Михаил Петров - Фельдмаршал Репнин

— А где Безбородко? — поинтересовался Репнин.

— Граф принимает турецкого посланника, скоро должен быть. Впрочем, я имею полномочия сделать для вас всё необходимое и в его отсутствие.

— Я не спешу, поэтому могу подождать.

Безбородко появился довольный.

— Только что беседовал с турецким посланником по его просьбе, — сообщил он. — Как я понял, турки боятся за свои владения в Средиземном море перед лицом французской агрессии и готовы действовать в союзе с нами под флагом адмирала Ушакова.

— Вы собираетесь послать в Средиземное море объединённую эскадру? Я правильно понял?

— Решения ещё нет, но дело идёт к тому, — ответил Безбородко и обратился к Ростопчину: — Необходимо сегодня же подготовить письмо нашему посланнику в Константинополе с новыми инструкциями.

— Будет сделано, Александр Андреевич.

— Могу ли я сообщить западным союзникам то, что здесь услышал? — напомнил о своём присутствии Репнин.

— Конечно, даже обязательно надо сообщить, — мгновенно отреагировал на вопрос Безбородко. — Кстати, в инструкциях вы найдёте документ, в котором говорится о нашей готовности, в случае достижения согласия, послать в Северную Италию и другие места сухопутные войска, дабы не допустить захвата этих земель французами. Так что, — добавил он самодовольно, — вы едете на Запад не с пустыми руками. Вам нужно только поторопиться, время не терпит.

— Я выеду сегодня же.

…Чтобы добраться до Вильно, Репнину понадобилось чуть больше трёх суток. Дома он появился уже поздним вечером. Наталья Александровна ещё не спала. Услышав его шаги в коридоре, она поднялась с постели, на которой лежала, и пошла ему навстречу.

— Слава Богу, приехал… — промолвила она ослабевшим голосом.

Она едва не упала, но он успел подхватить её и вернуть на постель.

— Нельзя тебе вставать, ты больна, — сказал князь с нежным укором.

— Мне стало лучше, — возразила Наталья Александровна. — Рассказывай, как там? К нашим заходил?

— Я у них ночевал. Параша обещала приехать, будет здесь дня через три.

— Я рада. Надолго приедет?

— Она пробудет с тобой до тех пор, пока я не вернусь из поездки.

— Разве ты должен ещё куда-то ехать?

— Меня посылают с поручением императора в Берлин и Вену.

— Тебя за этим в Петербург вызывали? А я-то думала… До сей минуты держала в тайне, но теперь откроюсь. Помнишь парад, на котором мы смотрели гатчинское войско? В тот день я разговаривала с фрейлиной Нелидовой, фавориткой Павла. Она обещала похлопотать за тебя, уверяла: будешь первым министром, если захочешь… Я теперь окончательно поняла, что была ею просто обманута.

Репнин не удержался от смеха.

— Вот уж не думал, что ты способна на такое. — Он покачал головой: — Делать карьеру с помощью жены — кому-то, наверное, приходят и такие идеи… Выслушай меня внимательно, — продолжал князь уже серьёзно. — Во-первых, Нелидова сама оказалась обманутой: она больше не фаворитка, а фавориткой у Павла стала другая женщина. Во-вторых, если бы мне предложили пост первого министра или даже канцлера, я бы от него отказался. Я принял твёрдое решение уйти в отставку. Это последнее поручение императора, которое я выполняю. После этого увольняюсь, и мы переезжаем в Москву. Будем жить либо в Москве, либо в нашем Воронцове.

— Правда? — обрадовалась Наталья Александровна. — Наконец-то у нас будет спокойная жизнь: никто не будет повелевать, заставлять мотаться по дорогам. От твоего решения я почувствовала прилив сил, и я готова пойти с тобой в столовую попить чаю.

— Я тоже хочу выпить чаю, — сказал Репнин, — но нам лучше выпить его здесь, в спальне. Я прикажу слугам, чтобы принесли всё необходимое, а ты полежи пока.

После чая князь пошёл к себе в кабинет ознакомиться с инструкциями, которыми его снабдили в Петербурге.

Хотя состояние жены продолжало вызывать опасения, Репнин не стал долго задерживаться в Вильно: он не мог себе этого позволить — поручение императора имело срочный характер. Наталья Александровна всё понимала, и, когда утром, войдя к ней опочивальню, князь стал виноватым голосом говорить, что ему надо собираться в дорогу, она тотчас с ним согласилась:

— Да, да, езжай… А за меня не бойся: я не умру, не дождавшись твоего возвращения.

— Я постараюсь вернуться как можно быстрее!

— Бог милостив, не даст умереть. Да и не одна я буду. Скоро Парашенька приедет, вместе с ней ждать тебя будем.

— Я долго не задержусь, — повторил он своё обещание.

Князь поцеловал жену в лоб и, перекрестив на прощание по православному обычаю, покинул помещение.

В дальнюю дорогу Репнин выехал с одним адъютантом. Коллегия иностранных дел не назначила ему в помощь ни секретарей, ни советников, ни переводчика. В соответствии с данными ему инструкциями по прибытии в ту или иную страну он должен был вступать в переговоры с первыми лицами этих стран вместе с российскими послами, там аккредитованными. А в распоряжении послов имелось достаточное число помощников.

Первой на пути лежала Пруссия. Репнин не ожидал многого от этой страны. Не только потому, что она, как и некоторые другие страны, довольно спокойно отнеслась к революционным событиям во Франции и проявлению агрессивности со стороны её новых руководителей. В данный момент ей было просто не до этого — своих забот хватало. После третьего раздела Польши, захватив значительную часть этой страны вместе с её столицей Варшавой, Пруссия находилась в положении удава, которому удалось заглотнуть такую огромную добычу, что он потерял способность двигаться и вынужден оставаться неподвижным в ожидании, пока в желудке не переварится добыча. Прусский король, конечно, может и согласиться вступить в намечаемую коалицию, но чтобы привести в движение войска, чего желает от всех союзников Павел Первый, — нет, на такое он вряд ли пойдёт.

Маршрут пролегал через Данциг и Познань. Погода стояла сухая, дорога была накатанной, так что ехали быстро, так быстро, что окрестности Берлина показались ещё до истечения четырнадцатого дня пути.

Прежде чем начать переговоры, Репнин долго беседовал с встретившим его посланником Колычевым. Это был опытный дипломат, до Берлина представлявший Россию сначала в Гааге и в Вене. В ходе беседы выяснилось, что их мнения в отношении политики прусского двора полностью совпадают: от вступления в коалицию европейских стран Пруссия не откажется, но надеяться на её активное участие в противодействиях французам не следует.

— В деле создания антифранцузской коалиции нам следует больше уповать на Англию, а не на Пруссию, — сказал Колычев.

Репнин согласился:

— Я такого же мнения. В создании коалиции Англия заинтересована больше, чем Россия: французы угрожают её интересам в бассейне Средиземного моря. Наполеон Бонапарт, говорят, уже вступил на землю Египта и может захватить другие английские колонии.