Джордж Грин - Страж

Все громогласно выразили свое восхищение псом, выпили за его здоровье, и пиршество продолжилось.

Игра закончилась вскоре после отъезда королевского отряда. Остальные мальчики направились обратно в Имейн Мачу, а Сетанта пустился вслед за королем. Вскоре ему надоело бежать между бороздами, оставленными колесницами, и он начал играть с мячом: он высоко подбрасывал его, отбивал клюшкой, а потом, стараясь удержаться на краю борозды, бежал вперед, чтобы поймать мяч. Он ни разу не упал и ни разу не промахнулся, бросая мяч по намеченной цели, будь то пролетающая птица или побег на конце раскачивающейся ветви дуба.

Когда Сетанта прибыл в замок, где остановился Великий король, уже почти стемнело. Мальчик слышал отдаленные крики мужчин и шум пиршества, но затем все звуки утонули в рыке огромного пса Куллана, когда тот бросился на Сетанту, переставляя лапы так быстро, что ни один человек не смог бы от него убежать. Конор услышал шум, производимый собакой, и вскочил из-за стола, не успев даже отбросить кусок, который держал в руке. Он весь побелел, с ужасом подумав о том, что там, снаружи, появился Сетанта. Конор крикнул своим людям, и те схватились за оружие, не сомневаясь в том, что Сетанта один и не вооружен. Куллан крикнул, пытаясь остановить людей короля, собиравшихся прыгать со стен замка, но храбрейшие из них оттолкнули его в сторону и через мгновение уже стояли на зубчатой стене. Они увидели огромного пса с лапами толщиной с голову двухгодовалого ребенка, который мчался по темной траве навстречу мальчику. При виде этого даже Коннал Победоносный на мгновение растерянно замер, прежде чем отбросить страх и прыгнуть вниз со стены на помощь Сетанте, предупреждая мальчика криком. Он тяжело приземлился, словно пикирующий орел, и устремился к Сетанте, в душе понимая, что пес схватит мальчика раньше, чем он добежит до него.

Сетанта стоял неподвижно, глядя на несущегося на него пса. Когда расстояние между ними было меньше удара сердца и Сетанта уже почувствовал на своем лице отвратительное жаркое дыхание, вырывавшееся из пасти, он отвел назад клюшку и одним движением загнал твердый мяч в глотку пса.

Пес придушенно взвизгнул, и сила мгновенно покинула его тело. Когда он бездыханно свалился у ног Сетанты, тот схватил его за задние лапы и, размахнувшись, размозжил голову о камень, потом бросил пса на землю, поставил ногу ему на грудь и, засунув руку глубоко в пасть, вырвал все еще бьющееся сердце.

Какое-то мгновение все потрясенно молчали, но потом по стенам замка эхом пронеслись радостные крики воинов Красной Ветви, выражавших восхищение мужеством и ловкостью мальчика.

Куллан, ревя от горя и ярости, подбежал к Сетанте, который стоял, глядя на тело пса. Его ладонь все еще дымилась от крови. Куллан схватил мальчика, не пытавшегося сопротивляться, затряс, как собака крысу, и закричал прямо ему в лицо:

— Что ты наделал? Что ты наделал?

Сетанта увидел, что кузнец едва не плачет.

— Простите, но разве было бы лучше, если бы он меня разорвал? — тихо спросил мальчик.

Куллан не знал, что сказать. Приступ ярости прошел, и, пробормотав проклятия, он отпустил Сетанту. Конор подошел к кузнецу и положил руку на его плечо.

— Из-за чего ты горюешь, дружище?

Кузнец показал на мертвого пса, лежавшего на траве.

— Он защищал нас от недругов, оборонял наш скот от волков, играл с моими детьми. Я только что потерял сына. Где я еще найду такого, как он? Кто теперь будет нас охранять?

Наступило неловкое молчание. Сетанта шагнул вперед.

— Я убил вашего пса, — сказал он, — и поэтому я должен взять на себя его обязанности. У вас есть от него щенок? — Куллан удивленно кивнул. — Тогда отдайте его мне, и я научу его делать для вас все, что делало это благородное животное, а до тех пор буду вместо него ночью охранять ваш дом и ваш скот, а ваши дети смогут играть со щенком, пока тот будет расти. Справедлива ли такая цена за его кровь?

Куллан повернулся к Конору, умоляюще протягивая руки.

— Великий король, он ведь еще совсем мальчик…

Конор жестом заставил его умолкнуть.

— Мальчик, который убил твоего страшного пса, — с улыбкой заметил он, — не имея никакого оружия. — Он повел рукой, показывая на воинов, которые вместе с ним приехали в замок Куллана. — Есть ли здесь еще кто-нибудь, кто мог бы совершить подобное? Если да, то этот человек — твой. Пусть лучший из лучших охраняет твое жилище.

Наступила тишина. Потом Куллан повернулся к Сетанте и сказал:

— Я согласен на эту цену.

Воины Красной Ветви встретили его слова одобрительными криками, и Конор положил руку на плечо Сетанты.

— Прекрасная работа, — произнес он. — Теперь ты Кухулин, страж Куллана.

— Мне нравится имя Сетанта, — заметил мальчик.

— А ты и останешься Сетантой, ведь это имя, данное тебе от рождения, — ответил король, — но люди будут говорить о подвигах Кухулина. Пусть они будут славными и многочисленными.

При этих словах короля в серебряных глазах мальчика будто вспыхнула искра света, разгорелась ослепительным огнем и снова потухла в глубине.

— Хорошо, тогда пусть будет так. Кухулин, — согласился он.

Конор повернулся к кузнецу.

— Итак, Куллан, у тебя опять есть Страж. Мы можем теперь продолжить пир?

Куллан опустился на колени подле собаки и прикоснулся к пятнистой шерсти на еще теплом боку.

— Конечно, — тихо ответил он. — Я скоро к вам присоединюсь.

Сетанта поклонился Куллану, подобрал клюшку, подошел к воротам замка и стал возле них. Конор рассмеялся, увидев его серьезное лицо, и велел принести копье и щит. Их вручили Сетанте, и тот осторожно попробовал, сколько они весят. Потом он прогнулся назад и швырнул копье вверх, прямо над своей головой. Он стоял, не шелохнувшись, глядя на падающее сверху копье, и поймал его, когда острие находилось на расстоянии ладони от его груди.

Куллан и другие воины приветствовали этот геройский поступок одобрительными криками, поскольку уже совсем стемнело, а копье было длиннее, чем тот, кто его бросал.

Мужчины вернулись за стол и продолжили пиршество, Куллан последовал за ними несколькими минутами позже, и, проходя мимо Сетанты, посмотрел на него бесстрастным взглядом. Немного погодя бард Куллана вышел к мальчику, охранявшему врата, и принес ему поесть. Пока тот ел, бард передал ему послание кузнеца.

— Мой хозяин прощает тебе смерть Пса. Предложенная тобой цена за его кровь справедлива, и больше об этом не будет сказано ни слова. Однако из-за того, что ты сделал сегодня, тебе запрещено употреблять в пищу собачатину, готовить ее, прикасаться к приготовленной собачатине или помогать другим ее готовить.

Сетанта кивнул, показывая, что все понял.