Валентин Кухтин - Коридоры кончаются стенкой

— Малкин приехал на несколько дней в Сочи, — стал «вспоминать» Кабаев, — и пригласил меня к себе на дачу номер четыре, где он всегда останавливался. В беседе наедине он сообщил, что, находясь в Москве, получил от Дагина дополнительные указания по террору.

— Ну вот, это уже совсем тепло, — облегченно вздохнул Влодзимирский. — Продолжайте.

— Я спросил, в чем конкретно эти задания заключаются. Он ответил, что в этом году мы должны будем организовать террористические акты против Сталина, Ворошилова, Жданова, Калинина, приезд которых ожидался в Сочи в особый курортный период.

— Какими силами? — спросил Влодзимирский.

— Этот вопрос я тоже задал Малкину. Он ответил, что по заданию Дагина он уже создал в Сочи группу для выполнения особо важных поручений.

— То есть для осуществления террористических актов? — уточнил Влодзимирский.

— Да.

— Он назвал вам участников этой группы?

— В нее вошли, с его слов, начальник горотдела Абакумов, начальник второго отделения первого отдела в Сочи Гришин, негласные помощники оперативных уполномоченных первого отдела Муравецкий и Ерофеев. Поскольку незадолго до этого Малкин говорил мне, что Абакумов намечается к назначению на должность начальника Новороссийского отдела НКВД, я спросил, кем он его заменит. Малкин ответил, что если назначение Абакумова состоится, то вместо него будет Шашкин, который уже имеет специальные указания по террористической работе.

— Что это были за указания?

— Когда мы с Малкиным обсуждали возможные варианты покушений, то он высказал мысль, что нужно предусмотреть их осуществление не только в Сочи, но и в других местах, где руководители партии и правительства могут появиться во время отдыха. В частности, Малкин говорил о Красной Поляне, куда обычно выезжает на охоту Ворошилов, об участке шоссе от Мацесты до границы с Абхазией. Поскольку эти места обслуживаются Сочинским горотделом НКВД, он дал Шашкину задание провести подготовительные мероприятия, обеспечивающие теракт в отношении Ворошилова в районе Красной Поляны.

— Какие варианты вы еще обсуждали?

— Других конкретных планов предложено не было. На мой вопрос, как он мыслит организовать покушение на жизнь товарища Сталина, Малкин ответил, что говорить об этом сейчас преждевременно, так как все будет зависеть от дальнейших указаний Дагина, который сам обещал приехать в Сочи со своей группой террористов.

— Фамилии этих террористов вам известны?

— Нет. Но думаю, что это должны быть люди, хорошо знающие организацию охраны дачи Сталина, а такими могут быть лица, которые в свое время этим занимались. Вообще же Малкин склонялся к тому, чтобы покушение на Сталина осуществить во время его поездки из Мацесты в Гагры или Пицунду. Жданова предполагалось убить на пути в Хосту, куда он любил ходить пешком.

— Кто, кроме Шашкина, мог быть использован в качестве исполнителя?

— Покушение на Сталина Малкин намеревался взять на себя, так как рассчитывал лично обеспечивать его охрану. Убийство Калинина он предполагал поручить Гришину.

— Вы имели конкретное задание?

— Да. Мне поручили… Жданова.

— Что вы практически сделали для подготовки этого теракта?

— В особый курортный период тысяча девятьсот тридцать восьмого года Сталин, Ворошилов и Жданов в Сочи не приезжали и поэтому никакой конкретной подготовки не велось. Что касается Калинина, который отдыхал на своей даче в сентябре — октябре, то подготовка к покушению на него была сорвана приездом Блюхера. Все внимание Малкина было сосредоточено на обеспечении безопасности маршала. Он боялся, что его могут убить в Сочи, а затем развязать кампанию террора против органов НКВД края, и потому бросил на его охрану лучшие силы, в том числе и Гришина. После ареста Дагина все разговоры о терактах вообще прекратились.

Судя по выражению лица Влодзимирского, он был доволен показаниями Кабаева. Тонко уловив момент, когда нужно было остановиться, он, как бы подводя черту, спросил у Кабаева, складывая в стопку бумаги, разложенные на столе:

— Это все, что вы можете показать о своей террористической работе?

— Да, — понял намек Кабаев. — Все.

— Возможно, мы вернемся к этим вопросам, чтобы уточнить отдельные моменты. Вероятно, проведем серию очных ставок. Все будет зависеть от того, насколько ваши показания будут перекрываться показаниями сообщников и насколько они будут отвечать интересам следствия. Пока отдыхайте. Я распоряжусь, чтобы вам дали свидание с женой.

— Она не арестована? — встрепенулся Кабаев.

— Нет. Вчера приехала в Москву и добивается встречи с вами. Я разрешу эту встречу.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Кабаев Влодзимирского. — Большое спасибо! — в глазах его появились слезы.

— Скажите, Кабаев… — Влодзимирский пристально посмотрел на допрашиваемого. — Скажите… ваши показания… правда?

— Мои показания? — переспросил Кабаев. — Мои показания соответствуют интересам следствия.

— Да. Да… Отдыхайте, Кабаев.

Арестованного увели.

— Давайте-ка, друзья, пораскинем мозгами, — обратился Влодзимирский к своим помощникам — Мироновичу и Бурову. — На мой взгляд, версия о подготовке покушений на Сталина, Калинина и других выглядит неубедительно. Нелогично, когда лица, ответственные за безопасность вождей, сами организуют и исполняют покушения. Их можно было бы понять, если бы организовывался государственный переворот. Там риск оправдан, потому что в случае удачи они получают доступ к высшим государственным должностям. Но в данной ситуации… Они ж не могут не понимать, что рискуют головой.

— Но Дагин признает факт подготовки, — возразил Миронович.

— Признает. И Кабаев признал… после порки. Нет. Эту линию надо сворачивать. Она к добру не приведет.

— Давайте отрабатывать ее походя. За основу взять отравление Аллилуева, — не сдавался Миронович. Велик был соблазн размотать крупное дело.

— Аллилуев? Здесь, пожалуй, больше шансов. На этот шаг они могли пойти, потому что есть на кого отвести удар. На врачей прежде всего: передозировка серных ванн. Далее — поездки Аллилуева в Гагры на прогулку, встречи с Блюхером и другими… Мало ли где его могли подкормить.

— Аллилуев не личность. Зачем он им нужен? — засомневался Буров.

— Не личность, — подтвердил Влодзимирский. — Но он родственник Сталина. Опальный родственник. В случае его убийства возникают суды-пересуды, сомнения, подозрения, словом — общественный резонанс. Ложится тень на Сталина…

— А если мы докажем, что он отравлен группой Малкина — мы эту тень с имени вождя снимем, — подхватил Миронович.

— А как же быть с обнародованным заключением врачей? — снова высказал сомнение Буров.