Садриддин Айни - Смерть ростовщика

Когда Кори Ишкамба увидел это, он невольно вспомнил стихотворение поэта Абдурахмана Джами {42} 42 Абдуррахман Джами (1414–1493) — великий таджикско-персидский мыслитель и поэт. (прим. из книги Айни Садриддин. Смерть ростовщика: (Повесть и очерк: Пер. с тадж.) – Душанбе, 1987) , которое он заучил когда-то в детстве. Оно весьма походило к его теперешнему положению:

В полном отчаянии, полумертвый от горя, Кори Ишкамба вошел во двор мечети. И во дворе, и в самой мечети было полно народа. Все сидели на своих ковриках, ожидая, когда муэдзин выкрикнет призыв к молитве. В южной стороне двора можно было видеть трое носилок с покойниками. Одни носилки были обтянуты простой белой материей, другие — старой и выцветшей парчой низшего сорта, зато третьи — прекрасной новой золотой парчой с вытканными на ней красными цветами.

Увидев это, Кори Ишкамба обрадовался и подумал: «Вот дал бы бог, чтобы всех покойников понесли на одно кладбище: я получил бы сразу три лоскута. Это возместило бы мне тот плов, который я прозевал сегодня утром у одного из студентов. Ну, если не трех, то хотя бы двух. Хоть два лоскута я мог бы получить!»

Затем он стал размышлять:

«Ну, хорошо, а если этих покойников понесут на разные кладбища, тогда что делать?» — И тут же он дал ответ: «Пойду за теми носилками, которые обтянуты красной парчой. Видно, умерший из богатой семьи. О его смерти сожалеют все, особенно мать и отец, да и остальные родственники.

В горе они не будут скупиться и раздадут материю получше. Да кроме того известно, что богачи, желая выделить себя из простого народа, и куски дают побольше... На похоронах этого покойника, который, видимо, был и молод и богат, конечно, будут раздавать дорогую материю!»

Придя к определенному решению и сообразив, как получить лучший лоскут, Кори Ишкамба стал искать место, чтобы совершить молитву. Так как у него не было что подстелить под ноги для совершения молитвы, он прошел между молящимися и опустился на оставшийся свободным уголок коврика одного из них.

Вскоре муэдзин прокричал призыв на полуденную молитву, люди встали и обряд начался. Встал вместе со всеми и Кори Ишкамба. Поднеся, согласно обряду, руки к мочкам ушей, он намеревался уже произнести первые слова молитвы. Но в это время из задних рядов к нему пробрался какой-то человек небольшого роста и шепотом позвал:

— Дядюшка Кори!

Все еще держа руки под ушами, Кори Ишкамба склонился вправо, чтобы лучше расслышать то, что хотели ему сказать.

— Вы слышали? — прошептал подошедший.

— Что, что слышал? — встревоженно спросил Кори Ишкамба.

— Большевики в Кагане захватили власть и забрали все банки, в том числе и Государственный, со всеми деньгами — бумажными, золотыми, серебряными и со всеми ценными бумагами!

Услышав этот ответ, Кори Ишкамба только-и успел сказать:

— Ох, мои денежки!.. — И, все еще молитвенно прижимая руки к лицу, повалился на правый бок.

Молящиеся не обратили на это внимания и не прервали обряда. Но, когда служба окончилась, все увидели, что ростовщик Кори Ишкамба лежит неподвижно. На камни, которыми вымощен пол мечети, из его рта стекает маленькая струйка крови; одна щека и подбородок слегка оцарапаны при падении, лицо стало серым, как пепел, а пальцы рук застыли у мочек ушей.

Он был мертв!

--------------------------------

Больше книг о Бухаре

Вакф (вакуф) — движимое и недвижимое имущество, в том числе земельные угодья, все, что может приносить доход, подаренное религиозным организациям ислама с «благотворительной» целью. Вакфы были освобождены от государственных сборов и пользовались другими привилегиями, закреплявшими за мусульманским духовенством положение собственника и феодала.

Речь идет о старом обычае раздачи во время похорон у свежей могилы родственникам покойника и всем присутствующим кусок ткани.

Джаннат-макони — буквально — достойный места в раю. Это название было прозвищем бухарского эмира Шах-Мурода (1785— 1800), которому когда-то принадлежал, вероятно, караван-сарай.

Муфтий — мусульманское духовное лицо, обычно имевшее право выносить или скреплять своей печатью решения, касавшиеся вопросов ислама и его законодательства; а’лам — высшее мусульманское духовное лицо, главный законовед Бухары.

Шашмаком — шесть широко известных мелодий (маком), собственно, отдельных музыкальных произведений, в каждом из которых выражена целая система народных ладов. Есть несколько циклов шашмакомов, один из которых бухарский.

Наво — одна из мелодий, входящих в шашмаком бухарского цикла.

Речь идет о войнах эмира Музаффара, правившего в 1860 — 1885 годах, приведших к присоединению к Бухарскому ханству кулябских, гиссарских, шахрисябзских и других небольших феодальных владений. В их покорении Бухаре был заинтересован царизм, превративший к этому времени — началу семидесятых годов XIX века — бухарского эмира в своего вассала.

Такое название пассаж получил в старой Бухаре по имени мусульманского «святого», мазар (могила) которого находится внутри пассажа

В эмирской Бухаре, наряду с официальным мусульманским лунным летоисчислением был в ходу старый земледельческий солнечный календарь, по которому Новый год праздновался в марте, в день весеннего равноденствия.

Ришта — гвинейский червь, паразит, развивающийся в организме человека и вызывающий одноименное заболевание. Ришта была сильно распространена в дореволюционной Бухаре.

В месяцы мухаррам и раджаб — то есть в первый и седьмой месяцы мусульманского лунного календаря.

В долг у какого-нибудь индийца . — О живших в эмирской Бухаре индийцах-ростовщиках.

Мухаммед Сиддик Хайрат — Хайрзт (1878—1902) — поэт, друг С. Айни.

Чилим — курительный прибор с резервуаром для воды, через который проходит дым; кальян.

Эти гуляния происходили ежегодно в апреле — мае, в период первого цветения красных роз.

Файзи Святой - известный разбойник из селения Розмоз. Он в одиночку грабил дома богачей и отнимал у сборщиков собранный ими налог.

Площадь, где происходили военные учения; сарбаз — бухарский солдат, завербованный в эмирское войско и получавший ежемесячную плату.