Андрей Караулов - Русский ад. Книга вторая

Пить, надо бросать пить, но для этого внутренняя сила нужна, а Ельцин сильным был только с виду. Миронов, новый начальник кремлевских врачей, не уставал повторять: если Президента не лечить от алкоголизма, он умрет. Не избежать инфарктов с его сосудами.

Да, умрет… это понятно. Уже видно.

— Вопрос о главе правительства… — тяжело произнес Ельцин, — в условиях пока еще слабой российской государственности и… главное… в период проведения глубоких реформ является принципиальным…

Коржаков и врачи стояли в кулисах, у него за спиной, и были готовы броситься к Ельцину в любую секунду.

«Как же всем нужно, черт возьми, чтобы шеф поскорее стал развалиной, — думал Коржаков. — Кому? А вот правда: всем!»

Коржаков усмехнулся: Пусть пьет! Главное — успеть подготовить нормального человека. Заложить новую династию. И — еще на 300 лет! — Сосковец. Да! Есть Коля Егоров, краснодарский губернатор. На Амуре, в Благовещенске, блеснул Володя Поливанов, — он, кстати, очень понравился шефу во время его последней командировки. В Москву их надо, в Кремль… Коля Егоров — это вам не зяблики из правительства, — такие люди… как Сосковец, как Егоров, не дадут России погибнуть.

— …Цена ошибки, которая может быть допущена, — назидательно говорил Ельцин, — окажется роковой…

Как же ему тяжело, а? голос скрипит, и весь он скрипит…

Скрипка, но гудит, как труба.

Ельцин не говорил, Ельцин строго внушал.

Ему бы дьяконом, в церковь… Основательный был бы дьякон, и народ бы его уважал…

— Предла-а-гая съезду кандидатуру Га… председателя правительства… — Ельцин чуть было не проговорился, — ис-ха-жу из того, шта-а стране… нужна не новая вспышка конфронтации, понимать, а… — Ельцин опять заглянул в свои листочки, — … стране нужна стабильность, которая во многом зависит от того, насколько устойчиво работает правительство. И… и… — Ельцин тяжело поднял голову, он смотрел в зал, как слепой — смотрел и никого сейчас не видел, — … и я заявляю: в этот крайне сложный момент в жизни России я, как Президент, вижу на посту… председателя… правительства толь-ка одного человека: Егора Тимуровича Гайдара!

Первым выскочил из кресла Чубайс. И громко зааплодировал. За Чубайсом поднялись все члены кабинета министров, только Сидоров чуть-чуть замешкался: он нечаянно уснул.

Кое-кто из депутатов тоже поднимался со своих мест, но таких депутатов было немного.

— У меня — все, — объявил Ельцин. — Письменное предложение я передам Руслану Имрановичу.

Хасбулатов резко развернул к себе микрофоны. Он уже знал, что Ельцин предложит Гайдара, новость сдали спичрайтеры. В фойе дворца, перед началом съезда, депутаты вовсю шушукались: Гайдар. И вдруг прокатился слух, что Ельцин предложит Лужкова. Столичные депутаты загадочно улыбались, поэтому слух быстро разросся, но тут раздался третий звонок, и всех пригласили в зрительный зал.

Хасбулатов не скрывал свою радость: все идет по его плану. Кто оспорит тот факт, что чеченцы — дальновидные люди? Тем более московские чеченцы. Не генералы, как Дудаев, куда ему… — нет-нет: серьезные чеченцы, с опытом!

— Итак, коллеги, — улыбался Хасбулатов, — начинаем вопрос о председателе Совета министров. Прежде всего, наверное, надо предоставить слово Егору Тимуровичу Гайдару…

Он не договорил: Гайдар уже быстро шел к трибуне, принимая на ходу поздравления от обнимавших его депутатов. Уже почти никто не сомневался, что Гайдар опять будет премьером, а в руках премьера — весь бюджет государства. Может быть, Гайдар хотя бы в лицо запомнит тех, кто в эту минуту протянул ему руку?

Лица депутатов лоснились от улыбок, а Починок, сидевший в проходе, вскочил, встал, обнял Гайдара и широко, с размахом его перекрестил.

— Я нетрадиционный… — мягко улыбнулся Гайдар. — Некрещеный, то есть…

Гайдар всегда верил в себя и верил в Ельцина, — он вдруг заметил, что многие депутаты, сидевшие рядом с Тулеевым и вокруг Тулеева, наверняка — кемеровская делегация, вдруг демонстративно от него отвернулись и подняли вверх большие пальцы: «Егор, мы с тобой!».

Какие суки, а?..

— Уважаемый Президент! — быстро начал Гайдар, опустив оба микрофона пониже. — Уважаемый Председатель! Прежде всего хочу поблагодарить Бориса Николаевича Ельцина за предложение моей кандидатуры на пост… — Гайдар поднял смущенное лицо… — на пост председателя правительства. Я убежден, что в 93-м, коллеги, мы существенно сократим темпы падения производства и создадим все необходимые предпосылки для выхода страны из кризиса. Я убежден, что уже в 93-м можно будет придать этому кризису ярко выраженный структурный характер и быстро сформировать очаги экономического роста в отдельных отраслях — в тех отраслях, которые работают сейчас на нужды народного потребления…

Я убежден, что в 93-м мы остановим дальнейшее падение уровня жизни и сведем темпы инфляции к уровню, который мы имели в июле-августе этого года: 1–2 процента в неделю!

Гайдар действительно держался молодцом, хотя после ночного разговора с Ельциным он не спал больше ни минуты: готовился к съезду.

— Я хорошо знаю, коллеги, — улыбался он, — о непростом отношении и в обществе, и в депутатском корпусе к моей кандидатуре. Должен признаться: не питая иллюзий относительно приятностей роли председателя Совета министров (я-то убежден, что это — одна из самых неприятных должностей, которые существуют), я тем не менее считал бы своим долгом продолжать уже начатую работу, потому что, запустив тяжелейший процесс трансформаций, остановиться сейчас на полном ходу и заняться приятным обсуждением того, как нашему составу кабинета министров не дали осуществить реформы, было бы, считаю, просто недостойно. Начиная дело, надо довести его до конца, до реальных и позитивных результатов…

Депутаты внимательно слушали Гайдара, словно он прежде никогда с этой трибуны не выступал. Не все, конечно, — кто-то просто оторопел от предложения Ельцина, кто-то сразу почувствовал интригу, ибо съезд может Гайдара прокатить… — люди ждали, что же будет дальше.

— Здесь, в зале, коллеги, — продолжал Гайдар, — неоднократно звучали ссылки на Петра Столыпина. Я хочу напомнить: в свое время Петр Аркадьевич просил 10 лет спокойствия для построения великой России. Разумеется, сейчас, после 75 лет обещаний, я не решаюсь просить ни у общества, ни у народных депутатов спокойствия. Единственное, что я прошу сейчас — это понимания. Понимания сложности нынешней ситуации в России и необходимости сохранения политической стабильности.

Благодарю! — выкрикнул Гайдар и быстро сошел, почти сбежал с трибуны.

Невзирая на свою вечно потную комплекцию и полубессонную ночь, Гайдар в самом деле демонстрировал сейчас прекрасную форму. Многие депутаты аплодировали стоя, и Гайдару казалось, что аплодисменты несутся отовсюду: Президент Ельцин тоже ему аплодировал.