Роберт Картер - Меч войны

— Ты понимаешь, что мы не можем идти на Юг, как хочет Стринджер? — сказал Клайв. Голос его был ровным и очень спокойным.

— Письма полковника Лоуренса являются приказами.

— Мы ещё не окончили наших дел здесь.

— Ты говоришь, что полностью разбил Разу Сахиба при Арни. Почему же...

— Я разбил его, но не уничтожил.

Неподалёку от них появился прапорщик Симондс, высокий темноволосый молодой человек с серьёзным лицом. Слуга Клайва, скрытый от Симондса, стоял с тем слегка раздражающим видом, который выработался в нём осознанием принадлежности к своей касте. Не оглядываясь, Клайв спросил:

— Что такое?

— Просьба, господин, — сказал слуга. — Он вывел старого человека из-за шатра. Тот был закутан в покрывало с головы до ног. Когда старик открыл голову, они увидели, что он слепой, его лицо и руки были покрыты ужасными язвами. Он ковылял с жалким видом, старательно выполняя знаки приветствия.

Слуга встал на колени и сложил ладони с выражением крайнего почитания.

— Иисус всемилостивейший... — Симондс решительно двинулся к слуге, но отпрянул, увидев фигуру несчастного. — Он же прокажённый!

Мольба в голосе слуги привела Симондса в негодование.

— Чёрт побери! Он же больной! Как ты посмел привести его сюда? Ты не понимаешь, какая паника поднимется? Уводи его отсюда!

Слуга встал.

— Давай, давай, — шипел яростно Симондс. — Делай, что я говорю! Для него нет ничего здесь. Уводи его!

Хэйден невольно содрогнулся. Симондс скрипел, как попугай. Разве он не знает, что в Индостане всегда за всем наблюдает сотня глаз? Он совершает грубый промах, накаляет ситуацию.

Шёпот прошёл между слушавшими. Люди откровенно наблюдали, прикрывая глаза от солнца.

— Подожди! — проговорил Клайв. Он встал, протянул руку к прокажённому и положил её на голову старика. Прокажённый съёжился под этим прикосновением, затем Клайв медленно убрал руку и, повернувшись к слуге, сказал: — Теперь иди.

Слуга укутал прокажённого в покрывало и повёл через лагерь. Сигнальная труба позвала две роты сипаев к оружию для учений, и происшедшее спокойно ушло в прошлое.

Когда они остались одни, Хэйден покачал головой:

— Ты дотронулся до этого человека.

Клайв небрежно потёр руку о колено.

— Симондс сказал прокажённому, что здесь ничего нет для него. Но он был не прав — ему нужна была надежда. И я дал ему надежду.

Хэйден хотел сказать, что Роберт не имел права делать это, что он посеял в человеке ложную веру, но вспомнил о Глазе, о своём собственном поведении и лишь пробормотал:

— Ты не должен потворствовать этому. Они и так уже считают тебя полубогом. Чего ещё ты хочешь?

Клайв посмотрел на него долгим взглядом.

— А может быть, я — бог, — сказал он, засмеявшись.

Этот смех разозлил Хэйдена.

— Нет, Роберт. Ты — человек. У тебя есть мужество, и талант, и нечто, чему нет названия ни в каком языке, но всё равно — человек!

— Я вижу твои истинные мысли, — после паузы проговорил Клайв. — Я читаю их достаточно хорошо и знаю, что возмущает тебя. Ты думаешь, я зазнался, гордый своими успехами. Высокомерный. — Он широко расставил руки. — Может быть, и так. Это я признаю. Но ведь не высокомерие же это, если доказывает мою правоту в третий раз.

— Третий раз?

Сверхъестественный свет блеснул в глазах Клайва.

— Иногда ночью я лежу в постели и ощущаю, как работает мозг моих противников. Я знаю несчастную душу Дюплейкса. Он обязательно бросит хороших людей по стопам проигравших плохих. Таким же образом я знаю, что Раза Сахиб попытается взять обратно Аркот. Это ещё не произошло, но кто сможет отрицать, что именно так и будет?

«Не только бог, — думал Хэйден Флинт, ощущая зловещие мурашки в позвоночнике, — но он и пророк сам себе».

Хэйден долго размышлял над причинами, заставившими Клайва повернуть обратно на север, отказавшись встретиться с Лоуренсом. Для ускорения продвижения Клайв отправил партию раненых и больных обратно в Мадрас с лейтенантом Ревелом и прапорщиком Глассом. Подразделение сипаев было послано на юг с захваченными орудиями. Они встретились с подкреплением из Бенгала. Затем двинулись на Кондживерам, обнаружив святой город опустевшим, а пагоду занятой французами.

Четыре дня прошли в ожидании. На пятый день были приведены упряжки волов, и орудия были установлены на редутах, хорошо видимых со стен. Продолжалось ожидание, напряжение которого всё возрастало. К шести часам вечера Хэйден почувствовал сомнение. Он знал, что осада любой крепости была своего рода игрой, совершавшейся по определённым правилам; при этом необходимо было соблюдать установленную форму. Окружение же пагоды было значительно более деликатным делом.

— Теперь — к делу, ради которого мы пришли сюда, — сказал Клайв. Он надел башмаки, взял френч со спинки стула и отправился к канонирам.

Хэйден за неимением иного дела, кисло улыбаясь, последовал за Клайвом.

— Даже война в этой стране является ритуалом.

— Искусство солдата состоит в том, чтобы избежать сражения, продемонстрировав врагу неизбежность его поражения.

— А как насчёт твоего девиза: никогда не добавлять унижения к поражению врага? Это, в конце концов, пагода.

Клайв усмехнулся, нахлобучивая шляпу на голову.

— Мне нужна лишь победа. Как уже говорил, я не хочу оскорблять их религию. Никто не должен терять лица, но я выгоню их оттуда.

Бомбардировка длилась три дня. Они пробили брешь в стене пагоды. Внутри обнаружились фрагменты каменной цепи, поразительного древнего священного изделия, вырубленного из единого куска камня и теперь разбитого на части.

Задыхающийся капрал доложил:

— Наши люди все здесь, сэр! Связанные, но невредимые, и это — благословение.

Французы скрылись в последнюю ночь, их угрозы оказались пустыми, и всё кончилось хорошо, но теперь, когда они двинулись дальше, Хэйден думал о Ясмин и её убеждении, что в Индостане всё должно совершаться путями Индостана. После оставления Кондживерама сипаи были притихшими, как люди, раздумывающие над огромным оскорблением. «Если теперь им придётся выдержать испытание, которое ещё предстоит, — думал он, — как они поведут себя?»

Вечером они обнаружили тела четырёх крестьян-беженцев с перерезанными горлами, лежавшие в высохшем русле. Один из людей Гопала Рао пояснил, что они убиты недавно, свидетельство того, что террор охватил эти земли. После ухода Разы Сахиба из Аркота по округе распространились неуправляемые банды, грабящие и сеющие хаос.

«Наши силы составляют лишь четыреста солдат компании, — думал Хэйден, ощущая беспокойство, — триста сипаев и шесть орудий. Это — ничто по сравнению с силами, с которыми мы стремимся схватиться. Клайв говорит, что надо презирать колебания, но мы подобны собаке, выслеживающей тигра. Удивительно будет, если мне удастся заснуть в эту ночь в таком опасном месте».