Леонид Ефанов - Покорение Крыма

— В договор особым артикулом включено обязательство её императорского величества защищать и сохранять Крымскую область во всех вышеозначенных правах и начальных положениях, — сказал Щербинин. — Он идёт под нумером пятым.

— Судя по вашим прежним словам, это защищение предполагает пребывание русских войск на нашей земле, — буркнул Мегмет-мурза.

— Пока настоящая война между Россией и Портой продолжается — а таковое состояние признается всеми державами до заключения трактата о мире, — военные резоны требуют, чтобы укреплённые крымские места были заняты нашими гарнизонами. В предполагаемом шестом артикуле сие обстоятельство изъяснено теми же словами... Хочу к этому добавить, что я имею повеление её величества снестись с командующим здесь генерал-поручиком Щербатовым и учинить распоряжения, дабы поставка в гарнизоны дров и фуража и само размещение их ни малейшую тягость крымским обывателям не составляла.

— Настоящая война длится уже не один год. И сколь ещё продлится — никто не знает!.. Получается, что войска будут стоять в независимом Крыму також неизвестное время.

— Я позволю себе обратить внимание господ депутатов на слова сего артикула. — Щербинин взял договор и, выделив голосом первое слово, чётко, с расстановкой прочитал: — « Пока настоящая война между Всероссийской империей и Портой Оттоманской продолжается...» — Он отложил бумаги. — Здесь нет ничего непонятного!.. А что касаемо сомнений в скором завершении войны, то пусть у депутатов не возникают сомнения на сей счёт. Возьму на себя смелость объявить вам, что наступающий год будет последним. Наш общий враг Порта находится в издыхании и теперь — после укрепления армии генерал-фельдмаршала Румянцева полками Второй армии — положение великого везира становится незавидным...

Не дожидаясь, что ответят татары, Веселицкий, как и было заранее обговорено с Щербининым, предложил сделать краткий перерыв.

Гостям подали кофе, шербет, сладости, трубки с табаком. Предупредительным обхождением Щербинин хотел настроить татарских депутатов на спокойный, умиротворённый тон, ибо подошло время к обсуждению следующей, седьмой, статьи, в которой речь шла об уступке крепостей.

Попивая кофе, Евдоким Алексеевич искоса поглядывал то на татар, то на Веселицкого, озабоченное лицо которого говорило, что он тоже взволнован предстоящим трудным и, безусловно, неприятным разговором.

Когда прислуга убрала со стола чашки и вазы, унесла выкуренные трубки, Евдоким Алексеевич заговорил — приглушённо, неторопливо, осторожно подбирая слова, делая длинные паузы:

— Татарская область, ставшая ныне вольной и независимой, и в прежние годы была подвержена внезапным неприятельским нападениям, кои наносили ей чувствительный вред. Поручившись за охранение её вольности, Россия желала бы иметь надёжные способы к исполнению артикулов договора поданием в нужных случаях своему доброму соседу немедленной помощи и защищения... Однако по заключении мира с Портой, возвратясь в свои границы, армия будет отдалена от сего полуострова великим расстоянием. А сие крайне опасно, ибо оно, расстояние, даст затруднения в быстрой помощи законному крымскому правителю и народу. И помощь эта может быть подана с большим опозданием, когда правитель будет свергнут, а народ порабощён. Тем самым мы не сможем выполнить артикулы договора и перед лицом всего света станем клятвопреступниками, бросившими своих друзей в трудные времена... Вот почему для лучшего обережения вольности и независимости Крыма надлежит оставить здесь некоторое количество русского войска, разместив его в дальних крепостях. В предлагаемом седьмом артикуле изъясняется необходимость уступления России крепостей Керчь и Еникале и от имени крымского правительства и всего общества подавания просьбы вашей благодетельнице принять их... Кроме помянутых крепостей, все прочие крымские крепости с пристанями, гаванями, жилищами, со всеми в оных жителями, доходами и соляными озёрами в ведомстве и полном распоряжении светлейшего хана и крымского правительства быть имеют. Ни в какой из них русские войска пребывать не будут!.. Равно же и за Перекопом крымская степь по границы российские, бывшие до настоящей войны, то есть начиная от вершин рек Берда и Конские Воды и до устья оных, по-прежнему во владении крымских жителей останется.

Многословие Щербинину не помогло — воинственно настроенный Мегмет-мурза воспринял речь враждебно и попрекнул посла:

— Защищение наше не должно зависеть от воли твоей королевы! Доблестное крымское войско не столь слабо, чтоб не смогло оборонить свои земли и жилища и без помощи России.

— Большую часть крымского войска составляют воины из ногайских орд, кои по своим обыкновениям кочуют за пределами полуострова, а ныне, по собственному их желанию и повелением их благодетельницы, переведены на кубанскую сторону... Может так статься, что они не поспеют прийти на помощь, — сдержанно возразил Щербинин.

— Пролив, отделяющий Кубань от Крыма, не столь широк, а протяжённость наших земель не столь велика, чтобы доброконное войско за неделю не оказалось здесь.

— Мне известно умение орд совершать переправы через самые широкие реки. Но я ни разу не слышал, чтобы они переправлялись через пролив.

— Это можно сделать, когда море в стужу замёрзнет.

— А если покушение на Крым будет в зной?

— Орды найдут быструю дорогу!

— Но может так статься, — повторил Щербинин, — что коварным и внезапным нападением большой рати главные крепости Перекоп и Арбат, требуемые нами Керчь и Еникале захвачены будут столь скоро, что кочующим ордам войти в Крым неприятели не дадут. И запрут полуостров с суши и моря на крепкий замок! Где вы сможете укрыться от злобного врага?.. А так, если неприятель поведёт интригу на свержение законного крымского хана, то и он и многие другие чины правительства как раз найдут убежище в крепостях с российскими гарнизонами и флотом.

— Мы будем сражаться с неприятелем, а не прятаться от него!

— У меня нет сомнений в вашей отваге и готовности умереть за родную землю. Вся история Крымской области наполнена этими качествами, — не удержался от иронии Щербинин. (Константинов не стал повторять интонацию генерала — с каменным лицом перевёл всё сухо и обыденно). — Но враг тоже бывает разный... Бывает силён, решителен, кровожаден... И здесь весьма пригодилось бы вспомоществование наших крепостных гарнизонов.

— Именно гарнизоны могут нарушить мир и покой, — не унимался Мегмет-мурза.

— Это как же? — крякнул удивлённо Щербинин.

— Мы уже многократно бывали свидетелями несогласий между гарнизонами и крымским народом. И всегда, даже когда причиной того несогласия было гарнизонное войско, виноватым оказывался наш народ... А если снова произойдёт ссора? Кто в ней станет посредником?.. Кто разберёт — от русского ли гарнизона произошла обида или от крымского народа? Кто сможет разрешить спор, если между нами не будет посредника?