Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

– Ну и… пусть! Пусть она любит! – сердито крикнула она, топнув ногой и сжав кулачки. – Я все равно люблю тебя больше!

Широко распахнув глаза, Верика буквально впилась взглядом в его лицо, словно пытаясь запомнить Мисдеса на всю жизнь, потом, повернувшись в сторону селения, быстро побежала, всхлипывая и закрываясь руками.

«Вот и погуляли», – подумал Мисдес. Ему было жаль расставаться с Верикой, но он ничего не мог поделать: она – дочь вождя свободного племени… и они с ней – дети разных, таких непохожих народов. Завтра наступит утро, ему придется покинуть гостеприимных илергетов, может быть – навсегда.

Он остановился, глубоко втянул ноздрями густой вечерний воздух, наслаждаясь ароматом увядающей травы, и медленно пошел в том направлении, куда убежала расстроенная Верика.

Обед во дворце правителя Испании был в самом разгаре. Гости уже съели закуски и обратили внимание к горячим блюдам – запеченной рыбе, жареной дичи и нашпигованному овощами поросенку. Ганнибал не любил званых обедов, ел мало, обедать предпочитал в кругу друзей и боевых соратников. Сейчас за столом, кроме уже знакомых нам Мисдеса, Ганнона Бомилькара, Маргабала и Магона Самнита сидели двое его младших братьев – Гасдрубал и Магон, недавно прибывших из Карфагена. Ганнибал нуждался в них и поэтому вызвал к себе.

Никто не знал о его планах войны с Римом. Не ведали об этом и его братья, поэтому не задавали вопроса, для чего они здесь. А ответ между тем был прост: Ганнибал уходит в Италию, а Испанию нужно оставить в надежных руках. И не руки ли братьев – самые надежные?

Прошло больше двух месяцев, как Мисдес вернулся от илергетов. Зима была в самом разгаре, но все с нетерпением ожидали первых признаков весны, зная, что с ее наступлением будут новые походы, а значит – новая добыча и новые женщины. А за столом не сомневались: отдых предстоит недолгий, а добыча будет намного богаче той, какую ожидала армия, но чтобы получить ее, нужно пролить больше крови – и своей, и вражеской.

Да и этот зимний отдых отдыхом назвать можно было с трудом. Ганнибал не давал армии расслабляться и жиреть от безделья. Его командиры постоянно занимались тренировкой солдат в специально выстроенных за городом учебных лагерях.

Несмотря на то, что большинство воинов были наемниками, их обязанность – постоянно повышать свое военное мастерство – не была формальностью в армии Баркида.

Ганнибал каждый день посещал занятия, время от времени воодушевляя бойцов своими речами.

– Солдаты, – кричал он своим зычным голосом перед строем вновь сформированных подразделений, – мне нужна организованная, дисциплинированная армия, а не стадо скота! Среди вас есть такие, кто думает: я же наемник, зачем мне надрывать мышцы в лагере, если я получаю деньги только за войну? – Баркид становился свирепым только от одной мысли, что кто-то может так считать. – Но этот лодырь забывает: от его, неуча, ошибок в бою пострадают его товарищи, и заплатят они за эту лень своими жизнями! Так что тренируйтесь, пока живете, а будете ли вы жить после боя – зависит от вашей работы здесь!..

Занятия в карфагенских лагерях были очень интенсивными. Вновь набранных рекрутов и наемников – иберов и кельтов – обучали военной тактике по образцам, установленным Ганнибалом: быстрое построение, ведение боя в плотном строю, движение по сигналам командиров и рассеивание для одиночных поединков.

Поощрялись бои конных против пеших, где бойцы иногда получали серьезные увечья, также ценились состязания лучников и пращников.

Опытные ветераны догадывались: такая выучка нужна для будущих битв с сильным противником, а не с неорганизованными варварами. Ходили слухи о возможной высадке в Испании римских легионов. Те немногие, кто когда-либо с ними встречался, знали: не надо тешить себя иллюзиями легких побед; война будет долгой и трудной!

Все беседы за столом во дворце велись только об армии, снабжении, тренировках, новобранцах и их проблемах.

Сейчас Мисдес увлеченно рассказывал о прибывшем в Новый Карфаген большем отряде нумидийцев под предводительством аристократов – Батия и его сына Хирама. Вчера он передал отряд под надзор его верного Целея.

– Ходят слухи, что этот Батий у себя на родине в большом почете. Он с молодости участвовал во всех войнах, которые вел его хозяин, царь Восточной Нумидии Гала. Хотя этот царь – вассал Карфагена, однако в наших войнах участвует неохотно. Батий с трудом уговорил Галу отпустить его в Испанию.

Присутствующие неодобрительно зацокали языками.

– Старый воин имеет бесчисленное количество шрамов и не имеет равных себе в конном бою, – продолжил Мисдес. – У него два сына - Хирам, прибывший с ним, и Гауда – друг царевича Масиниссы; царевич его от себя никуда не отпускает. Они провели вместе в Карфагене детство и юность. И как Гауда не рвался к нам, но вынужден был остаться в своей бедной стране, рядом с Масиниссой. Кстати, видел ли кто из вас царевича в Карфагене, когда он был у нас в заложниках? Интересно, каков он? Может статься, трусоват и не любит воевать? – обратился Мисдес к соратникам.

После недолгого молчания отозвался Магарбал – коренастый, седой офицер невысокого роста, воевавший еще с отцом Баркидов – Гамилькаром. Правую сторону лица старого воина пересекал неровный шрам – впрочем, нисколько его не безобразивший, – оставленный римским мечом на Сицилии. Вся его внешность указывала на необычайную храбрость, мужественность и решительность.

– Я видел его. Мы с ним знакомы. – Голос Магарбала, низкий и грубый, всегда внушал собеседникам определенный страх. – Очень вспыльчивый молодой человек. Не думаю, что он трус: при малейшем оскорблении всегда хватался за меч и кидался в драку. Однажды я даже хотел его убить за несдержанность… – Магарбал не стал продолжать дальше, и никто не задал ему лишних вопросов.

– Нумидийцы не дают себя в обиду, – с одобрением в голосе произнес Ганнибал. – Они – отменные бойцы… Так каким же должен быть их царевич? – Полководец улыбнулся, но продолжил уже серьезно: – Я пытаюсь давить на Совет, чтобы они в свою очередь обязали нумидийских царьков давать нам больше воинов. Но пока тщетно: нумидийцы более независимые, чем ливийцы, постоянно ссылаются на постоянные проблемы с соседями, а Совет не хочет обострять антикарфагенские настроения среди них. Старейшины помнят, как они поддержали бунтовщиков в войне с Карфагеном во время наемнической войны. – Немного помолчав, Ганнибал обратился к Мисдесу: – Надо будет тебе обдумать, как нам побольше привлечь к себе нумидийцев.

– Я постараюсь выведать у Батия. Он знатного рода, знает все их закулисные интриги и доверяет мне. Тем более, после того, когда узнал, что в моих жилах есть капля нумидийской крови.