Иван Катавасов - Блаженство по Августину

Пускай себе Скевий Романиан из Картага у них в любой момент является вовремя. При этом вмиг становится правильным исключением, подтверждающим недоступный другим рассудочный распорядок. Или же представляет весь собой высшее дружеское явление иного порядка…

Ход мыслей и красноречивых рассуждений друга Алипия друг Аврелий включительно понимал без слов. Жаль, коли тому, кто ясно мыслит, вовсе не всякий раз по силам изложить эту ясность вслух и поболе того — письменно. То, что у нас яснее ясного в мыслях на уме, отнюдь не всегдашним модусом проявляется на письме и на языке, как бы нам того ни хотелось.

Хорошо бы научиться, укрепляя письменность, упражнять языковые мыслительные способности! Подобно тому, как в постоянных упражнениях мы крепко-накрепко учим тело воинским искусствам, вот так обучаться и книжному красноречию… Scriptum peractum est…

Два, а то и три раза в седмицу перед закатом Аврелий отправлялся на берег Африканского моря совместно с Горсом. Им неизменно сопутствовал Турдетан. Нередко пресвитер Эводий и лекарь Эллидий, иногда торговец Оксидрак присоединялись к закреплению боевых оружейных приемов в отдалении от просто недопонимающих или предвзято недоброжелательных посторонних глаз.

Не пристало миролюбивым святым отцам кому-нибудь вчуже показывать, в каком облике они практически и физически воспринимают блаженство миротворцев, вселенски правомочных владеть духовным и материальным оружием. Кем и как их наречь, есть вопрос правоверия и благовестничества.

К сожалению, во имя святости сана епископа Аврелию Августину, доблестному нумидийскому мужу, как ныне непозволительно и неприлично посещать публичные термы. Вестимо, евангельская уединенная домашняя простота тоже пригодна для ежедневных оздоровительных омовений, изгоняющих прочь телесную скорбь летом и зимой…

На декабрьских календах епископ Аврелий Августин отдал в переписку и распространение монастырским братьям личный откровенный молитвослов «Беседы души с Богом».

«…Воспишу хвалу имени Твоему, Господи! Сотворив меня по образу Твоему, соделал Ты меня способным достигнуть такой славы, что могу соделаться сыном Божиим…»

Блажен муж умиротворяющий…

В конце того же года епископ Августин Гиппонский принял серьезное миротворческое решение полностью искоренить в Африке ересь донатистов и безусловно присовокупить заблудшие души церковных раскольников к православной католической экклесии. Да будет так!

Несколько лет кряду историю и предысторию африканского донатизма епископ Августин Гиппонский час к часу изучал подробно, досконально в показаниях свидетелей и в письменных документах, сколь это было в его возможностях. Вполне рационально, логично ересь донатистов он вывел из остатков захиревшей секты картагских тертуллианцев, воспрянувших духом в эпоху мучеников.

Иными словами, эти еретики безмерно расплодились, чрезмерно широко распространились за девять десятков лет со времени жестоких гонений на христианство, предпринятых безбожным кесарем Диоклетианом в 1056 году от основания Великого Рима. Так из малозначительной кучки захолустных доморощенных монтанистов вырос раскол. Или же, определимся по-гречески, схизму политически учредили восемью годами позднее на том скандальном синодальном собрании епископов в Картаге.

Основным подстрекателем, закоперщиком у раскольников выступил амбициозный епископ Донат из Касанеграса. Вот по имени того треклятого ересиарха, ярого низкопоклонника спорных писаний Квинта Флоренса Тертуллиана всех африканских схизматиков и сектантов со временем принялись именовать донатистами. Достоименно и заслуженно осужденный еретик Донат умер в северном изгнании после того, как его уклонение от правоверия вселенски изобличили западные и восточные епископы в Риме. За пределы Африки политическая крамола донатизма покуда не вышла и прозелитов не нашла.

С новой силой здешнее раскольничество возобновилось в годы империума кесаря Юлиана Отступника. Сегодня же оно бесспорно усугубляется республиканским мятежом в Мавретании, откуда на восток в Нумидию в угрожающей правопорядку численности откочевали вооруженные кoмaрки самых бесноватых донатистов, кичливо называющих себя греческим словом «агонистики», то есть способные к борьбе.

Или даже, — вы только подумайте! — в облыжном самомнении непримиримые еретики присваивают имя воинов Христа.

В то время как нумидийские поселяне-язычники давным-давно метко прозвали их по-латыни киркумкеллионы, то бишь бродящие вокруг клетей, когда б переводить это наименование на аттическое наречие. В общем: бродяги, сброд, алчно рыщущие у съестных припасов сельских жителей. Теперь же, требующие прокорма разбойно, нагло, с воинским оружием в преступных руках. Знаком креста лоб себе кощунственно клеймят…

Вот к чему порой приводят прекраснодушные измышления крамольных еретиков-ригористов, веками противопоставляющих христианство великоримскому империуму, сумасбродно смешивая духовное и телесное наподобие картагского пресвитера Тертуллиана, преданного анафеме, отлученного от правоверной Церкви Христовой за твердолобую приверженность старинным азиатским ересям монтанизма, хилиазма, новацианства.

Исстари эти еретики-диссиденты, где бы они ни объявлялись, ригористично отрицали, — увы, продолжают в том упорствовать, — богоданные способности и таинства Апостольской Церкви. Не воспринимают они ее полномочность, в благовестии учрежденную Святым Петром, отпускать грехи душевного тела человеческого. Хуже того, последователи самодельного африканского тертуллианства бездушно и бездуховно тщатся подвергнуть материалистическому отрицанию безусловное апостолическое правопреемство, вовек позволяющее в рукоположении совершать церковные таинства. Они по сю пору отвергают абсолютную возможность благодетельного прощения всякого раскаявшегося грешника и пребывание его в исправляющем лоне церковном.

Таким греховным образом строптивый епископ Донат, его тогдашние приспешники, нынешние поборники донатизма отказались и доселе отказываются признавать историческую правоспособность священства предстоятеля Нумидии епископа Кекилиана. Отколовшись от католического православия, домогаются крамольники распространить заразу сепаратного раскольничества. Историки пишут, что при кесаре Константине Магнуме африканских епископов-схизматиков набралось аж 270 строптивцев.