Магомед Мамакаев - Мюрид революции
- Название:Мюрид революции
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Чечено-Ингушское книжное издательство
- Год:1976
- Город:Грозный
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Магомед Мамакаев - Мюрид революции краткое содержание
Сын крестьянина-горца, он рано лишился отца. Ему довелось перенести все тяготы, связанные с гражданской войной и разрухой. Октябрьская революция, открывшая всем ранее угнетенным народам путь к просвещению и науке, дала возможность и Магомету Мамакаеву учиться в школе, а потом окончить Московский коммунистический университет народов Востока.
С той поры Мамакаева можно было увидеть в самых различных учреждениях республики, на разных должностях. Кипучая натура призывала его туда, где было трудно, где требовались знания, а образованных людей в Чечено-Ингушетии было тогда еще очень мало.
Но на протяжении всей жизни главным делом для Магомета Мамакаева оставалась литература. Им написаны поэмы и стихи, его поэтические сборники известны и за пределами республики.
Книга «Мюрид революции» посвящена жизни и подвигу известного чеченского революционера Асланбека Шерипова, отдавшего жизнь за народное счастье.
Мюрид революции - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Между прочим, там ты встретишь одного своего знакомого, — каким-то неопределенным тоном добавил Конон.
III
Смуглолицый Маза Кайсаев был красив, изящен и неизменно пользовался общим вниманием.
Он кичился своими высокими связями и знакомствами и в любой среде держался уверенно и непринужденно. Чувствуя себя баловнем судьбы, он судил обо всем безапелляционно, не допуская возражений. За последнее время он, кажется, искренне поверил в свою давнюю любовь к народу, и от него можно было услышать фразы вроде: «Да что вы мне толкуете, сам абрек Зелимхан был моим другом, считался со мной и без моего ведома не делал ни шагу».
Интересно, что, несмотря на одаренность, ум и образованность, Маза ничего не понимал в том, что происходило тогда в народе. Да, впрочем, он и не пытался понять. При его избалованности ему просто было несвойственно задаваться подобными вопросами: он даже в мыслях не мог допустить, что не понимает чего-нибудь. Горный инженер, он вышел из небогатой семьи, да и вырос, постоянно общаясь с бедняками, но, разбогатев и войдя в круг Чермоева, почувствовал себя принадлежащим к «избранным» и к народу стал относиться лишь как к орудию в политической игре. К нему часто съезжались солидные и важные люди, и Кайсаев был убежден, что этим он «делает политику»…
И нынче дом Мазы был полон гостей. Однако сегодня хозяин почему-то не задерживался в комнате, где собирались эти самые солидные люди. Как мы знаем, у него было более серьезное дело.
Посреди просторной гостиной, окруженный молодежью, на низеньком стульчике сидел, перебирая струны пондара, известный певец Сулейман, чей сладостный голос вот уже много лет будоражил сердца чеченцев.
Имя слепого Сулеймана было дорого каждому горцу. Чувство это рождалось с первой песней, спетой матерью над колыбелью ребенка. С посохом в руке, с неизменным пондаром под мышкой, с поводырем, а то и без него, шел он из аула в аул, и в каждом доме его встречали как самого близкого человека.
Большой поклонник европейской музыки, Маза пригласил в свой дом этого бедного певца, пытаясь подделаться под народ. Ему нужно было показать свои связи с оппозиционно настроенными людьми и почтительное отношение к национальным свободолюбивым традициям.
Сулейман быстрыми движениями пальцев ударял по струнам и голосом, полным печали, пел старинную народную песню:
Лучше бы рождаться нам конями,
А не человечьими сынами,
Не глумились бы тогда над нами, —
И злодеи берегут коней…
Слушая эти строки, женщины украдкой утирали слезы, а мужчины сурово сдвигали брови, покусывая кончики прокуренных усов. Но вот певец умолк, и в комнате стало тихо.
Тишину нарушил взволнованный голос Асланбека. Он попросил Сулеймана спеть им песню о Варе.
Мелодичные звуки пондара снова наполнили гостиную. Они то ниспадают к земле, то рвутся высь, заставляя учащенно биться буйные сердца молодых людей.
