Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

Но Гасдрубал, должно быть, что-то пронюхал, и после этого начались все беды Масиниссы, которого травили со всех сторон – карфагеняне, Сифакс и многочисленные претенденты на нумидийский престол.

Царевичу не надо было объяснять, что виной всему карфагенский полководец. Он и так знал, кто желает его смерти.

Сципион был его единственной надеждой, которую он так ждал и лелеял…

Зима на побережье в этом году выдалась ветреная и дождливая.

Хорошо укрепленный военный лагерь Сципиона, расположенный на скалистой косе, уходящей далеко в море, казался неприступным. Но удачное расположение, надежно защищающее его со всех сторон, имело свои минусы: морской зимний ветер, пронизывающий до самых костей, сбивавший с ног, стал причиной постоянных простуд и недомоганий легионеров.

Сципион, плотно закутавшись в грубый солдатский плащ, в одиночестве наблюдал за волнами, которые беспрерывно набегали на огромные прибрежные камни и с шумом разбивались на мириады соленых брызг. Воздух, насыщенный запахом моря, дрожал; стихия бесновалась, накрывая полководца мельчайшей водяной пылью и заставляя слезиться глаза.

Но Публий был неподвижен. Он не прятал лицо в капюшон, не замечал ветра и брызг. Его мозг разрывали мысли, не дающие ему покоя все три месяца вынужденного зимнего безделья за стенами лагеря.

Он прибыл сюда закончить эту бесконечную войну и любая, даже самая незначительная ошибка могла дорого стоить его родине.

В его распоряжении было двадцать тысяч человек, у врага – более восьмидесяти, поэтому сотни планов, сменяющих друг друга в его светлой голове, отметались один за другим.

Сенат Рима, опасаясь Ганнибала, не дал Сципиону сильной армии, предложив ему самому навербовать солдат на Сицилии. Из легионеров под его началом остались лишь ветераны Канн, сосланные на остров после поражения тринадцатилетней давности, которое стало позором для Республики.

Надежды Публия пополнить свои ряды в Африке за счет нумидийских союзников не оправдались. Сифакс уведомил его, что он теперь зять Гасдрубала Гискона и союзник Карфагена, а Масинисса лишился трона и сгинул где-то на бесконечных просторах Нумидии.

Так что надеяться римлянам здесь было не на кого.

Но у Сципиона имелось то, чем обладал и Ганнибал – ореол непобедимого полководца. Он-то и удерживал Гасдрубала Гискона, успевшего познать военный гений Публия, от активных действий. Проконсул знал об этом и потому согласился на бесконечные переговоры, дававшие ему возможность переждать зиму и найти путь, ведущий к окончательной победе.

– Командир, – услышал он голос за спиной и, обернувшись, увидел центуриона Тита Юния, ожидавшего, когда полководец обратит на него внимание.

Сципион улыбнулся. Он очень хорошо относился к этому старому солдату, воевавшему с его отцом и дядей, а потом с ним самим в Испании. Сципион лично вручал ему награды за мужество – фалеры за битвы при Бекуле и Илипе, золотой браслет – за взятие Нового Карфагена.

– Слушаю тебя, Тит Юний, – ответил он.

– К воротам лагеря прибыл конный отряд – по-видимому, нумидийцы… Ведут себя спокойно и даже дружелюбно. Их предводитель представился царевичем Масиниссой и просит тебя принять его.

– Масинисса?! – Брови Сципиона удивленно взлетели вверх. – Здесь?! – Но потом, справившись с эмоциями, он спокойно добавил: – Вели сопроводить его ко мне.

Проводив глазами поспешно удаляющегося центуриона, он направился к штабу – большому бараку, покрытому соломенной крышей, специально построенному римлянами на время зимы.

Вскоре стоящие на границе лагерного претория Публий и Гай Лелий увидели приближающуюся могучую фигуру царевича в сопровождении охраны лагеря. Масинисса шел один: его спутникам Тит Юний предложил подождать решения полководца за воротами.

Увидев римского военачальника, царевич просиял улыбкой. Он был искренне рад. Вскинув руки, Масинисса ликующе воскликнул:

– Я от чистого сердца приветствую тебя, Корнелий Сципион!

– Я тоже рад тебя видеть, Масинисса! – ответил Сципион, широко улыбнувшись в ответ.

Внезапно тень набежала на лицо царевича.

– Я знаю, ты возлагал на меня надежды, – печально сказал он. – Но перед тобой стоит не царь, сопровождаемый огромной армией, а изгнанник с небольшим отрядом воинов.

– Пусть тебя это не печалит, мой дорогой царевич, – успокоил его Сципион. – Верный друг дороже целого войска. И неважно, кто он – царь или простой воин.

Он повернулся к префекту лагеря:

– Укажи людям царевича место для разбивки шалашей и прикажи накормить их!

После этого Сципион по-дружески взял Масиниссу под локоть и лично сопроводил его в свой шатер, где слуги накрывали скромный стол: полководец не терпел излишеств и чревоугодий, особенно во время военных походов.

После обеда, стремясь продемонстрировать союзнику полное доверие, Сципион пригласил царевича и его приближенных на вечерний совет лагеря.

Зимой темнело очень рано, и помещение штаба тускло освещали три бронзовых светильника. Сципион был вынужден экономить: Порций Катон, квестор его армии, отличался въедливостью и чрезмерной бережливостью, даже здесь не допуская перерасхода масла.

На совете, кроме главнокомандующего, присутствовали Гай Лелий, префект флота и правая рука Сципиона, легаты Луций Ветурий, Фульвий Гиллон и Тиберий Фонтей, военные трибуны Луций Эмилий, Фабий Лабеон, Марк Эмилий и Марций Ралла.

– Соратники, – обратился командующий к присутствующим, – сейчас я вам представлю царевича Масиниссу и его приближенных. Прошу вас относиться к ним с должным уважением! – Он обвел всех предостерегающим взглядом, зная высокомерное отношение некоторых отпрысков аристократических фамилий Рима к варварам. – Предупреждаю, что обида, нанесенная им, будет расцениваться, как оскорбление, нанесенное лично мне!

– Но этот варвар не является пока царем Нумидии! – Напыщенный Фабий Лабеон, воспринял слова Сципиона, как камень, пущенный в его сторону. – Более того, он обыкновенный преступник, хотя и разбойничает на территории враждебной нам страны. Так зачем же с ним церемониться?

Лицо Сципиона побагровело. Фабиев он всегда считал своими недругами. Родственник этого трибуна, Фабий Кунктатор, ненавидел его всей душой, не признавал его побед и более того, чуть не сорвал в Сенате положительное решение по поводу высадки легионов Корнелия в Африке. Однако полководец сдержался и мягко сказал Лабеону:

– Масинисса пользуется в Нумидии огромной популярностью. Все ветераны его отца, покойного царя Галы, пойдут за ним. Если мы поможем ему занять трон, Рим получит в союзники огромную армию нумидийских всадников. А как они умеют воевать, тебе, трибун, надеюсь, объяснять не надо?