, никакой беды не случится с государством русского императора, защитником и опорой нашего банка. Пусть ослепнут глаза врагов его величества, пусть отвалятся их языки, несущие всякие небылицы! — И он шел от управляющего в чайхану банка, накладывал в стакан побольше сахара и, заливая его горячим чаем, пил медленно, смакуя.

Насладившись чаем, ростовщик выходил на улицу и, увидев, что где-нибудь около лавки читают газеты, подходил, слушал, какие в них сообщаются известия, а затем уверенно опровергал их, рассказывая, с сильными преувеличениями, то, что сам слышал от управляющего банком. Но те, кто читал газеты, возражали ему:

— Ничего не будет удивительного, если скоро произойдет революция. Тогда никто не станет слушать приказы царя и его министров. Поднимет голову всякая голытьба и пойдет грабить богачей. Тогда можно будет только пожалеть о вашей судьбе!

Хотя Кори Ишкамба очень боялся слова «революция», о которой он, впрочем, только и знал, что будут разгромлены дома богачей, но все же успокаивал самого себя:

— Что ж, пусть будет революция! Какое она имеет отношение ко мне? Чего мне бояться, кто станет грабить мой дом — у меня там ничего нет!

В 1917 году произошла февральская революция, русский царь был свергнут. Случилось то, чего так боялся Корн Ишкамба. Его молитвы за «дорогого императора» не принесли царю ни малейшей пользы. Что царь свергнут, теперь не отрицал и сам управляющий банком, однако он все еще успокаивал Кори Ишкамбу:

— Это ничего, что великий император теперь не у дел. Все равно во главе государства стоят люди, близкие к нашим банкам, — крупные купцы и землевладельцы. Разве они допустят, чтобы Государственный банк потерпел крах, чтобы пропали деньги таких наших доброжелателей, как вы? Возможно еще, что вместо государя-императора на трон будет возведен его дядя, великий князь.

Но Кори Ишкамба не находил теперь успокоения в таких словах — он слышал, что после свержения царя происходят важные события. До него дошли слухи, что в России подняли голову мужики, что они громят поместья, захватывают землю, жгут дома. Кори Ишкамба боялся, что непорядки начнутся и в городах, что босяки Москвы и Петрограда захватят царские банки, ведь в таком случае и Государственный банк, который находится в Бухаре, тоже лопнет, пропадут и его деньги. Деньги, которые ему дороже жизни.

Эти страшные мысли доводили ростовщика до рыданий. Он плакал и причитал:

— Ох, пришло на мою голову то, чего я так боялся! Ох, пришел мне конец!

Сколько ни раздумывал Кори Ишкамба, он не мог найти средство спасения от этой «небесной кары», и ему не оставалось ничего другого, как горевать, сожалеть, худеть, все больше терять свою примечательную пузатость.

Действительно, что он мог сделать! Не мог же он забрать все свои деньги и спрятать их дома или в какой-нибудь келье, так как опасался воров. Если вручить свои капиталы эмиру, — тот их захватит и не отдаст. Дать бы их кому-нибудь в долг, — так ведь ни один бай не берет. Что же делать? И Кори Ишкамба решал оставить их в Государственном банке, говоря себе: «Пока топор не опустится, все же плаха успеет отдохнуть».

В эти дни Кори Ишкамба стал реже появляться на улице. А когда выходил, то старался пробраться переулками и закоулками, чтобы не встретиться с любителями передавать дурные вести. Он ходил только в банк пить чай да к жильцам своих келий, чтобы поесть. Базары и центральные улицы, где находились торговые ряды, он обходил стороной...

Осенью 1917 года Кори Ишкамба услыхал, что появился кто-то, кого зовут «Большевик». И этот «Большевик» стал теперь правителем Русского государства. Такого имени Кори Ишкамба раньше никогда не слыхивал. Правда, он знал от управляющего банком, что царем, может быть, станет какой-то князь, но имя князя, которое он запамятовал, кажется, совсем не походило на это новое слово — «Большевик». «Возможно, это второе имя того же князя? — спрашивал себя Кори Ишкамба. — Во всяком случае надо выяснить, что это за вести, надо узнать — кто такой «Большевик».