Роберт Картер - Меч войны

Мак-Брайд повернулся на каблуке и опёрся спиной на поручень. Он провёл глазами вдоль дальнего горизонта с наветренной стороны.

— Его честь процветает.

— Я слышал, что он даже разделался с долгом Оми Чанду.

— Это было уже давно.

Хэйден хмыкнул.

— Он, должно быть, первый, кому удалось вырваться из хватки этого ростовщика.

Парень пожал плечами.

— Бенгал [86] Бенгал — район к северу от Бенгальского залива, нынешний Бангладеш. — благодатная земля. Аливерди Хан, царь мавров, содержит её в порядке. Его честь говорит, что сильное правительство — лучший друг торговли.

— А здесь? Как ты думаешь, восстановит он склады в Мадрасе?

— Может, и да. У него есть дела с Чарльзом Сэвэджем и другими крупными торговцами.

— Всё ещё есть?

— Да. Мистер Сэвэдж выбрался из долгов с большими усилиями. Когда-то ваш отец ничего не значил рядом с ним, но теперь это не так.

— Ты знаешь, Мак-Брайд, они почти сравнялись за год до начала войны с французами.

— Да. Ваш отец говорит, что мистер Сэвэдж никогда не считал его ровней. Всегда думал, что он — господин, а ваш отец — работник. Но война в Карнатике изменила всё. Ничто не было таким прибыльным, как поставки Флинта для армии компании со времени, когда Сен-Джордж возвратился к нам. Ваш отец теперь крутит Сэвэджем как хочет.

— Он же всегда говорил мне, что война разоряет торговцев.

— Вообще-то так, но эта война — другое дело. — Мак-Брайд заговорщически наклонился к нему. — Поставки продовольствия для компании.

— Продовольствие для компании выгодно?

— Да. С тех пор, как ваш капитан Клайв назначен интендантом.

Мак-Брайд посмотрел на топ-мачты и прошёл обратно к середине судна.

«Вот оно что, — думал Хэйден. — Клайв закупает товары через Флинта! Насколько согласен с этим Сойер? Они тянут из компании и делят это между собой. Иисус всемилостивейший, неужели у них нет ничего святого?»

Джордж Пайгот встретил их в Мадрасе. Плотный и страдающий от жары, в соломенной шляпе, которую он всегда носил, прикрывая от солнца узкие глаза. Он был окружён толпой воодушевлённых молодых добровольцев.

— Я слышал, что Совет Сойера пытался уговорить де Джингенса пойти на Аркот, — сказал Пайгот, хмурясь на письмо.

— Как вы узнали об этом? — спросил Клайв. — Об Аркоте говорилось лишь вчера.

— Кабинеты Совета — это решето. Для секретов нет преград. Вам следовало бы знать это.

— Де Джингенс — швейцарец с мозгами менялы. Это не тот человек, который способен достичь чего-либо.

— В противоположность капитану Клайву, я так понимаю?

Клайв выпятил грудь и ущипнул ткань своего френча.

— Успех — это ткань, которую вы ткёте сами, мистер Пайгот. Ткань доброй удачи создаётся на основе решительных усилий.

— Да уж, доброй удачи вам понадобится много.

— Вот именно. Мы выходим с отрядом в двести строевых бойцов и тремястами сипаев.

Пайгот воздел руки, как человек, впервые осознавший это.

— Вы сумасшедший, Роберт Клайв!

— Вы уже говорили это раньше, мистер Пайгот.

— И, без сомнения, скажу ещё — если доживу, чтобы увидеть вас вновь. — Он понизил голос. — Вы знаете, что из восьми ваших так называемых офицеров только двое отдавали когда-либо приказ солдатам ? Они — молодые парни. Клерки!

— Это не имеет значения.

— У вас всего три малых полевых орудия, и вы оставили Сен-Дэвид лишь с сотней защитников, а нас оставляете с пятьюдесятью. Это... безумие!

Клайв повернулся к тем, кто должен был стать его офицерами. Они обменялись твёрдыми рукопожатиями и представились, даже те, кого он хорошо знал.

— Симонс, сэр!

— Ревел.

— Тренвит, к вашим услугам, сэр.

— Харри Уилкес.

— А я — Билли Гласс, сэр.

Стоя сзади, Хэйден пытался заглянуть, что скрывается за их восторженной готовностью, что они в действительности представляют собой. Они казались такими молодыми; стояли вокруг с самым разнообразным оружием и снаряжением и жадно глотали всё, что говорил им Клайв. Рейд в Тричинополи ещё более повысил его репутацию. Он был их кумиром.

— Итак, — сказал им Клайв, — эта война — для вас, так ведь?

— Да, сэр!

— Если вы возьмёте нас, сэр.

— Мы покажем Жаку Французу британскую игру, сэр!

— Это хорошо. И вы знаете первые три правила солдата, не так ли, джентльмены? — Кривая ухмылка заиграла на губах Клайва. — Учение. Учение. И ещё раз учение. Тогда давайте займёмся этим.

Трёхдневный марш должен был привести их через влажную жару в Конживерам. Оттуда ещё оставалось тридцать миль до Аркота.

Мысли Хэйдена возвращались ко времени, когда Мохан Даз вёл здесь колонну Моголов; этот скаут нашёл тогда путь, который обходил пагоды, чтобы не застревать в потоках паломников. Он вспомнил слова Ясмин о священном водоёме, воды которого поднимались, когда множество людей входило в него, чтобы очиститься... и улыбнулся при этом воспоминании; Конживерам, кишащий народом, святой город с его сокровищами и его знаменитой каменной цепью.

Когда спустилась ночь, они остановились у дороги, разожгли огонь, сняли мундиры и выставили пикеты. Прапорщик Гласс был выслан вперёд с дюжиной людей на разведку. Через пять часов он вернулся, улыбаясь от радости, что обнаружил офицеров. Они наткнулись на конный дозор, который выдали костры.

— Их было вдвое больше, чем нас, а может, и ещё больше, сэр. Но на нашей стороне была темнота и внезапность. Мы напали на них, разогнав как кроликов! Они не знают, какие у нас основные силы и где они находятся, об этом я позаботился!

Клайв смотрел на молодого прапорщика.

— Но, Билли, завтра они узнают в Аркоте, что мы приближаемся, и успеют закрыть ворота.

Все удручённо застонали.

— Это весь твой доклад?

— Я... да, сэр. Я не думал... Я сожалею, сэр.

— Мммм, ладно, не переживай. Возможно, ты хорошо поступил, Билли, мальчик. Мы не могли держать в секрете наше приближение, если оно вообще было когда-либо секретом. Но ты преподал им урок. — Он подмигнул Глассу. — Если они должны узнать о нашем приходе, лучше пусть заранее боятся нас, а?

— Да, сэр. Б-благодарю вас. Это — то, что я думал, сэр.

Клайв встал и коротко сказал что-то своим новоиспечённым офицерам. Вдоль рядов разнёсся голос сержанта Бартона:

— Ночной бросок! Стройся!

Следующие шесть часов они шли вдоль северного берега реки Палар, с трудом переправляя на руках орудия через трудные участки. Полная луна дрожала как лёд на затопленных рисовых полях, пока туман не начал подниматься от влажной земли, застилая всё вокруг. Только после того, как взошло солнце, они увидели чёрные шпили конживерамской пагоды.

Их встретила тишина. Никого не было видно на улицах и рыночной площади. Кругом были заметны следы торопливого бегства.