Андрей Караулов - Русский ад. Книга вторая

Уболтал, короче. Трудно, что ли?

Егоров впаривал Березовскому несушек, но Березовский сразу замахнулся на доркингов.

Взял в аренду восемь тысяч кур. Целое стадо!

Зачем они нужны, эти несушки? Чтобы крестьяне у Березовского яйца крали? В голодные дни студенчества Березовский кормился на рынке в Подлипках. Воровал яйца. И тут же их глотал. Пока не отняли.

Выпил яйцо — и нет яйца. Концы в воду, как говорится!

В желудок.

Яша Синяков, математик, его дружок, напросился в компаньоны. Яша взял в библиотеке научные журналы, много журналов, погрузился, напялив очки, в чтение и убедил Березовского, что корма для доркингов лучше всего покупать в Индии.

Или в Пакистане, в Лахоре. Это даже дешевле, чем в Индии.

— Точно, да? — суетился Борис Абрамович. — Посчитал?..

Он всегда суетился, потому что мыслил как бы в нескольких направлениях сразу.

В детстве Березовский зачитывался Джеком Лондоном. Какие парни, а? жизнь как полет над бездной. Почему орлы, коршуны, грифы летают только в облаках: потому что сверху добыча лучше видна!

Березовский задумался:

— А растаможка?..

— С растаможкой, Боря, с растаможкой! — объяснял Синяков. — Выгода — 4 1/17! А если таможне кинуть по 300 долларов с тонны, подрастаем еще на 1/6!

Березовский кругами носился вокруг стола:

— Гениально… Это г-гениально!

Яша важно кивал головой:

— 4 1/17 плюс 1/6. Антанта нам поможет. То есть Лахор!

Он всегда верил в свои силы и в свою шестиконечную звезду.

— Не-в-вероятно, не-в-вероятно… — бормотал Березовский. — Я ж-ж это чувствовал, п-понимаешь?.. Чувствовал!

Волнуясь, Березовский всегда заикался. Он не знал, где находится Лахор, но был уверен, что корма из Лахора — лучшие в мире!

— Хорошо, Яша, играет тот, кто играет всеми фигурами сразу, — объяснял Березовский. — И белыми, и черными…

Яша соглашался:

— Если играть, то за обе стороны, конечно…

Если бы в руках у Березовского была атомная бомба, он бы тут же долбанул по Нью-Йорку или Парижу, чтобы пробежаться потом по брошенным ювелиркам и банкам. Если СССР жил без денег (в СССР люди жили без денег), такой народ способен на все…

В Лестехе Яшу прозвали «ботаником». Большие окуляры-очки и вечно смущенное лицо. Человек как пончик: Яша любил маму, математику и пышную русскую девушку Наташу с длинной косой, но Наташа его не замечала.

Еще больше Яша любил деньги. Он знал, что Березовский хоть и жаден до черта, но в самом деле готов сейчас вложиться в эти курятники. — Ладно, раз такая пьянка пошла… Яша сдал в ломбард все, что у него было: компьютер IBM, куртку «Аляска» и — даже! — серьги, которые он вынужденно украл у мамы. Яша хотел дать в ломбард и свое белье, даже пижаму, но ему вежливо объяснили, что белье в ломбард не берут, а такое белье, как у Яши, задаром не нужно…

Вечерами они часто вели между собой разговоры.

— Ты, Боря, чего хочешь? От денег?

— Я? Чтобы у меня никто их не мог отнять.

— А могут? — насторожился Яша.

— Конечно. Деньги всегда хочется кому-то отнять. Особенно у еврея, ибо еврей кажется беззащитным.

Яша обожал Березовского. Вот бы в Австрии, в музее, ему вдалось увидеть легендарное копье Лонгина, ведь после великих полководцев античных времен, после шведского короля Карла оно вроде бы побывало в руках Гитлера — величайшая реликвия христианства, то копье, точнее — пика, которую римский воин Лонгин вонзил в Иисуса Христа.

Говорят, тем, кто хоть пальцем дотронется до пики Лонгина, она приносит небывалую удачу!

Сколько в мире необъяснимого…

Интеграция «пакистанского чуда» в сельское хозяйство Подмосковья привела к неслыханной трагедии.

Все куры, все как одна, сдохли. Они даже опомниться не успели. Восемь тысяч кур. Корм оказался такой дешевый, что это был не корм, а яд. Увидев доркингов с белыми, как мел, глазами, Яша забился в дальний угол курятника. Здесь, в углу, он чуть с ума не сошел. Куры ужасно кричат перед смертью, но еще страшнее вопил Березовский:

— Где этот му… к?! Где сидит эта сволочь?!

Он сам, лично, вытащил Яшу из-за ящиков и дал ему в морду.

Удар был серьезный. Березовского часто лупили, поэтому он знал, как бить.

Яша свалился в лужу, встал, но это была ошибка, потому что, когда Яша поднялся, Березовский ударил его еще раз.

Яша кричал, что он больной человек, у него слабое сердце, хронический простатит и мама — инвалид, но Березовский был в аффекте и не слышал Яшу Синякова.

В курятник влетел плотник Степан. Здорово поддатый и с топором.

За ним неслись русские бабы — с вилами.

— Слышь, жиды! — орал Степан. — С народом рассчитайсь!

Березовский очнулся. Он запамятовал, что людям полагается платить зарплату.

И вот люди пришли. Напомнить, что они — люди.

— Вы чего… голубушки?.. — залепетал Березовский. — Вы ко мне за денежкой, да?

— Жид! Изверг! — орали бабы. — Убьем! Убьем!

Не так давно Березовский слушал в Большом театре «Бориса Годунова». Там, в сцене «Под Кромами», народ с удовольствием поднял на вилы жирного боярина.

Яркая сцена, правдивая. Боярин умирал в муках.

— Где ведомость? — кричал Березовский. — Яша, ведомость! Вставай, сука, — Березовский пинал его ногами. — Ведомость гони!

Бабы глядели с недоверием, а Яша понял: живым ему не уйти.

— Бабы! — орал Березовский. — Братья и сестры! Дорогие труженики легендарного совхоза «Московский»! У нас, у всех… большое горе. Куры подохли. Кур убил подонок Яков Синяков! Зарплату буду выдавать сейчас прямо! Народ! Братья и сестры! За мной»!

Голос срывался, но держался Березовский бодрячком. Со всех сторон Березовского обступили бабы, но Березовский закрывался от них портфельчиком. Денег у него не было ни копейки, вместо денег — только один проездной, но он бодро шел, почти бежал к административному корпусу, выкрикивая речевки:

— Куры застрахованы! Это эпидемия! Курятники оцепим! Синякова под суд! На нары! В Магадан!

— Пидорас! — орали бабы.

— Еще какой, — кричал Борис Абрамович, демонстрируя полную солидарность с русским народом.

Предвкушая зарплату, бабы расслабились. Это была большая ошибка.

Административный корпус совхоза «Московский» находился рядом с Киевским шоссе. Напротив — автобусная остановка, то есть один шанс из тысячи. На кону — жизнь.

…Как же он бежал, господи!.. Как же он бежал…

Без ради жизни. Вприпрыжку, через лужи и большую канаву.

Березовский ненавидел Россию.

— Держи жида! — орали бабы.

Водители рейсовых автобусов проходили строгий советский инструктаж: когда на дороге что-то из ряда вон выходящее (несчастный случай, например), человека нельзя оставить без помощи.

Человеком был Березовский.

Шофер обогнал баб, затормозил, подобрал Березовского и захлопнул дверцы.