Станислав Сенькин - Заговор Дракона. Тайные хроники [litres]

Мы сели в лифт. Мне показалось что мы находимся внутри советского батискафа «Мир-2», который всплывает на поверхность из глубин водной преисподней. Лица соратников Ненада были такими, словно они болели тяжелой формой кессонной болезни. Они готовились к жестокому мордобою и членовредительству. Видимо, Каричи их задействовали в подобного рода операциях, когда нужно было просто разбить кому-нибудь морду, поломать мебель и устроить беспредел. Их кулаки были в мозолях, натертых о чужие физиономии. Закаленные в разборках с врагами братьев Каричей, эти головорезы выглядели как средневековые пираты. Они не задумываясь оторвали бы мне голову, если б получили такой приказ.

Семнадцать этажей пролетели незаметно. Мы вышли из лифта и, крадучись, подобрались к номеру. Головорезы смотрели на Ненада как на вожака, мой же тщедушный вид не вызывал у них никакого уважения. Но Ненад колебался. Он боялся принимать на себя ответственность – мало ли что может произойти в «номере генсеков»? Барченко был лукав и опасен. Киллер с загадочным видом кивнул мне:

– Профессор, как будем брать вампира?

Я хмуро посмотрел на Ненада:

– Я думаю, что мы сможем взять его в кровати, пригрозив пристрелить серебряными пулями. Затем свяжем его и вывезем в бункер. Все должно пройти удачно. Вот только боюсь, что собака эта может поднять вой, тогда нам будет сложнее разобраться с вампиром. Если она даже вполовину такая злая, как ты мне ее описал, проблем не избежать.

– Не беспокойтесь по этому поводу. – Ненад выглядел взволнованным, но решительным. – Габриеллу я беру на себя. Вы, профессор, с ребятами идите сразу же в спальню вампира и берите его, а я уж позабочусь об этой псине. – Ненад достал свой кинжал и нахмурился. – Идемте. Нам пора…

Один из рядовых бойцов вытащил из кармана ключ от номера, перекрестился и всунул его в замочную скважину. Мы затаили дыхание. Головорезы прошли внутрь первыми. Я был уверен, что сейчас собачонка подымет лай. Ненад достал свой кинжал, ежесекундно ожидая нападения Габриеллы. Но все было тихо. Я зашел в уже знакомую мне прихожую, замыкая цепь вошедших. Осторожно, один за одним, мы пробрались в «номер генсеков». Он состоял из двух комнат: холл, где мы беседовали с Корвином, и спальня, где сейчас должен был спать высший вампир Барченко. Я вдруг похолодел от страха, мой лоб покрылся испариной. Я стал шептать на ухо киллеру:

– Ненад… Ненад…

Сжимая в руках кинжал, он свирепо обернулся и приставил палец к губам:

– Тсс, Милан… Ты все испортишь.

Невзирая на его предостережение, я всеми возможными способами старался привлечь его внимание:

– Ненад… Мы совсем забыли одну важную деталь: Барченко ведь не просто дипломат, а вампир.

– И что из этого?!

– А то, что вампиры не спят по ночам. Я почему-то забыл об этом упомянуть. Барченко – высший вампир, может быть, даже термовампир, который не боится света дня. Но все равно – он вряд ли спит ночью. Понимаешь, Ненад? – На лице Ненада стало проявляться понимание. Он жестом остановил головорезов. Я продолжил свою мысль: – А то, что Барченко не спит и Габриелла не лает – это опасный знак.

Ненад понял ситуацию и показал головорезам на пальцах, чтобы те взяли оружие на изготовку. Он с крайне серьезным видом стал отсчитывать позицию, выбрасывая вперед пальцы правой руки. Наконец, когда он выбросил три пальца, головорезы подняли автоматы, а Ненад резко включил свет и дико заорал:

– Барченко, стой, где стоишь, или сиди, где сидишь! Автоматы заряжены серебряными пулями, при малейшей попытке сопротивления или бегства мы открываем огонь на поражение!

