Акакий Белиашвили - Бесики

— Ну что, царевич? — молвил Ираклий. — Какую весть принёс нам?

Георгий махнул рукой, тяжело опустился на разостланную бурку, опёрся на локоть левой руки, а правой ударил нагайкой по земле и со вздохом сказал:

— Тотлебен ушёл.

— По какой причине?

— В том-то и суть, что никакого довода он не мог мне привести. Сперва сказал, что получил приказ императрицы и потому уходит. Когда же я попросил показать приказ, он выдумал другую причину: именно, что у него нет провианта и он не мог держать войско голодным. Когда я уличил его во лжи, он стал ругать меня и угрожать, что если я сейчас же не уберусь, то он прикажет связать меня и задержать.

— Теперь всё ясно! — сказал Ираклий и повернулся к Моуравову: — Ваш совет хорош, но исполнить его невозможно. Мы уже не можем идти на Ацкури, так как заперты в этом ущелье. У нас осталась единственная дорога. Если мы до сумерек успеем перебраться через перевал, то можем ещё ускользнуть от врага. Но если урумы нагонят нас на подъёме, тогда закроется и этот проход и тогда… — Он умолк и, вздохнув, добавил: — Тогда сбудется заветное желание ахалцихского паши — и наши отрубленные головы преподнесут в подарок султану.

Войско двигалось по узкой тропинке. Она извивалась по ущелью, потом подымалась на хребет, а там шла то по вершине, то по косогору. Всадники вынуждены были ехать один за другим, что сильно задерживало продвижение.

Давид и Бесики проехали вперёд. Давид хотел сам выбрать место для лагеря. Леван остался при войске.

С вершины вся окрестность казалась выжженной. Выше альпийских лугов тянулись лишь каменистые голые отроги.

Давид и Бесики сошли с коней и сели на камни. Давид посмотрел вокруг.

— Нам, наверно, придётся ждать восхода луны. А чем кормить здесь лошадей? Гнать же их на выпас в сторону опасно.

Бесики тяжело вздохнул.

— Как ты думаешь: мы теперь вне опасности?

— Если Тотлебен не известил турок заранее о своём манёвре, тогда, пожалуй, мы успеем ускользнуть, но, если генерал нас предал, турки перережут нам дорогу, а наша судьба будет зависеть только от нашего меча.

— Значит, не миновать нам сражения, — заключил Бесики.

— Я так думаю. Страх небось забирает?

— Я боюсь не за себя, — продолжал Бесики после некоторого раздумья. — Меня беспокоит исход сражения. Ведь у ахалцихского паши двенадцать тысяч войска, а у нас только три тысячи.

— Не тревожься, мой поэт, — сказал Давид и дружески похлопал его по плечу. — Наших воинов испугала не численность врага, а измена генерала.

— Ты в детстве испытывал страх? — спросил Давид после некоторого молчания.

— Конечно. Кто не испытал его?

— А со мной вот что однажды произошло. Как-то на базаре бездельники купцы раздразнили быка. Разъярённый зверь кинулся на людей. Народ с криком стал разбегаться. Хотя я был ещё мальчишкой, было мне лет четырнадцать, но я не струсил. Выхватил меч, загородил быку дорогу и хотя не смог отрубить голову, но так глубоко прорубил шею, что он рухнул на землю. А теперь расскажу тебе про другой случай. Как-то летом, перед отъездом в Россию, пошёл я охотиться на тигра в алазанские заросли. С ружьём в руках я выслеживал зверя. Двигаюсь осторожно, прислушиваюсь к каждому шороху, слышу даже, как звенит над ухом комар. Вдруг, о боже, перед самым носом взлетел фазан и так напугал меня, что я буквально обомлел и выронил ружьё. Придя в себя, огляделся — нет ни фазана и никакого тигра. Тигра мы потом искали целую неделю, но и следов его не нашли. Я ведь и прежде охотился на фазанов, но в это время думал о тигре, поэтому вылетевший из-под ног фазан так напугал меня, что весь день у меня дрожали руки. Так-то, мой Бесики. Страшно бывает только до тех пор, пока не увидишь врага… А вон едет и царь, пойдём его встречать.

На пригорке показался Ираклий со свитой. Давид вскочил на коня и поехал навстречу. Бесики остался на месте и задумчиво глядел на поляну, где постепенно собиралось войско.

Лошадь усердно щипала редкую травку, то и дело натягивая повод, чтобы дотянуться до нового пучка. Бесики разнуздал коня и пустил его пастись.

Смеркалось. Небо было покрыто синими, мутными облаками. Вечерний ветерок временами доносил карканье ворон, взлетавших со скал. Войско уже собралось, и сардары отдали приказ всадникам спешиться.

До восхода луны воины должны были двигаться в пешем строю, чтобы дать подкормиться и отдохнуть лошадям.

Бесики, взяв лошадь под уздцы, стал спускаться по склону. Он и не заметил, что значительно опередил войско. Слева дорогу теснили высокие скалы. Справа гора обрывалась и в глубине зияющей пропасти с шумом неслась полноводная Кура.

Вдруг лошадь Бесики навострила уши, дёрнула головой и заржала. Бесики стал пристально вглядываться. В темноте он различил трёх всадников. Они быстро приближались, шум копыт заглушала трава. Бесики оглянулся. Войско осталось где-то позади.

«Кто это может быть? — подумал Бесики. — Враги или друзья?»

Он мигом вскочил на свою лошадь, но не мог сразу решить, что делать — ускакать ли назад и сообщить своим о незнакомцах или двинуться к ним навстречу. Но если всадники окажутся вражескими разведчиками? Пока свои подоспеют на помощь, эти успеют с ним разделаться.

«Что это со мной? Неужели — я струсил? Какой позор!»

И Бесики, стегнув плетью абхазку, выхватил пистолет и, приблизившись к всадникам, резко их окликнул:

— Арда гердисан? [4] Куда идете?

Незнакомцы остановились, и один из них в свою очередь крикнул:

— Откуда вылез этот нехристь?.. Бей собаку!

Все трое выхватили сабли. Они с такой быстротой напали на Бесики, что тот еле успел крякнуть:

— Вы грузины?

Незнакомцы придержали коней, и один из них с удивлением спросил:

— Погоди, ты ведь Бесики? В темноте я не распознал тебя!

— Да, я Бесики. А ты кто такой?

— Я узнал тебя по голосу, дамский угодник, — смеясь, отозвался незнакомец. — Тут все свои: я — Васо Котетишвили, этот — Джаншата Иванеури из Гудани, а тот — Самана, кузнец.

— Откуда вы?

— Нас послал царь разведать кое о чём, — ответил Васо и спросил в свою очередь: — Наши далеко ещё?

— Они тут, совсем близко. Что вы узнали? Видели кого-нибудь? Не столкнулись ли с турками?

Васо повернул коня и, смеясь, ответил:

— Ты ещё молод, много будешь знать, скоро состаришься. Поехали, ребята, — обратился Васо к спутникам и стегнул коня.

Бесики поехал за разведчиками, но по дороге встретился с царевичем Георгием. На вопрос Бесики, знает ли он что-либо о противнике, Георгий вздохнул и, не отвечая на вопрос, показал рукой в темноту за своей спиной:

— Там они все.

— Кто? — спросил Бесики.

— Отец и военачальники. Они совещаются.

— О чём?

— Шесть тысяч турок и лезгин перешли мост у Аспиндзы и расположились там. Разведчики донесли, что новые вражеские отряды подходят к мосту.