Алексей Шишов - Унгерн. Демон монгольских степей

«В связи с движением Унгерна в Монголии, угрожающим уже нашим границам на линии Кяхта — Майм ачен, опирающегося на Японию и ориентирующегося на часть владетельных , контрреволюционно настроенных , совершенно не популярных монгол(ьских) князей, создаётся возможность с помощью партизанских) отрядов Монгольской Нар(одно)-Рёв(олюционной) партии , снабдив их оружием и воен(ными) инструкторами , занять пограничную с нами часть Монголии и провозгласить там действительную независимость Монголии , вовлекая этим часть беднейшего и среднего монгольского элемента и мелких князей, ориентирующихся на Совет(скую) Россию , на борьбу с иноземным нашествием белогвардейских банд Унгерна».

Народный комиссар иностранных дел Чичерин запросил по телеграфу сибирское партийно-советское руководство:

— Разве советская 5-я армия не может создать на границе РСФСР заслон против банд барона Унгерна?

— На сегодня из-за слабости и распылённости сил для борьбы с остатками сибирской контрреволюции нет.

— Что доносит военная разведка из Внешней Монголии?

— Белогвардейские войска барона Унгерна усиленно готовятся к походу на РСФСР. Есть сведения, что он сносится с известным вам маньчжурским диктатором Чжан Цзолинем.

— Будет ли вторжение Унгерна сопровождаться ударом семёновцев против Дальне-Восточной республики?

— Не думаем. Семёнов порвал с Унгерном, и связи с ним, по нашим проверенным данным не поддерживает уже почти год.

— Сила монгольских революционеров сегодня реальна или только перспективна?

— В беседах Бодо, Чойбалсан и Сухэ-Батор заявляют, что они уже сейчас готовы выставить до пятисот бойцов. Но у них почти нет оружия.

— Хорошо. Ваше предложение, посланное мне и товарищу Ленину, одобряется. Действуйте. Обо всём прошу информировать.

— Будет исполнено...

Идея председателя Реввоенсовета Советской Республики Льва Давыдовича Троцкого (Бронштейна) о перманентной пролетарской революции воплощалась в жизнь и на Востоке. Ещё в июле 1920 года в Иркутске при Сибирском бюро РКП(б) была образована секция восточных народов, а в её составе — монголо-тибетский отдел. Задачу секция имела вполне определённую: подготовка и организация коммунистических групп и партий в Китае, Корее и Монголии. Одновременно велась подготовка профессиональных революционеров-коммунистов из национальных кадров.

Уже 16 августа того же 1920 года в Иркутск прибыла представительная делегация революционеров Халхи: Д. Бодо, С. Данзан, Д. Догсом, Д. Лосол, X. Чойбалсан и Д. Сухэ-Батор. Их приняли уполномоченные лица Народного комиссариата иностранных дел РСФСР, руководитель секции восточных народов Ф. Талон и представитель монголо-тибетского отдела С. Борисов. Стороны договорились о главном, то есть о поставках оружия, денежной помощи и командировке военных инструкторов Монгольской революционной партии.

Реввоенсовет и НКИД санкционировали поставки оружия и боеприпасов красным монголам Сухэ-Батора не сразу. Военспец С. Каменев, бывший полковник старой русской армии, а ныне Верховный главнокомандующий Республики, только в начале марта 1921 года приказал штабу 5-й армии выдать партии монгольских революционеров 3 тысячи винтовок, 10 тысяч гранат, два миллиона патронов, 5 пулемётов и 150 револьверов. Оружия и боеприпасов выдавалось на огромные по масштабам Халхи войска в три с лишним тысячи человек.

В Троицкосавске, столице Бурятии, было организовано обучение красных монголов военному делу. Занятие вели опытные инструктора. За самый короткий срок были обучены кавалерийскому делу 400 конников. Они и составили основу армии военного министра Сухэ-Батора, который 18 марта взял у китайцев город Маймачен, переименованный в Алтан-Булак. Так в Монголии началась народная революция, имевшая надёжные и крепкие тылы в Советской России.

Маймачен и его округа стали первой «освобождённой» территорий. Сухэ-Батор начал здесь собираться с силами, понимая, что пока ему трудно тягаться на «тропе войны» с белыми войсками Унгерна и отрядами князей, которые стояли на стороне Богдо-гэгена. Да и к тому же на монгольской территории ещё оставалось немало военных частей пекинского правительства.

Унгерн собирал любые сведения о красных монголах, чтобы «распознать» их действительную воинскую силу. Но при этом постоянно говорил окружавшим его:

— Красномонгольские отряды за регулярные войска я не считаю.

Роман Фёдорович решил удержать за собой большую часть Халхи, её столицу и одновременно окончательно выбить китайские войска с монгольской территории. Только после этого можно было начать давно задуманный поход в советское Забайкалье. Генерал Резухин с большим отрядом отправился в Чэрэнханский аймак. Отряд Найден-гуна в 500 всадников присматривал за границей на юге, на калганском направлении. В Урге, на случай её защиты от китайцев и красных монголов, барон теперь держал большие силы, не менее тысячи человек.

Вскоре генерал Унгерн-Штернберг нанёс китайцам ещё одно чувствительное поражение. С отборным тысячным отрядом (русские казаки, буряты, тибетцы и белые монголы) он совершил рейд к западу от Урги и подверг разгрому крупный китайский отряд в 5—6 тысяч человек, который, по всей вероятности, стремился уйти из Халхи и находился в районе селения Цзаин-Шаби. Поход «азиатов» состоялся в начале апреля.

Цин-вану Унгерну удалось в весенней степи окружить «пробиравшийся в Китай» неприятельский отряд и заставить большую его часть сложить оружие. Великий батор писал 10 апреля Найден-гуну:

«Я только что возвратился из похода против гамин, шедших из Кяхты , — пробирались на юг между Ургой и Цзаин-Шаби . Удалось их окружить; но часть монгольских сотен прозевала , не все (китайцы. — А.Ш.) попали в плен. Всего взято в плен 4000 во главе с генералом Джа-у. Много убитых , захвачены пулемёты и обоз . Из Дзаин-Шаби сообщают: там китайские войска сдают оружие».

Монгольские сотни действительно проглядели многих китайцев, которые сумели выскользнуть из кольца. Генерал Унгерн узнал об этом только утром следующего дня:

— Почему в Дзаин-Шаби в плен взято только часть китайцев? Где остальные отряды Джа-у?

— Разведка из бурят донесла, что ночью несколько китайских отрядов прошло мимо монгольских сотен. Определили по следам в степи.

— А те что, спали?

— Точно так. Спали, как на пастбище, забыв про войну. Даже коней расседлали.

— Пошлите вдогонку тибетскую сотню и казаков-забайкальцев. Пусть доведут дело до конца...

Полный разгром крупного отряда генерала Джа-у наделал в Пекине много шума. Там опять заговорили о цин-ване Унгерне, готовом «вот-вот» ворваться вихрем на земли собственно китайцев. Реакция на новые поражения китайских войск, ещё остававшихся в Халхе, оказалась для многих политиков, знающих Дальний Восток, самой неожиданной.