Роберт Картер - Меч войны

— О! — Аркали вглядывалась жадными глазами, но, кроме сиреневой вуали, ничего не было видно. Она знала эту девушку. Её брови срослись на переносице, у неё был кривой зуб и чуть заметные усики; она не казалась красавицей — её имя означало: Мать Полноты.

— Как она познакомилась с этим солдатом?

— Говорят, он был её возлюбленным до того, как её подарили нашему господину.

— Разве это — не большой риск для неё?

— О да. То, что она делает, строго запрещено.

— Но это же безрассудство, рисковать жизнью ради мужчины!

— Она недавно здесь. Боль разлуки для неё ещё велика. Так что вы не единственная, считающая себя заключённой.

— Что я слышу? Не вы ли совсем недавно убеждали меня, что здесь — рай?

В голосе англичанки слышалось такое высокомерное пренебрежение, что Ясмин сказала:

— В этом мире был когда-то человек, ради которого я согласна отдать свою жизнь, — и я с радостью отдала бы её сейчас, если бы только смогла увидеть его ещё раз.

— Вы говорите о набобе?

— О нет. Не о нём.

Изумрудные глаза Аркали зажглись.

— Что это? У вас была любовь? Мне не верится. Когда? Расскажите мне!

Ясмин почувствовала себя слабой и утратила защитный барьер, которым огораживала себя.

— О, это — старая история, и не стоит говорить о ней.

Аркали взяла маленькую медовую лепёшку и попробовала её.

— Ну, пожалуйста, почему бы не рассказать мне? Это поможет провести время и покажет мне вас с той стороны, которую вы пытались спрятать от меня.

Ясмин колебалась. Рассказывать о Хэйдене этой глупой, неглубокой женщине не стоит. Вместо этого она обратилась к преданию, в котором отразилась и её история:

— Видите ли, зенана в Аркоте была построена очень искусно. Там много тайных проходов. Секреты эти тщательно оберегались. Почтенные бабушки рассказывали нам историю давних времён о Дост Али и его любимой наложнице, Айши, которая была индуской. Набоб был тогда уже немолод, Айша же — в самом расцвете. Когда Дост Али обнаружил, что она влюблена в молодого человека, он обезумел от гнева.

Однажды ночью он подстерёг их. Солдаты бросились в сад и окружили её покои, с тем чтобы им некуда было деваться. Набоб бросился к дверям. Он поклялся, что молодой человек будет сброшен с высокой башни, чтобы Айша видела его гибель, вызванную неверностью.

Дост Али убил бы их обоих, но, когда он взломал дверь в покои Айши, там никого не было, кроме двух кроваво-красных бабочек, сидевших на столбике кровати.

Рассказ, очевидно, не был похож на то, что ожидала Аркали. Она с недоверием хмыкнула, но продолжала слушать.

— Поражённый чудом, Дост Али отложил меч, взял бабочек и выпустил в окно. После этого он превратил эти покои в святое место поклонения.

— Детская сказка. И, кажется, имеет мало общего с действительностью.

— Нет, это не история для детей. Рассказы о женщинах, бросивших вызов закону и оставшихся жить, не столь часты.

И всё же Аркали чувствовала, что за этой историей скрывается истинная судьба её собеседницы.

— Я поняла ваш рассказ так: некоторые женщины лелеют тайную мечту нарушить закон. Несмотря на грозящие наказания, они всегда в своём сердце стремятся к окружающему миру, и некоторые из них рискуют бросить вызов закону. — Она искоса взглянула на Ясмин. — А я думала, что никто здесь не сможет понять меня. Понять по-настоящему. Теперь вижу, что вы понимаете. Что же произошло с бабочками?

— В рассказе ничего не говорится об этом. — Настроение Ясмин омрачилось. — Возможно, боги заставили одну из них остаться навсегда в саду Дост Али... другая же улетела через стены.

Наступило молчание. Тёплый воздух доносил аромат пряностей. Аркали спросила:

— Кем он был? Ваша утраченная бабочка?

— Это было в Хайдарабаде, — вздохнула Ясмин. — Вы не поверите, если я скажу, что он был ангрези.

— Англичанин? — В её восклицании было всё: удивление, неверие и, возможно, насмешка.

— Я сказала, что вы не поверите мне.

— Почему я должна сомневаться в том, что вы говорите? Просто это настолько необычно, что я...

Ясмин подняла глаза на англичанку, которая неожиданно замерла. На секунду ей показалось, что ту пронзила боль, потому что она подняла руку к горлу. Затем она посмотрела на Ясмин широко раскрытыми глазами, как будто увидела дьявола.

— Как звали этого англичанина? — шёпотом спросила Аркали.

Их взгляды встретились. В глазах англичанки было видно отчаянное желание узнать, и Ясмин решила, что не должна ничего больше говорить ей.

— Как его имя?

— Капитан Джон Смит, — ответила она осторожно. — Офицер компании, который давно уехал в Бенгал.

Аркали встала, сбросив поднос со сладостями, лежавший на коленях. Она смотрела сверху на сидящую Ясмин таким пронизывающим взглядом, что та не смогла его выдержать. Затем Аркали убежала прочь, едва не сбив с ног служанку.

Внизу Надира и Хаир ун-Нисса скрылись из поля зрения Ясмин, и сад вновь погрузился в тишину.

Она стояла у окна, опустив руки, ощущая, как вечерний бриз пошевеливает её вуаль.

«Этому может быть только одно объяснение, — думала она. — Я не ощущаю ничего против Аркали. Напротив, я сочувствую ей. Она, без сомнения, самая несчастная жертва злобных игр моего мужа. Мухаммед не приказал своим людям выкрасть любую хорошенькую англичанку или похитить подходящего заложника, он послал их взять конкретную девушку, помолвленную с Хэйденом Флинтом. Может, это было сделано, чтобы наказать Хэйдена? Нет! Мухаммед избрал путь жестокости. Он воспользовался своей властью, злоупотребив ею, и нарушил свои обещания; он отдал приказы, имеющие целью причинить боль только по одной причине: потому что он любит причинять мне боль».

Она почувствовала, как гнев всё более овладевает ею.

«Он сказал, что я должна стать её покровительницей и подругой. Но не сообщил, кем она является. О, злобный человек! Он не открыл мне этого, поскольку понимал, что я обнаружу это сама со временем. Он хотел, чтобы я видела её зелёные глаза, медные волосы и бледную кожу, её своеобразную красоту, и погрузилась бы в ад ревности! О, глупый человек! Глупый, злобный идиот! Что ты наделал?»

Успокоение пришло неожиданно, боль стихла, оставив в душе Ясмин неприятный холодок.

«Нет, — подумала она. — Я не ревную к бедной Аркали Сэвэдж. Она — несчастное создание, эгоистичное, незрелое и невнимательное к другим. Но, Мухаммед, ты пробудил меня к ненависти. Ты зашёл слишком далеко, пренебрегая нашим соглашением. Ты намеренно нанёс удар единственной жене и тем самым освободил меня от клятв, которые я дала тебе».

Аркали вскрикнула от почти невыносимого давления на её кожу. Ароматное масло было нанесено на ягодицы, и пальцы массажистки разогнали напряжение её мышц, сделав кожу нежной, как шёлк.