Леонид Ефанов - Покорение Крыма

Не меньшую сложность представлял отбор чиновников из крымской знати, с которыми агентам предстояло вступить в контакты. Обращаться сразу к Девлет-Гирею Пётр Петрович посчитал преждевременным: по древней традиции и сложившемуся порядку решения по наиболее важным вопросам внутренней и внешней политики Крымского ханства принимал диван, а хан только формально объявлял его своим ярлыком. Поэтому необходимо было прежде всего узнать мнение не столько Девлет-Гирея, сколько других влиятельных в Крыму особ. Таковыми Веселицкий, по справедливости, посчитал калгу-султана, бея могущественного рода Ширин и кадиаскера. Именно к ним и должны были поехать агенты.

На обдумывание предстоящей интриги, уточнение деталей и подбор людей ушли несколько недель.

По совету секунд-майора Бастевика Веселицкий вызвал в Киев отставного капитана Чёрного гусарского полка Андрея Никорицу, который ранее часто использовался «Тайной экспедицией» для разведывательных поездок в турецкие и крымские земли, имел тесные знакомства со многими бендерскими, очаковскими и каушанскими обывателями. Никорица предложил привлечь к делу Николая Попова, Андрея Келеверду, Василия Матвеева из Каушан и Константина Григорьева из Бендер.

— Им тамошние порядки хорошо известны, и многих знакомых в прежних местах имеют, — пояснил причину такого выбора капитан. — И найти их легко: с началом войны все они под российскую протекцию перешли и ныне в нашей стороне проживают.

— Люди-то верные? — спросил настороженно Веселицкий.

— Как за себя поручусь! Многолетними услугами, оказываемыми в моих разведываниях, подтвердили свою верность.

— Ну тогда пиши им. Вызывай сюда!..

Агенты приехали в Киев почти одновременно. Для них подготовили комнаты, выделили некоторые суммы на проживание, с каждым Пётр Петрович обстоятельно побеседовал. Утвердившись в своём выборе, он собрал их вместе и раскрыл суть дела, для исполнения которого они были назначены.

— По повелению её императорского величества, его сиятельством графом Петром Ивановичем Паниным мне поручено осуществить тайное предприятие, могущее оказать решающее воздействие на исход нынешней нашей войны с Портой, — строго и важно сказал Веселицкий, оглядывая агентов. — Вам четверым оказана честь быть причастными к этому предприятию и сделать первые шаги по дороге, ведущей к конечной виктории. Посвящая вас, господа, в сие дело, я уверен, что вы с подобающим рвением исполните его, как приличествует слугам её величества.

После такого интригующего вступления Пётр Петрович стал излагать суть задуманного. Агенты слушали внимательно, даже с некоторой опаской.

— Все вы посылаетесь в Крым, чтобы вручить тамошним знатным особам — лично в руки! — письма с призывом к отторжению Крымской области от Порты и переходе под протекцию империи. Вы будете отправлены в Польшу, в удобном месте перейдёте Днестр, затем, прячась у тамошних своих знакомых, проследуете молдавскими селениями к Очакову, а далее — через Кинбурн и Перекоп — в Бахчисарай. Почему избран такой околичный путь — поймёте позже... В город въедете в сумерках — так незаметнее и безопаснее будет. Вы трое станете на одной квартире, а Григорьев — на другой, но поблизости от вас. На следующее утро в одно время разойдётесь по разным улицам, доберётесь до определённых каждому особ. После вручения писем и выслушивания ответов — сразу покидайте город и возвращайтесь через Перекоп или Чонгар в Харьков. Григорьев же некоторое время поживёт в Бахчисарае, чтобы посмотреть, какое движение причинят помянутые письма... Очевидно, что татары, к коим вы придёте, зададут вопросы: кто вы? от кого письма?..

Ответствуйте им такими словами: вы были взяты в плен русской армией при её операциях в Молдавии. Было вас пленных человек двадцать. Всех привели к знатному русскому начальнику, который спросил: «Был ли кто в Крыму?» Нашлось только три человека. (Пётр Петрович обвёл рукой сидевших перед ним агентов). Вас приказали освободить, взяв клятву перед Богом, что исполните порученное дело, которое крымскому народу в нынешние и будущие времена доставит совершенное благоденствие. Услышав такую речь, вы, как совершенно верные хану подданные, добровольно согласились выполнить требование русского начальника. Вам дали письма для вручения трём знатным крымским особам, приказав вернуться с ответами... Такова суть дела. Добавлю, что содержание писем вас не касаемо. Паспорта, деньги на расходы — двести двадцать рублей — получите в канцелярии...

В эти же холодные декабрьские дни секунд-майор Бастевик готовил ещё одного агента — пленного едисанца Илиаса. Офицер давно оправился от невзгод и лишений, испытанных во время полугодового пленения, несколько недель находился во Второй армии, но затем по просьбе Веселицкого, очень ценившего Бастевика, был отозван в Киев. Пётр Петрович поздравил его с повышением в чине (указ об этом был подписан 22 августа) и, когда приспело поручение Панина, доверил работу с Илиасом. По замыслу канцелярии советника, Илиас должен был передать письма буджакским и едисанским начальникам Джан-Мамбет-бею, Темир-султан-мурзе, Касым-мурзе и сераскиру Бахти-Гирей-султану.

— Коль службу сослужишь и ответы на письма привезёшь, то не только сам получишь свободу, но и двух твоих сродственников мы из плена отпустим, — предупреждал едисанца Бастевик, помахивая пальцем перед его носом.

Илиас, испуганно вытягивая скуластое лицо, поклялся выполнить поручение.

Но Веселицкий, убеждённый в плутовском характере всех татар, не поверил этим клятвам:

— Проследить за ним надобно. А то, не ровен час, отсидится где-нибудь, а потом заявится неизвестно с какими вестями... Придётся тебе, майор, с ним поехать — проводишь до последнего нашего в тех местах форпоста. Перед тем как отпустить, ещё раз напомни о родственниках и припугни, что казнят их, ежели не вернётся. Срок возвращения в Яссы определи в две-три недели... Да, вот ещё что. Помнится, среди твоих тамошних приятелей были молдаване Ламб и Джувелеки.

— В своё время от молдавских государей при хане крымском агентами состояли, — кивнул Бастевик. — Со многими знатными мурзами дружбу имели.

— Одного следует послать в орду. Пусть найдёт там среди султанов такого, который у татарского народа в лучшем кредите находится... Честолюбивого... Предприимчивого... И пусть внушит султану мысль о собственном его возведении в ханы. А по возведении — отделиться от Порты и стать независимым государем под российской протекцией.

— Не всякий татарский султан решится на такое, — качнул головой Бастевик.

— Султану надобно хорошенько разъяснить, что если раньше крымские ханы возводились и свергались по любой прихоти Порты или по заговору знатных беев, то новый хан, пользуясь поддержкой империи, займёт престол навсегда. А народу, что будет независимый и в дружбе с Россией состоять, мы поможем защитить свою вольность и свободу...