Певец славит мужество бесстрашного абрека Вары — защитника бедных и обездоленных. В звуках пондара как бы слышатся голоса смелых нартов, журчание горных родников, ласковые слова любимой и грозный звон клинков, скрещенных в жарком бою. Слушатели сидят молча, им кажется, что они видели невиданное, слышали неслыханное.
Поет певец. Он славит честность, храбрость и доброту. Но что значит храбрость, когда герой выступает один против зла целого мира! Он погибает, потому что невозможно победить в этой неравной борьбе. И снова безысходная тоска одолевает слушателей.
— Эйт, маржжа яа! [4] Восклицание в трагические минуты жизни.
— вскрикивает с отчаянием кто-то из. собравшихся.
Одни грустно качают головами, другие, прикрыв глаза, пытаются скрыть свои слезы, а третьи, наоборот, поднимают глаза, горящие жаждой подвига.
Асланбек, сидевший несколько в стороне, слушал певца затаив дыхание. Он страдал: казалось, боль души его становится непереносимой. Но тут, как бы пожалев юношу, пондарист вдруг умолк. Заиграла веселая гармошка. В комнату вошли девушки. Они поздоровались с молодыми людьми и заняли места в почетном углу.
Асланбек увидел Хаву. Она еще больше похорошела и радостно улыбалась своему жениху. Ее глаза как бы говорили: «Вот видишь, ты делаешь сваю революцию, а мы опять вместе!»… Действительно, сегодня в начале вечера богач Билтоев подчеркнуто приветливо кивнул Асланбеку. С его точки зрения, будущий зять возвращался в общество порядочных людей и по нынешней странной ситуации даже мог сделать неплохую карьеру. Асланбек уловил это и вдруг поежился от какого-то неприятного чувства. Что-то тут было не то… Но додумать не успел — уж слишком весело играла гармошка.
…Бойкий, ловкий, затянутый в хорошо сшитую черную черкеску, на ходу поправляя маленький кинжал в черной сафьяновой оправе, на середину зала вышел молодой горец. Минута, и вот он уже ведет за собой Хаву в старинном изящном танце.
В первое мгновение Асланбек не узнал танцора. Но, лишь только узнал, застыл от изумления: это был Рашид Газиев… Здесь?.. Почему?..
Все громче лились звуки любимого чеченского танца — шамсуддина. Послышались резкие хлопки в ладоши. Видно, танцор был мастерам своего дела.
— Тох, эй! Tоx, эй! — раздавались с мужской стороны подзадоривающие выкрики.
Хава плавно обошла с партнером большой круг, потом, будто отвернувшись от него, гордо подняв голову, понеслась в обратную сторону.
Она проплыла, как прекрасное видение, совсем близко от Асланбека, словно упрекая его за то, что, просиживая над книгами, он так и не научился танцевать.
Молодой танцор, покинутый партнершей, не щадя ног своих, выписывал сложную вязь перед тамадой вечера. Оставаясь на месте, он плясал так быстро, что движений ног нельзя было уловить, как невозможно уследить за движениями скачущего коня. Затем Решид устремился за девушкой и настиг ее. Хава гордо плыла по кругу. Казалось, что сердце танцора горело огнем, он неистовствовал и, как пущенный волчок, кружился вокруг девушки.
— Хава! Хава! Не уходи, не уходи! Танцуй подольше! — кричали ей друзья.
И она гордо парила легкой птицей, раскинув крылья рук и всей душой отдаваясь стремительному потоку музыки.
Ловким движением Решид преградил ей путь и тут только девушка сжалилась над уставшим партнером: плавно скользнув в сторону, она остановилась, дожидаясь ухода партнера, и сама стала прихлопывать ему.
Асланбек смотрел на Хаву с восхищением. А она, исподволь бросив на него кокетливый взгляд, уселась среди своих разнаряженных подруг. «Почему Решид пригласил именно Хаву?» — подумал вдруг Шерипов, но тут же гордо поднял голову, откинув тревожную мысль, недостойную его высокого представления о дружбе…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: