Томас Стриблинг - Мегафон

— Каридиус, — сказал растроганный изобретатель, — я не хочу, чтобы ты ради меня жертвовал хорошей должностью.

— Об этом не беспокойся… Я займу другое место… Шофер, в Военное министерство, угол Семнадцатой улицы и авеню Конституции.

— Может быть, объяснить тебе, в чем заключается мое изобретение? — сказал Эссери. — Тогда тебе легче будет говорить о нем в Военном министерстве.

— Пожалуй.

— Это вовсе не новый вид пороха. Это метод обработки крупинок любого пороха, придающий им более эффективную форму.

— Это я понял еще у тебя в лаборатории.

— Тем лучше. — Помолчав, он прибавил: — А как ты думаешь, Военное министерство сохранит в тайне мое изобретение?

— Ну, безусловно.

— Я ведь только потому не беру на него патента, что боюсь, как бы о нем не проведали правительства других стран.

Каридиус поджал губы.

— А также потому, что Рэмбург-Норденская компания легко догадалась бы, кто скрывается за этим патентом.

— Нет, право, — запротестовал Эссери, — ведь я с легкостью мог продать свое изобретение японцу, с которым я приходил к Мирбергу… Он давал хорошую цену.

— Очень хорошую, — подтвердила мисс Сейлор. Похоже было, что она не одобряла отказа.

— Ну, в конце концов, — наставительно сказал Каридиус, — плоды трудов американских изобретателей, в первую очередь, должны быть предоставлены в распоряжение Америки. Наша страна вырастила тебя, дала образование… — Он пытался припомнить более глубокую причину, но ничего не приходило в голову.

— Я всегда говорю Джиму, — вмешалась мисс Сейлор неодобрительным тоном, — что у нас патриотизм — это просто нелепая смесь коллективной самонадеянности, тоски по родине и показного джингоизма [5] Воинствующий национализм. , которая проповедуется с церковной кафедры и на страницах газет в интересах миллионеров.

— Почему миллионеров? — с некоторым негодованием спросил Каридиус.

Мисс Сейлор только пожала плечами. Такси уже подъезжало к зданию Военного министерства. Это было длинное здание кремового цвета с плоским многооконным фасадом. Спутники отпустили такси и вошли в одну из высоких дверей главного подъезда. Каридиус спросил дежурившего у входа полисмена, как пройти в отдел боеприпасов, и услышал, что нужно подняться на третий этаж. Они отшагали два пролета лестницы, не выстланной даже ковром или дорожкой, и пошли по длинному коридору, мимо дверей с табличками, на которых значилось: «Запалы и Гранаты», «Бомбы», «Пиротехника», «Ручное Огнестрельное Оружие», и наконец — «Начальник отдела».

Добравшись до кабинета начальника отдела, они посовещались и решили, что сначала Каридиус войдет один, ознакомит начальника с целью их визита, а затем уже введет Эссери.

Начальник отдела оказался весьма доступным человеком. Дверь его кабинета была открыта. Девушка, стучавшая на машинке у самых дверей, взглянула на вошедшего Каридиуса и кивком головы указала ему на военного, сидевшего за письменным столом с телефонной трубкой в руке.

Когда телефонный разговор окончился, начальник указал Каридиусу на стул.

Член Конгресса представился и объяснил, что один из его избирателей недавно изобрел замечательное, совершенно необыкновенное взрывчатое вещество. Начальник едва заметно кивнул головой.

— И… гм… мой избиратель не желает проводить свое изобретение через Палату патентов, — продолжал Каридиус, — потому что…

— Потому что правительства других стран могли бы узнать его секрет… — докончил начальник.

— Да-а, — сказал Каридиус удивленно. — Такие случаи, повидимому, не редкость?

— Далеко не редкость, — ответил начальник. — Во время мировой войны, в среднем, три человека в день обращались к нам и под величайшим секретом предлагали за миллион долларов сообщить министерству о том, что смесь сахара с бертолетовой солью дает взрыв. Они не хотели проводить свой секрет через Палату патентов, так как противник мог узнать об этом. Побуждения у них всегда были самые возвышенные.

Каридиус засмеялся:

— А теперь больше не приходят?

— Теперь число их сократилось до двух-трех в месяц.

Каридиус хотел было сказать: «Мой изобретатель не дилетант, он профессиональный исследователь», но потом решил, что, пожалуй, может испортить дело. И вдруг вспомнил:

— Это не взрывчатое вещество, а способ обработки частиц взрывчатых веществ.

Тут начальник отдела впервые проявил интерес к беседе и слегка выпрямился на стуле.

— Как вы сказали?

— Не сумею вам объяснить. Изобретатель сам здесь, в коридоре. Он расскажет вам лучше меня.

— Попросите его войти, — предложил начальник.

Эссери, отрекомендовавшись мистером Роз, пустился в подробное научное объяснение своего пороха. Затем он вытащил две пробирки: одну — с обыкновенным порохом, другую — с обработанным.

— А какая между ними разница? — спросил начальник отдела.

— Посмотрите в микроскоп.

Начальник посмотрел.

— Гм-мм, а процесс обработки сложный?

— Заводы могут строиться секциями с производительностью до пяти тонн в день каждая. Оборудование секции обойдется в сорок пять тысяч долларов. У меня с собой все сметы и чертежи типовой секции.

Начальник кивнул со сдержанным одобрением военного.

— Наш технический отдел проведет испытание того и другого пороха. Кроме того, мы дадим вам образчик нашего пороха, чтобы вы обработали его по вашему методу. После этого увидим, что отдел боеприпасов найдет возможным рекомендовать военному министру.

Эссери поблагодарил.

— А какой адрес мне пометить на пробирках, мистер Роз?

— Мегаполис, «Лекшер-билдинг», комната 1515, для Сейлор и Роз.

Начальник надписал адрес, и его посетители удалились.

Выйдя из здания Военного министерства на авеню Конституции, Каридиус и его друзья разошлись в разные стороны. Все трое хотели вернуться вечером в Мегаполис, но Каридиус собирался лететь, а Эссери и Роза Сейлор предпочитали более спокойный и дешевый способ путешествия по железной дороге. Член Конгресса подозвал такси и поехал в аэропорт.

Небольшой низкокрылый самолет с медленно вертящимися пропеллерами словно приседал на ножках, готовый подняться. Каридиус выскочил из такси, помахал сторожу, чтобы тот задержал самолет на одну минуту, и бросился в контору за билетом. Выйдя оттуда, он успел заметить, как двое носильщиков подталкивали в багажное отделение самолета большую пятнистую собаку. Красивое животное со скучающим видом поворачивало идеально вымытую голову, словно желая проверить, что эти низшие существа проделывают с ним.

При виде большого дога Каридиус понял, что мисс Литтенхэм в самолете, и невольно подумал, отсидела ли она положенный рабочий день в его канцелярии. Он взглянул на часы, чтобы установить разницу между тем временем, когда она должна была уйти с работы, и тем, когда она фактически ушла. Если она воображает, что только потому, что она дочь богача, она может халатно относиться к своим обязанностям и не считаться с рабочими часами, то…