Аркадий Крупняков - У моря Русского

— Говорите, что видели, — Сокол поднялся с земли.

— Оглядели мы с Митькой да Микешкой скалу всю с края до края. Камень велик, пять сороков саженей [34] Двести саженей — так считали в старину. в длину будет, ежели не более. И опять же широк камешек. Скала высоченная, ровная — защитит нас надежно. Отыскали мы с Митькой и Микешкой пещеру великую. В непогодь для всей ватаги прикрытие будет, а коли бог даст, то и зимовать в ней можно.

— Покажи, — кратко приказал атаман, и они направились к скале.

Вход в пещеру был скрыт кустами густо разросшегося терна. Раздвинув их, Филька первый вошел в темную пасть скалы. Пол пещеры был сухой и весь засыпан мелкими каменьями, видимо, здесь когда-то бежал ручей. Стены пещеры неровные, но прочные. Вверху они сходятся, образуя свод. Чем дальше двигались люди, тем свод становился выше. Вдали показался свет. Атаман сначала подумал, что это выход из пещеры, оказалось — щель в своде, через которую виднелась узкая полоска неба.

Дальше пещера поворачивала влево, в глубине виднелись еще несколько разветвлений, которые осматривать пока не стали. Главное, пещера вполне годилась для жилья.

Возвратившись на поляну, атаман увидел здесь всю ватагу. Он с радостью заметил, что люди не теряли времени даром. У всея были мокрые волосы, свежие, умытые лица. Многие успели привести в божеский вид свою одежду.

— Говорите, что усмотрели, — сказал Сокол и указал на стоящего впереди высокого русого человека. — Вот ты почни.

— Был я внизу у ручья…

— Спервоначалу назовись, чтоб знал я.

— Кириллом кличут. С Днепра я.

— Говори, Кирилла с Днепра.

— По ручью я прошел версты две, а может, три. По берегам кустарников множество, цветут они разным цветом, каким — не знаю. На Днепре таких нет. Думаю, к лету ягод много будет. Съедобны ли — тоже не знаю. Вода в ручье чистая, для питья годится. Зверья много. Видел лисицу, зайчишки шмыгают, зрил оленя, коз. Птицы множество. Людей близко нет. Я думаю, все.

Следующим к атаману подошел красивый юноша. Карие с искорками глаза, брови черные вразлет, лицо румяное.

— Зовут меня Грицько. Черкасин [35] Черкасин — житель города Черкасска. я.

— Говори, Грицько.

— У той стороне, что против скалы, никого, кромя гор да дерев, нема. Зверья теж багато. Вороги с той стороны не придуть, бо нияких дорог нема. Все.

— Ты скажи. — Атаман указал на усача, стоящего за Грицьком.

— Умет! — сказал, приложив руку к груди, усатый. — Моя Кавказ. Говорить не знаю.

— Не беда. Научишься… Еще кто скажет?

К атаману подошел следующий разведчик…

Место всем пришлось по нраву, кроме того, атаман, хоть и бегло, но узнал каждого, с кем придется делить ему тяготы лесной жизни.

В ватаге насчиталось сорок два человека. И что особо радовало атамана — были среди них ковали, плотники, швецы и каменных дел мастера. Оружия оказалось немного: пять сабель, двенадцать мечей и шесть поясных ножей. Кроме того, на месте стычки подняли топоры (тоже сгодятся при случае) и одно сломанное копье. Тут же просмотрели переметные сумы и всю одежду, которую нашли, роздали тем, кто больше в ней нуждался.

Имущества ватага имела также мало: четыре добрых коня (Ивашкин сивый, татарский вороной да два рыжих жеребца, пойманных на развилке), шатер, котел, да еще цепи и кандалы. Вот и все. Шатер, посоветовавшись с ватагой, Сокол решил перешить со временем на штаны и рубахи.

Подсчитавши все, атаман занялся хозяйством. Часть людей послал в лес, повелел мастерить стрелы да луки и промышлять зверя. Иных заставил делать стойло для лошадей, остальные пошли обживать пещеру.

В сумерки ватага снова собралась вместе. Распалили костер, наварили еды. Охотники вернулись с добычей небогатой, однако поужинали сытно.

— Первый день прошел у нас ладно, — сказал атаман, собрав ватагу. — Только я, братья, одним недоволен. Не все сегодняшнюю свою добычу отдали в общий котел. Ватага крепкой дружбой жива, а не тем, что каждый будет для себя стараться. Думай об артели, а ватага тебя не даст в обиду. Все, что добыл, клади вместе — так будем жить.

— Согласны! — ухнули люди.

— Добра!

— А ты согласен? — обратился атаман к Фильке.

— С чем? — усмешливо спросил тот.

— С тем, что не для себя, а для артели каждый добытчик.

— Вестимо, согласен.

Василько подошел к Фильке, потянул за шнурки воротника. Филька не успел моргнуть глазом, как атаман выдернул у него из-за пазухи тяжелый коричневый кисет.

— Не тронь, не твое! — скрипнув зубами, глухо сказал Филька и рванул из рук атамана кисет. Тонкая кожа не выдержала рывка, распоролась, и на траву, заблестев золотистыми чешуйками, посыпались монеты.

— Подними сейчас же, — сурово сказал Сокол. — Подними и скажи честно, где взял деньги?

— Сыздавна прячу. Мои это!

— Ан врешь, тать, — гневно произнес атаман. — Еще вчера днем эти деньги были в кармане убитого татарина, коего ты и ограбил. Это золото принадлежит ватаге, а ты задумал утаить! В первый же день воровство. И у кого? У ватаги! Поднимай деньги!

Сжимая в руке кисет с оставшимися деньгами, Филька оглядел людей. Они глаз не отводили, смотрели молча, осуждающе. Наклонившись, будто собираясь поднять деньги, Филька вдруг сделал резкий прыжок в сторону и бросился бежать. Атаман устремился за ним.

Не пробежав и десяти шагов, Филька споткнулся и упал на траву. Василько с разбегу перелетел через него. Поднимаясь, он заметил, что в руке Фильки сверкнуло лезвие ножа. Без колебаний выдернул из ножен свою саблю и, не успел Филька поднять руку, взмахнул ею. Потом вытер полой кафтана клинок, всунул в ножны и спокойно сказал:

— Митька и Микешка уберут это воровское отродье. А ты, Кирилл, собери деньги, завтра вынесем на ватагу. Сейчас выставить дозоры и спать.

Ватажники не спеша расходились по своим местам. Кирилл и Грицько, собрав деньги, шли рядом.

— Атаман будет крепкий, настоящий, — сказал коротко Кирилл.

— Да, добрый буде батько.

шумом несет свои воды горная речка Суук-Су. Узкая и извилистая в горах, на подходе к морю она расширяется и становится похожей на настоящую реку. В пору сильных ливней Суук-Су разливается по долине и грозит жителям Сурожа наводнением.