Джеймс Клавелл - Король крыс

Питер Марлоу зашевелился и почти пришел в себя.

– С тобой должно быть все в порядке, приятель. Ты меня понимаешь? – Тимсен заботливо нагнулся над ним.

Питер Марлоу тупо кивнул и поднял руку. Он секунду неверяще глядел на нее, потом пробормотал:

– Что случилось? Она… она все еще… она все еще при мне!

– Конечно при тебе, – гордо сказал Кинг. – Мы только что привели ее в порядок. Антитоксином. Я и Тимсен!

Но Питер Марлоу только поглядел на него, рот его беззвучно шевелился. Потом наконец он прошептал:

– Она все еще… при мне. – Правой рукой он дотронулся до левой, которой уже не должно было быть, но она была. И когда он убедился, что не грезит, то откинулся назад, весь мокрый от пота, закрыл глаза и заплакал. Через несколько минут он уже спал.

– Бедняга, – пробормотал Тимсен. – Должно быть, он решил, что лежит на операционном столе.

– Сколько ему понадобится, чтобы прийти в себя?

– Примерно пара часов. Послушай, – сказал Тимсен, – ему надо делать укол каждые шесть часов, пока токсин не будет уничтожен. В течение, скажем, сорока восьми часов. И перевязка каждый день. И еще сульфамид. Но помни: он должен выдержать уколы. И не удивляйся, если он заблюет все кругом. Реакция обязательно должна быть. Плохая. Первая доза была большой.

– Ты считаешь, он поправится?

– Я отвечу на это через десять дней. – Тимсен собрал медицинскую сумку и аккуратно завернул в полотенце мыло, шприц, антитоксин и сульфамид. – Теперь давай рассчитаемся, хорошо?

Кинг вынул пачку, которую дал ему Сягата:

– Закуришь?

– Да.

Когда они закурили, Кинг сухо сказал:

– Мы можем рассчитаться, когда дело с бриллиантом будет закончено.

– Э, нет, друг. Я доставляю товар, мне платят. Та сделка ничего общего с этой не имеет, – резко возразил Тимсен.

– День-другой подождать вреда не будет.

– Ты получил достаточно денег и можешь часть прибыли… – Он замолчал, пораженный догадкой. – Ого! – сказал он с широкой улыбкой, тыча пальцем в Питера Марлоу. – Никаких денег, пока твой приятель не придет в себя, верно?

Кинг отстегнул наручные часы:

– Хочешь это в залог?

– О нет, дружок, я верю тебе. – Он поглядел на Питера Марлоу. – Ну, кажется, многое зависит от тебя, старина. – Когда он снова обратился к Кингу, глаза его весело прищурились: – И я получаю время, не так ли?

– А? – невинно спросил Кинг.

– Хватит, приятель. Ты знаешь, что кольцо украли. Только ты один во всем лагере можешь справиться с этим. Я не смогу, иначе вряд ли позволил бы тебе впутаться в это дело. – Тимсен сиял ангельской улыбкой. – Это дает мне время найти вора, верно? Если он первым выйдет на тебя, ты не найдешь денег, чтобы заплатить ему, верно? Без денег он не расстанется с кольцом, верно? Нет денег – нет сделки. – Тимсен сделал паузу, потом коротко сказал: – Конечно, ты мог бы мне сообщить, когда ублюдок предложит его, верно? В конце концов, кольцо принадлежит мне, так?

– Так, – охотно согласился Кинг.

– Но ты этого не сделаешь, – вздохнул Тимсен. – Сколько же вокруг проклятых воров!

Он нагнулся над Питером Марлоу и проверил его пульс.

– Хм… – протянул он задумчиво. – Пульс учащается.

– Спасибо за помощь, Тим.

– Не за что, друг. У меня капитал вложен в этого негодяя, так? И я собираюсь следить за ним, как проклятый ястреб. Верно?

Он снова рассмеялся и вышел.

