Фредерик Бриттен Остин - Наполеон

Шпионы приписывали Полине многочисленных любовников (включая даже аскета Дрюо). Сообщали, что её видели в Ливорно, куда она, переодетая юношей, делала вылазки ради любовных похождений.

Из всего этого вороха слухов, донесений шпионов и обычных невинных сплетен крайне сложно вычленить что-то действительно стоящее. Опасения относительно возможности заказного убийства имели довольно веские основания. Губернатором Корсики был назначен некий месье Брюлар, опасаться которого у Наполеона были серьёзные причины, ведь ему лучше кого другого была ведома злопамятность. Повод для мести был подан во времена, когда Наполеон только стал консулом. Брюлар, «главарь шуанов», был одним из многих заговорщиков-роялистов, сложивших оружие. Его друг, месье Жорж, ещё более отвратительная личность, обратился через Брюлара к Наполеону с просьбой разрешить ему вернуться в Париж (из Англии) и жить там в мире и спокойствии, как Брюлар. Наполеон разрешил, но из-за какой-то ошибки в документах или иной накладки он был схвачен и казнён, как только сошёл на берег. Брюлар в полной уверенности, что его самым подлым образом использовали, дабы заманить друга на смерть, написал Наполеону письмо, угрожая убить его собственными руками. И теперь этот мстительный человек занимал высший пост на Корсике — всего в тридцати милях от Эльбы, и вполне был способен, тем более что его подстрекали — или даже приказали, если верить Наполеону, — довести до конца свою личную вендетту и тем самым принести пользу обществу. По словам Наполеона, наёмные убийцы были посланы из Франции, и им ничего не стоило высадиться ночью в какой-нибудь безлюдной бухте.

Наполеон во всеуслышание объявил, что назначение губернатором Корсики такого человека является умышленным проявлением враждебности по отношению к нему, без сомнения, он был прав.

Но императора ещё с момента его остановки в Марчиане тщательнейше охраняли. Поэтому наёмные убийцы были ненамного удачливей шпионов.

Невиннейший визит тунисского корсара навредил, как ни странно, гораздо больше. В этом эпизоде есть, по крайней мере, доля комизма, вплоть до самой его трагической развязки. Вполне вероятно, подобный случай мог быть и не единичным.

24 октября, согласно Кемпбеллу, «небольшой корабль, принадлежащий корсару из Туниса, встал на якорь у гавани и дал салют из пяти пушек, на который ответили с берега. Это государство (Тунис) не объявляло войны против острова Наполеона. Объявляли только алжирцы...».

Все, кто не объявлял Наполеону войну, заносились в списки подозреваемых, поэтому Кемпбелл пристально наблюдал за корсаром.

«1—12 ноября... Покинув гавань, тунисский корсар погнался за несколькими каботажными судами у Пьомбино и перехватил их там. Кажется, нет сомнения в том, что Наполеон наладил дружественные контакты с государством Тунис, а капитана корабля подкупил тем, что предоставил ему право убежища в своих портах: вероятно, для того, чтобы иметь возможность поддерживать связь с Францией (отметим, что предложение начинается со слов: «Кажется, нет сомнения в том...»), поскольку, как стало известно, корабль пришёл прямо из Тулона всего за четыре дня. Я проведу расследование, так как обстоятельства дела представляются интересными».

Визит корсара находит на самом деле более чем простые объяснения. Наполеон в это время находился в цитадели Лонгоне, и вполне очевидно, что тунисский капитан был просто-напросто одним из горячих поклонников героя и хотел по возвращении в Тунис похвастаться, что видел великого человека своими собственными глазами. Пон (который в это время был там) рассказывает эту удивительную историю полностью. Корсар вошёл в гавань и бросил якорь, находясь под прицелом орудий Лонгоне. Капитан не стал ждать, когда его вызовут к себе карантинные власти, а сразу сошёл на берег и задал следующий вопрос: «Здесь ли ещё находится властелин этого острова?» Чиновник, ответив утвердительно, стал задавать обычные вопросы. Тогда капитан сказал: «Во-первых, я хочу купить флаг Эльбы», и пока ходили за флагом, он в письменной форме ответил на все вопросы. Заплатив за флаг (даже не торгуясь, что само по себе было необычно), он поспешил обратно на корабль. Подняв флаг Эльбы на нок-рее, он троекратно отсалютовал из трёх орудий, засим последовало троекратное «ура» по образцу, принятому во французском военном флоте.

«Ни один европейский корабль, — пишет Пон, — не сумел бы повести себя вежливей и уважительней». Затем капитан опять сошёл на берег в великолепном тюрбане и вообще при полном параде. С ним бы то два переводчика — француз и итальянец. Он задал вопрос, будет ли ему позволено отдать поклон величайшему властителю этой земли. Ему ответили, что это невозможно, но он сможет увидеть великого человека, когда тот будет гулять на берегу моря. В конце концов этот милый капитан мог оказаться одним из тех наёмных убийц, которых так боялись.

Император слышал выстрелы пушек и справился о причине стрельбы. Когда ему доложили о приезде на остров его восточного почитателя, он был крайне польщён и приказал ответить салютом из пяти орудий. Во время прогулки он помахал рукой капитану, низко раскланялся и рассказал потом, что «его глаза горели как звёзды». Пон разговаривал с ним и его переводчиками в течение часа, но не вынес из этого разговора практически ничего, кроме торжественных заверений в дружбе и удивлённых, многократно повторяемых вопросов: «Почему же французы оставили своего Бога?» — то есть императора. Наполеон послал на борт корабля съестные припасы, и капитан отбыл — счастливый, как мальчик, получивший автограф известного актёра.

Для Кемпбелла всё это выглядело чересчур уж невинно и просто. Для него это указывало на прочный союз Эльбы с тунисскими пиратами.

Обожатель Наполеона, тунисский корсар никогда не узнал, какую огромную роль ему довелось сыграть в истории. Благодаря ему истеричный полковник заставил правителей прислушаться — и действовать. Через несколько недель к Эльбе подошли несколько французских фрегатов; и их появление повлияло на склад мыслей Наполеона так, как они и предположить не могли.

Визит африканца принёс и другие плоды. На Эльбу был направлен агент — сеньор Матта: молодой тосканец, служивший в своё время в императорской армии. Его сопровождала девушка из Милана, которая крайне почитала императора. Похоже, единственным профессиональным качеством Матты как тайного шпиона было то, что он знал итальянский и — совсем немного — французский. Он прибыл на остров и, как все другие приезжие, должен был указать цель посещения острова и пройти собеседование с придирчивым Камбронном. Как правило, Камбронн заявлял: «Уезжайте», или: «Вы можете остаться на три дня». Матта сообщил, что он приехал продавать масло. Скорее всего, Камбронн счёл его таким дураком, от которого может быть больше пользы, чем вреда. Матте было позволено остаться на острове в качестве продавца масла. Камбронн оказался прав. Подробные донесения этого молодого человека были как раз такими, какими их хотели видеть его работодатели. Всё это напоминало ранние лондонские работы Карла Маркса, в соответствии с которыми капиталистическая система должна была рухнуть не позднее чем через год. По его донесениям, Наполеон прямо-таки завтра собирался покинуть остров — или, по крайней мере, имел серьёзные намерения сделать это. В первый свой рабочий день на острове (1 декабря) Матта получил ряд сведений от друга, служившего у Полины. Однако он настолько плохо знал французский, что ему никто не верил. Матта также сообщил, что Мария-Луиза покинула остров после двухдневного визита, будучи беременной.