Люстра осветила уже знакомый мне холл. На пресловутом цветастом диване сидел грустный Барченко. Его большие красивые глаза с красными прожилками были полны скорби – вампир держал на руках маленькую серую болонку, которая отчаянно засипела от слабости и злобы. По всей видимости, грозный окрик Ненада ее разбудил. Габриелла была похожа на зубастика из какого-то американского ужастика – взлохмаченная и кровожадная. По отчаянным сиплым хрипам можно было определить, что собака при смерти.

– Да не кричи ты так, придурок! Не видишь, ты ее разбудил?! – брезгливо бросил Барченко, не соизволив даже пошевелиться.

Ненад с двумя головорезами застыли на месте. Они держали автоматы на изготовку, ожидая возможности применить оружие. Но для Барченко вся их агрессия, направленная на то, чтобы сломить волю противника к сопротивлению, была просто досадным шумом, нарушившим покой его любимой собаки. Это сразу же выбило вепревцев из колеи. Они в прямом смысле слова чувствовали себя дураками. Впрочем, это напрямую относилось и ко мне. Старый вампир выглядел совсем не так, как я его представлял. На его худом морщистом лице отображалась самая настоящая скорбь. Меня это поразило. Образ высшего упыря для меня был связан с Корвином: хладнокровный убийца-вампир, презирающий всех и вся. Но образ Барченко был совершенно другим: передо мной сидел раздавленный жизнью старик с дрожащими руками, его седые волосы были растрепаны, как у лешего, глаза блестели от слез. От слез! Если Корвин держался свысока в любой ситуации из-за своего великого презрения к людям, то Барченко просто выпал из реальности, будучи раздавлен каким-то страшным горем. Он посмотрел на Ненада кроваво-красными глазами:

– Вызывайте срочно ветеринара! Моя Габриелла умирает!

Ненад мстительно кивнул головорезам. Они вышли из транса и принялись усердно заматывать Барченко серебряными нитями. Вампир даже не сопротивлялся, только непрестанно умолял головорезов пощадить Габриеллу. Конечно, это мало походило на классическую мольбу со слезами и трогательными всхлипываниями. Вампир, хрипя от ярости и бессилия, скорее требовал, чем умолял. Он даже больше требовал, чем просил. Киллер, превозмогая брезгливость, осторожно взял на руки Габриеллу. Презрительно посмотрев в глаза собаки, Ненад издевательски занес над ней серебряный кинжал. – У-тю-тю! Как ты, мерзопакостный песик?!

– Нет! – требовательно захрипел Барченко. – Габриелла ни в чем не замешана, ее по всем правилам нельзя трогать. Вызови ветеринара! Она заболела и умирает!

Собака лишь беспомощно клацала зубами и бешено вращала глазами. У нее не хватало сил даже на то, чтобы укусить Ненада, но ее злобы хватило бы, чтобы разорвать всех нас на мелкие кусочки. Омерзительное создание! Господь будто бы сотворил ее специально, чтобы дать видимое выражение демонических существ. Мне казалось, что Габриелла – даже не млекопитающее, а какое-нибудь инопланетное существо. Многие одинокие старухи заводят себе отвратительных собак-болонок, которые всегда норовят облаять маленького ребенка или даже цапнуть за лодыжку. А это была собака одинокого старого вампира – либо это какая-то неизвестная людям порода, либо животное настолько напиталось агрессивными флюидами своего хозяина, что стала настоящим сосудом зла. Она вызывала какое-то жгучее раздражение и страх, которые пробуждали, в свою очередь, отвратительный стыд, презрение к самому себе за подобные недостойные порядочного человека эмоции. Вы только представьте себе болонку с яростью взбешенного питбуля и кровожадностью крокодила! Ненад, обуреваемый чувством мести, приготовился убить животное.