Кинг был измучен. Сварив кофе и выпив его, он почувствовал себя лучше, развалился на стуле и заснул.

Он проснулся как от толчка и поглядел на кровать. Питер Марлоу смотрел на него.

– Привет, – сказал Питер Марлоу слабым голосом.

– Как вы себя чувствуете? – Кинг потянулся и встал.

– Дерьмово. Меня может стошнить в любую минуту. Вы знаете, ничего… я ничего не могу сказать…

Кинг закурил последнюю «Куа» и вставил сигарету в губы Питера Марлоу.

– Вы заслужили ее, приятель.

Пока Питер Марлоу собирался с силами, Кинг рассказал, как его лечили и что предстоит сделать.

– Единственное место, которое я могу предложить, – проговорил Питер Марлоу, – это барак полковника. Мак может разбудить меня и помочь мне выйти из хижины. Бо́льшую часть времени я могу лежать на своей койке.

Кинг осторожно подставил свой котелок, когда Питера Марлоу стало рвать.

– Лучше держать его под рукой. Извините. Бог мой! – ошеломленно воскликнул Питер Марлоу, вспомнив. – Деньги! Я их забрал?

– Нет. Вы вырубились по эту сторону проволоки.

– О боже, думаю, сегодня ночью у меня ничего не получится.

– Не надо волноваться. Питер. Сделаете это, когда почувствуете себя лучше. Не стоит испытывать судьбу.

– Это не повредит делу?

– Нет. Не волнуйтесь на этот счет.

Питера Марлоу снова стошнило, а когда он оправился, то выглядел ужасно.

– Забавно, – сказал он, подавляя позыв к рвоте, – какой сверхъестественный сон я видел. Мне приснилось, что я страшно разругался с Маком, полковником и старым отцом Донованом. Бог мой, я рад, что это был сон. – Он привстал, опираясь на здоровую руку, качнулся и лег назад. – Помогите мне встать, прошу вас.

– Подождите. Только что выключили свет.

– Эй, приятель!

Кинг высунулся из окна и всмотрелся в темноту. Он увидел слабые очертания маленького проныры, скорчившегося у стены.

– Поторопись, – прошептал тот. – Камень у меня с собой.

– Тебе придется подождать, – сказал Кинг. – Я не смогу отдать тебе деньги в течение двух дней.

– Как ты, проклятый ублюдок…

– Послушай ты, сукин сын, – прорычал Кинг, – если хочешь подождать пару дней, отлично! Если нет, пошел к черту!

– Ладно, два дня. – Человек грязно выругался и исчез.

Кинг услышал звук его удаляющихся шагов в темноте, а через секунду протопали другие ноги – кто-то торопливо бросился в погоню за ним. Потом наступила тишина, нарушаемая только треском сверчков.

– Что там такое? – спросил Питер Марлоу.

– Ничего, – ответил Кинг, гадая, удалось ли человечку удрать. Но что бы ни случилось, он, Кинг, получит бриллиант. Когда раздобудет деньги.

В течение двух дней Питер Марлоу боролся со смертью. Но у него была воля к жизни. И он выжил.

– Питер! – Мак ласково потряс его.

– Да, Мак?

– Пора.

Мак помог Питеру Марлоу спуститься с койки, и они вместе ухитрились сползти по ступенькам – молодость, опирающаяся на старость, – и потащились в темноте к бараку.

Там их уже ждал Стивен. Питер Марлоу лег на койку Ларкина, и его снова кололи. Ему пришлось изо всех сил закусить губы, чтобы не закричать. Стивен был аккуратен, однако игла была тупой.

– Сделано, – сказал Стивен. – Теперь давай измерим температуру.

Он вставил термометр в рот Питера Марлоу, потом снял повязки и осмотрел рану. Опухоль спала, багрово-зеленые оттенки исчезли, и рана покрылась твердыми чистыми струпьями. Стивен снова посыпал рану сульфамидом.