Татьяна Муравьева - Жены и девы Древней Руси

А еще с малых лет слышала княжна Предслава рассказы о своих предках, гордых полоцких князьях, дороживших своей независимостью и не желавших подчиняться своим киевским родичам. Предслава, как и ее предки, гордилась своей родной землей и мечтала совершить что-нибудь благое для приумножения ее славы.

Когда Предслава подросла, отец начал подыскивать для нее жениха среди соседних князей. Юная княжна встревожилась. Замужество ее ничуть не прельщало и виделось тяжкими оковами, которые навсегда прикуют ее к семье, замкнув круг ее жизни на одних лишь домашних обязанностях.

Однажды в конце лета сидела Предслава с книгой у окна своей светлицы. В закатном небе розовели легкие облака, посреди широкой улицы на зеленой траве девушки водили хоровод и пели:

Предслава читала житие святой Евфросиньи Александрийской.

Жила святая Евфросинья семьсот лет тому назад в египетском городе Александрии, была она дочерью знатных и богатых родителей. Матушка ее рано умерла, и растил Евфросинью отец, который души не чаял в дочери. Был он человеком благочестивым, часто посещал ближайший монастырь, чтобы побеседовать с его настоятелем о Боге и о вере, и всегда брал с собой Евфросинью. Их речи так глубоко проникли в душу отроковицы, что она твердо решила посвятить себя Богу. Евфросинья перестала наряжаться, раздала подругам все свои украшения и, когда ей минуло восемнадцать лет, объявила отцу, что намерена уйти в монастырь. Но отец, до той поры безотказно выполнявший все ее желания, на сей раз рассердился, запретил ей даже думать о монастыре и велел готовиться к замужеству, поскольку уже нашел для нее достойного жениха.

Той же ночью Евфросинья переоделась в мужское платье и убежала из дому. По дороге ей встретился старец – странствующий монах. Она назвалась мужским именем – Измарагд – и попросила, чтобы он совершил над ней обряд пострижения. Старец ничуть не усомнился, что перед ним не девушка, а отрок, и постриг ее в монашество.

Теперь Евфросинье нужно было избрать обитель, где она могла бы поселиться. Однако женских монастырей в то время было мало, и она подумала, что отец без труда найдет ее в любом из них и вернет домой. Поэтому Ефросинья направилась в мужской монастырь – тот самый, где она так часто бывала с отцом. Знакомый настоятель не узнал ее и охотно принял в число братии. В уединенной келье стала Евфросинья проводить время в посте и молитвах.

Отец Евфросиньи долго горевал о пропавшей дочери, искал ее по всем монастырям, но безуспешно. Его друг – настоятель, видя его горе, посоветовал ему побеседовать с иноком Измарагдом, который хоть и молод, но мудр и благочестив и сумеет найти слова утешения для несчастного отца.

С тех пор отец, посещая монастырь, каждый раз заходил в келью к Измарагду, и тот в конце концов сумел убедить его, что дочь избрала верную стезю и что он должен был не горевать, а радоваться за нее.

Так прошло тридцать восемь лет. Евфросинья почувствовала, что дни ее сочтены. Тогда она наконец открылась отцу, простилась с ним и несколько дней спустя умерла.

Похоронив Евфросинью, отец постригся в монахи в том же монастыре и прожил там до конца своих дней.

Дочитав до конца историю Евфросиньи Александрийской, Предслава вздохнула и задумалась. Ей было жаль старого отца святой, но ее пример указывал путь, как избежать замужества.

В тот же день Предслава сказала князю Святославу:

– Батюшка, отпусти меня в Полоцк.

Князь Святослав удивился:

– Зачем тебе туда?

– Я хочу, – ответила Предслава, – пока ты не выдал меня замуж, прочитать те книги, что хранятся в Полоцке в Софийском соборе. Замужем-то будет мне не до чтения.

Князь Святослав, зная страсть дочери к книгам, поверил и отпустил ее с несколькими прислужницами в Полоцк.

Собор во имя Софии – Божьей Премудрости, построенный дедом Предславы, князем-чародеем Всеславом Брячиславичем, был третьим Софийским собором на Руси. Первый стоял в стольном граде Киеве, второй – в Великом Новгороде. Возведя Софийский собор на своей земле, князь Всеслав хотел показать, что полоцкие князья не ниже князей Киевских и так же независимы, как вольные новгородцы.

Предслава полюбовалась величественным Софийским собором, помолилась перед образом Богородицы, а затем направилась к своей тетке – вдове князя Романа Всеславича, которая после смерти мужа ушла в монастырь и теперь была там игуменьей.

Тетка обрадовалась племяннице, но когда та объявила, что явилась не в гости, а для того, чтобы принять постриг, всплеснула руками:

– Не дело ты, племянница, задумала!

– Но ты же, тетушка, стала монахиней, – возразила Предслава.

– Так я ж уже старуха, вдова, жизнь прожила, детей вырастила, а ты молодая, тебе замуж надобно, а не в монастырь.

Но Предслава покачала головой:

– Я не хочу замуж. Жизнь замужней женщины утекает в никуда, ничего от нее не остается, кроме праха. Я же хочу потрудиться во славу Божию.

Игуменья призадумалась.

– Может, ты и права, но отец-то твой что скажет? Боюсь, сильно рассердится князь Святослав на меня.

– Тебе следует бояться не гнева моего отца, а гнева Божьего за то, что не хочешь ты приобщить меня к ангельскому чину! – нетерпеливо воскликнула Предслава.

Однако игуменья твердо сказала:

– Без разрешения твоих родителей я ничего делать не буду.

Она отправила в Витебск письмо и стала ждать ответа.

Вместо ответа в Полоцк примчался сам князь Святослав. Он долго уговаривал дочь отказаться от своего намерения, и убеждал, и угрожал, но Предслава стояла на своем. Вслед за отцом приехала и мать – княгиня Софья. Но и ее уговоры не возымели действия. В конце концов родители смирились, и Предслава приняла постриг. Обряд был совершен в день памяти Евфросиньи Александрийской, и Предслава получила монашеское имя в честь этой святой.

Князь Святослав и княгиня Софья вернулись в Витебск, а Предслава, теперь уже инокиня Евфросинья, осталась в монастыре.

Она не обманула отца, сказав, что хочет познакомиться с книжным хранилищем Софийского собора, которое собрал еще ее дед Всеслав Брячиславич. Были среди его книг и сочинения отцов церкви, и жития святых, и летописи, и переводы византийских исторических хроник, и описания путешествий – хождений – в дальние страны, и записи преданий о прошлом Полоцкой земли. Все это влекло к себе молодую монахиню с неодолимой силой. Прожив недолгое время в монастыре, Евфросинья испросила у игуменьи разрешения поселиться в каморке при Софийском соборе и погрузилась в изучение книжных сокровищ.