Михаил Петров - Фельдмаршал Репнин

— Ты получил пост в правительстве?

— С чего ты взяла?

— Но у тебя такое лицо, словно ты одержал великую победу!

— Победу я действительно одержал, но не на том поле, о котором ты думаешь, — заключил её в объятия супруг. Он рассказал, как убедил императора обнародовать манифест об ограничении дней, которые крепостные крестьяне обязаны отрабатывать в пользу своего помещика.

— Я рада, — сказала Наталья Александровна, — что он тебя послушался, значит, твоё мнение для императора многое значит.

Коронация нового императора состоялась 5 апреля 1797 года. Торжества проходили по сложившейся традиции: с церковными колоколами, богослужениями, парадами, даровыми угощениями для черни, приёмами для знатных господ, весёлыми забавами… Желая, чтобы это событие запомнилось всем надолго, Павел решил обнародовать в сей день два важных документа: закон о порядке престолонаследия и манифест о непринуждении крестьян работать в воскресные дни. Наибольший интерес вызвал, конечно, манифест, поскольку он затрагивал интересы всех слоёв населения империи. Вот что в нём говорилось:

«Объявляем всем нашим подданным. Закон Божий, в десятисловии нам преподанный, научает нас седьмой день посвящать Ему; почему в день настоящий, торжеством веры христианской прославленный, и в который мы удостоилися восприять священное миропомазание и царское на прародительском престоле нашем венчание, почитаем долгом нашим пред Творцом и всё благ подателем подтвердить во всей империи нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более, что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней, по равному оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении, достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям».

На приёме, устроенном по случаю коронации, Павел Первый был, как всегда, суетлив. Он то и дело подзывал к себе Репнина, говорил ему что-то на ухо, таким же образом обращался к другим лицам, иногда уходил куда-то. В том, что император часто разговаривал с её мужем, Наталья Александровна — а она тоже присутствовала на приёме — видела добрый знак. Ежели постоянно обращается, значит, ценит его советы, и князь может рассчитывать на новые монаршие милости.

В суете прошло не менее получаса. Наконец наступило время, которое все ждали, — оглашение царских милостей. Император был щедр и никого не обидел. Не обошёл вниманием и князя Репнина. В награду за заслуги перед Отечеством император жаловал ему 6000 душ крепостных крестьян, а в дополнение к его прежним должностям добавлял ещё одну — должность инспектора инфантерии Литовской и Лифляндской дивизий. О министерских видах ни слова. Сказать правду, Наталья Александровна ожидала большего, но и это её не расстроило.

«Ежели государь умолчал о министерской должности, значит, Нелидова ещё не успела с ним переговорить, — утешала она себя. — Ещё не всё пропало. Время есть. Нелидова должна выполнить своё обещание».

По глазам мужа она видела, что князь недоволен наградами. И она его понимала. В самом деле, зачем ему на старости лет эти шесть тысяч крепостных душ? Помещик из него всё равно не получится. Ему нужно постоянное место в Петербурге или Москве, которое соответствовало бы его заслугам, обширным знаниям и богатому опыту государственной и военной службы.

После торжеств по случаю коронации императора Репнин, вернувшись домой, слёг в постель и две недели лежал больным: сказалась простуда, подхваченная в дороге. Наталья Александровна тоже чувствовала себя неважно. Однако благодаря ухаживавшим за ними слугам они смогли преодолеть недуги без каких-либо осложнений, к концу месяца снова почувствовали себя здоровыми и, когда после весенней распутицы дороги чуточку просохли, не мешкая отправились в Вильно.

Надежды Натальи Александровны увидеть мужа на посту первого министра так и не оправдались.

Фрейлина Нелидова не собиралась обманывать Наталью Александровну, когда обещала ей постараться устроить мужа на пост первого министра, с тем чтобы они могли постоянно и спокойно жить в столице. Подобные услуги некоторым достойным людям ею уже оказывались, император никогда не отказывал ей в том, что она у него просила. Нелидова и не сомневалась, что он так поступит и в этот раз. Она знала, как высоко ценил император Репнина, и это добавляло ей уверенности в благополучном исходе задуманного дела. Но, увы, её чары в этот раз на Павла не подействовали. Не внял он и просьбе императрицы, которая была заодно со своей любимой подругой. Не получилось…

А не получилось потому, что к этому времени при дворе стала складываться другая партия, влияющая на императора. В неё входили люди обыкновенные, в чём-то обделённые новой властью. Душой этой партии стал граф Фёдор Васильевич Ростопчин. По своему призванию он считал себя дипломатом. В 1791 году Ростопчин входил в состав русской делегации на мирных переговорах с турецкой стороной. В последние годы он некоторое время работал в коллегии иностранных дел, а когда на престол взошёл Павел Первый, сделался его приближённым. Такая удачливая карьера молодого чиновника вызвала зависть у племянника Нелидовой, и тот упросил влиятельную тётушку сделать так, чтобы Ростопчина убрали с занимаемой должности, а на освободившееся место поставили бы его. Нелидова сначала поговорила с императрицей, потом с самим императором, и дело было сделано. Ростопчину пришлось сдать свой пост и переехать в Москву.

Вроде бы всё было сделано как надо, но Нелидова не учла одного: Ростопчин оказался не из тех, кто быстро прощает обиды. Он решил жестоко отомстить тем, кто стал причиной его падения. Первая часть плана была связана с желанием заставить Павла Первого отвернуться от Нелидовой и перестать доверяться советам императрицы. Для того, чтобы достигнуть этой цели, необходимо было: во-первых, найти среди людей, близких к императору, верного союзника и, во-вторых, подыскать достаточно красивую молодую особу, способную своими чарами пленить императора и стать его любовницей.

В поисках придворного союзника Ростопчин остановил выбор на Кутайсове, служившем у императора камердинером. Этот человек обладал какой-то магнетической силой по отношению к своему господину. Император доверял ему во всём, в знак особой любви даже пожаловал титул графа. Кутайсов отвечал государю на всё это своей безграничной преданностью. Он не добивался для себя чинов и на союз с Ростопчиным пошёл только потому, что у него были свои тайные причины ненавидеть Нелидову.