Джеймс Клавелл - Король крыс

– Пора? – спросил Питер Марлоу, почти ослепленный болью, понимая, что если он не пойдет сейчас, то не пойдет никогда.

Хотя с точки зрения безопасности предпринимать вылазку было рано, тем не менее, держать Марлоу в хижине не представлялось возможным. Поэтому Кинг разослал часовых по всем направлениям. Все подходы были перекрыты. Макс следил за Греем, который лежал на койке. Байрон Джонс Третий – за Тимсеном. А тот находился в северной части лагеря, около ворот, дожидаясь, когда принесут лекарства, тем временем ребята Тимсена – еще один источник опасности – по-прежнему безуспешно прочесывали лагерь в поисках вора.

Кинг и Текс смотрели вслед Питеру Марлоу, когда тот вышел из хижины, пересек тропинку и подошел к кювету. Он покачался на краю, потом перешагнул через канаву и, пошатываясь, двинулся к ограде.

– Черт! – выругался Текс. – Не могу смотреть!

– Я тоже, – сказал Кинг.

Питер Марлоу пытался сосредоточить взгляд на проволоке, превозмогая боль и обморочное состояние, которые захлестывали его. Он молил Бога о пуле. Терпеть такую муку больше не было сил. Но выстрела не последовало, и он продолжал идти, отчаянно распрямившись во весь рост. Подошел к проволоке, и тут все закружилось перед его глазами. Он схватился за проволоку, чтобы не упасть. Потом наклонился, чтобы пролезть между рядами проволоки, тихо застонал и провалился в преисподнюю.

Кинг и Текс подбежали к ограде, подхватили его и уволокли подальше от ограды.

– Что с ним такое? – спросил чей-то голос из темноты.

– Думаю, он помешался, – сказал Кинг. – Давай, Текс, давай затащим его в хижину.

Они втащили его в хижину и положили на кровать Кинга. Потом Текс побежал снимать часовых, и обстановка в хижине снова стала прежней. На улице остался только один часовой.

Лежа на кровати, Питер Марлоу стонал и что-то бормотал в бреду. Немного позже он очнулся.

– Боже, – выдохнул он, пытаясь встать, но тело не слушалось его.

– Держите, – тревожно сказал Кинг, давая ему четыре таблетки аспирина. – Не переживайте, все будет в порядке.

Рука его тряслась, когда он помогал Марлоу запить таблетки. «Сукин сын, – думал он с горечью, – если Тимсен не принесет сегодня лекарство, Питер не выживет, а если он не выживет, как я, черт возьми, достану деньги? Сукин сын!»

Когда Тимсен наконец появился, Кинг совсем пал духом.

– Привет, приятель. – Тимсен тоже перенервничал.

Ему пришлось прикрывать своего лучшего друга около главных ворот, пока тот пролез сквозь проволоку и пробрался в казарму японского врача, которая была расположена в пятидесяти ярдах от ворот, не очень далеко от дома Ёсимы и слишком близко к караульному помещению, чтобы относиться к этому спокойно. Но все прошло гладко, и хотя Тимсен знал, что, если речь пойдет о собственном обогащении, в целом мире не найти вора, подобного австралийцу, он все равно переволновался, дожидаясь благополучного возвращения своего человека.

– Где мы будем лечить его? – спросил он.

– Здесь.

– Хорошо. Лучше выставить часовых.

– Где фельдшер?

– Для начала я буду им, – привередливо сказал Тимсен. – Стивен сейчас не может прийти сюда. Он сменит меня.

– Ты знаешь, черт возьми, что нужно делать?

– Зажги этот проклятый свет, – велел Тимсен. – Конечно знаю. Есть кипяток?

– Нет.

– Ну так организуй его. Вы что, янки, ничего не умеете?

– Давай поторапливайся!

Кинг кивнул Тексу. Текс поставил кипятить воду. Тимсен развязал медицинскую сумку и вынул маленькое полотенце.

– Будь я проклят! – ахнул Текс. – Никогда не видел такого чистого. Оно такое белое, что кажется голубым.

Тимсен сплюнул и тщательно вымыл руки новым куском мыла. Потом прокипятил шприц и пинцет. Затем склонился над Питером Марлоу и слегка похлопал его по лицу:

– Эй, приятель!

– Да, – слабо отозвался Питер Марлоу.

– Я собираюсь почистить тебе рану, хорошо?

Питер Марлоу попытался сосредоточиться:

– Что?

– Я собираюсь дать тебе антитоксин…

– Я должен добраться до госпиталя, – заплетающимся голосом отозвался Питер. – Пора… отрезать ее… говорю я вам… – Он опять отключился.

– То, что нужно, – объявил Тимсен.

Когда шприц был простерилизован, Тимсен сделал укол морфия.

– Помогай, – бесцеремонно приказал он Кингу. – Вытирай этот проклятый пот с моих глаз.

Кинг послушно взял полотенце.

Тимсен подождал, пока укол не начнет действовать, потом сорвал старую повязку и обнажил рану:

– Господи!

Вся область раны вздулась, стала багрово-зеленой.

– Думаю, слишком поздно.

– Бог мой, – простонал Кинг. – Неудивительно, что этот бедный сукин сын сходил с ума.

Стиснув зубы, Тимсен аккуратно вырезал гнилую, вонючую кожу, прозондировал поглубже и как мог очистил рану. Потом посыпал сверху порошок сульфамида и аккуратно забинтовал ее. Когда все было сделано, он выпрямился и вздохнул:

– Проклятая спина! – потом, посмотрев на чистую повязку, повернулся к Кингу. – Есть кусок рубашки?

Кинг снял со стены рубашку и дал ее Тимсену. Тот оторвал рукав, сделал из него небрежную повязку и намотал ее поверх чистой.

– Это еще зачем? – спросил Кинг.

– Маскировка, – разъяснил Тимсен. – Ты думаешь, он сможет расхаживать по лагерю с такой прекрасной новой повязкой и его не остановят любопытные доктора или полицейские? Полагаю, их заинтересует, откуда, черт побери, он ее взял?

– A-а, ясно.

– Ну наконец-то дошло!

Кинг пропустил реплику мимо ушей. Его до сих пор мутило от вида раны на руке Питера Марлоу, от ее запаха, от крови и от спекшейся, покрытой гноем повязки на полу.

– Эй, Текс, убери эту вонищу.

– Кто, я? Почему?

– Убери.

Текс неохотно взял повязку и вышел на улицу. Он расковырял мягкую землю, закопал повязку, и его стошнило. Вернувшись, он сказал:

– Слава богу, мне не надо делать это каждый день.

Тимсен торопливо наполнил шприц и склонился к руке Питера Марлоу.

– Смотри. Смотри, бога ради! – прорычал он, заметив, что Кинг отвернулся. – Если Стивен не придет, это придется делать тебе. Укол должен быть внутривенным, так? Ты находишь вену. Потом должен воткнуть в нее иглу и медленно потянуть, чтобы в шприц набралось немного крови. Видишь? Сейчас ты наверняка знаешь, что игла в вене. Как только убедишься, впрыскиваешь антитоксин. Но не быстро. Примерно три минуты на кубик.

Кинг наблюдал с отвращением до тех пор, пока игла не была вытащена и Тимсен не прижал маленький клочок ваты к месту укола.

– Черт побери, – сказал Кинг, – я никогда не смогу это сделать!

– Ты хочешь, чтобы он умер? – Тимсен сам был мокрым, и его тоже мутило. – А мой старик хотел, чтобы я стал доктором! – Он оттолкнул Кинга, высунул голову в окно, и его вырвало. – Дай мне, бога ради, кофе.