Джалол Икрами - Двенадцать ворот Бухары

— Э, что богатство? — сказал, махнув рукой, Сайд Пахлаван. — Я о дочери тревожусь… Бухара горит… по ночам с холма зарево видно… Там пожары… Что с нашей дочерью?

— Бог их сохранит!

— Бог-то бог…

— Дом нашей дочери у Лесного базара, там площадь широкая, открытая, — сказала женщина. — И от Арка далеко, и от хауза Девон-беги — от всех главных мест далеко.

А большевики, говорят, не трогают бедняков. Если и спалили они, так, верно, Арк… Место высокое — вот зарево и видно… Бог даст, наши дети живы и здоровы будут.

— Однако, — сказал Сайд Пахлаван, продолжая свою мысль, — на бога надейся, а за куст держись, говорят. Будь что будет, а я завтра отправлюсь в Бухару, повидаю их и вернусь.

— Но ведь вы же говорите — война, — сказала озабоченно женщина. — Бухара горит, говорите, как же вы туда пойдете?

— Не ездите в Бухару, отец! — вмешался в разговор Мирак. — Позвольте мне поехать в Каган, я еще мешок дынь отвезу. Если увижу дядю Хайдаркула, узнаю, что в Бухаре. Он все знает и расскажет мне.

Сайд Пахлаван с радостью и гордостью смотрел на сына, который уже мог давать советы отцу, но сказал совсем другое:

— Мать, у нас хороший сьш. Если мне суждено теперь умереть, я покину мир без сожаления.

Мирак смутился, опустил голову.

— Сын правильно предлагает, — сказала мать. — Пусть поедет. Каган близко, паренек никому в глаза не бросится, никто его не тронет… Ему лучше съездить и привезти известия… — Нет, мать, нельзя! — сказал Пахлаван решительно. — Никуда Мирак не поедет!

На этом разговор и кончился. Но Пахлаван долго не спал в эту ночь, все раздумывал.

Наутро в кишлак приехали несколько красноармейцев с командиром. Им нужны были фрукты, дыни и сено для лошадей. Командир, бородатый и в очках, узнал Мирака и поздоровался с ним дружески.

— Паренек у вас хороший, — сказал он отцу. — Почему тогда еще дыни не привез? Ребята в тот день ждали тебя, а ты не привез дынь, так они с сухими губами и в бой пошли. Хорошо, что победили, а то на твоей душе был бы грех!

— Солдаты взяли Бухару?

— Да, в Бухаре теперь Советская власть, эмир сбежал.

— О-о-о! Вот здорово! — сказал радостно Мирак и обратился к отцу: — Вот видите, эмир убежал, красные солдаты сильнее его оказались!

— Понял, сын, все понял, — сказал Пахлаван и обратился к командиру: — Поздравляю с победой!

— Спасибо!

— Это друг дяди Хайдаркула! — представил командира Мирак. — Он у меня дыню купил…

— Очень хорошо! — сказал Пахлаван. — Ну, тогда приглашай гостей на бахчу, угощай дынями!

— Пожалуйте! — сказал Мирак. — Наша бахча недалеко, пойдемте. Но гости отказались.

Аксакал кишлака не мог не выполнить просьбу солдат. С помощью Сайда Пахлавана и других дехкан он собрал несколько мешков дынь, две арбы люцерны, несколько мешков соломы. Командир заплатил за все дороже, чем следовало, дал чаю и сахару, и солдаты, распрощавшись, уехали. Провожая их, Мирак спросил, можно ли ему завтра поехать в Бухару? Командир ответил, что ехать можно, но лучше все же повременить дней пять-шесть, тогда станет спокойнее. Потом он написал что-то на бумажке и дал Мираку, сказав, что, если в Бухаре его кто-нибудь задержит, пусть он покажет эту бумагу.

Мирак довольный пришел домой, показал отцу и матери бумагу. Они решили, что через неделю отец и сын поедут в Бухару.

В назначенный день Сайд Пахлаван проснулся рано, еле добудился Мирака, и, легко позавтракав, они отправились на бахчу. Сорвав несколько спелых больших дынь, уложили их в хурджин и, гоня осла перед собой, поехали в Бухару.

Мы не пойдем по большой дороге, — сказал Сайд Пахлаван. — пойдем мимо кишлака Кари и через Джугихону к воротам Мазара ворота Кавола разрушены.

Хорошо, папа, — сказал Мирак, а пройдя немного, задумчиво спросил Сколько же теперь ворот в Бухаре?

— Ворот в Бухаре много, сынок! — сказал Сайд Пахлаван. — Ворота Мазара, Самаркандские ворота, ворота Намазгох, ворота Углон, Каракульские ворота, ворота Шейха Джалола и еще другие… Всего одиннадцать ворот! Говорят, что есть еще двенадцатые ворота, которые уже много лет заперты.

— Почему же они заперты? Или их тоже сломали, как ворота Ка-вола?

Не знаю, — сказал Пахлаван. Но путь был дальний, времени свободного много, и, чтобы скоротать дорогу, он стал рассказывать о бухарских воротах.

Ворота в городской стене обычно делаются там, где есть дорога. Вот, например, дорога на Каракуль начинается от Каракульских ворот, дорога на Карши идет от Каршинских ворот, путь в Самарканд — от Самаркандских ворот. Если нет дороги, то и ворота не нужны. Возможно, когда-то была такая дорога, которая шла через двенадцатые ворота, а потом почему-то была закрыта, вот и ворота стали не нужны, были заперты и пропали.

— Значит, в Бухаре столько ворот, сколько дорог, а? — удивлялся Мирак.

— Да, — сказал отец. — В Бухару ведет много дорог.

На этих дорогах постоянное движение. Приезжают и торговцы, и скупщики зерна, и ученые, и воры… Каждый своей дорогой, каждый по своему делу, со своими целями и намерениями… Кто везет в Бухару науку, просвещение, добро, кто увозит из Бухары товары, деньги, богатства; иные приезжают для того, чтобы украсить город, другие — чтобы его разрушить… Одни привозят, другие увозят… Такова жизнь этого города, сын! Двенадцать ворот Бухары подобны двенадцати месяцам года. В каждом месяце и хорошее есть и плохое! Пятнадцать ночей месяца светлые, а другие пятнадцать ночей — темные. Вот теперь революция, и как знать, кто теперь будет ходить в Бухару через эти двенадцать ворот, что привезут нам и что увезут?

— Теперь через эти ворота свобода придет! — сказал Мирак.

— Откуда ты знаешь? — удивился отец. — Свобода?

— Ребята говорят… и я в Кагане слышал, — сказал Мирак. — Как только эмир уйдет, так наступит Хурриат. А что такое Хурриат?

Сайд Пахлаван хорошо не знал, что значит это слово.

— Может быть, это и значит свобода? — сказал он.

— Если свобода — это хорошо! — весело сказал Мирак. — Каждый будет свободно ходить куда хочет, все видеть…

Мирак любил бывать в Бухаре. Большой старинный город с его торговыми рядами, базарами, с Арком, дворцами, мечетями и минаретами нравился ему. Улицы, мощенные булыжником, прохладные крытые пассажи, хауз Девонбеги, самый большой в Бухаре, пароконные фаэтоны, сарбазы, их парады и многое другое запомнилось ему навсегда. А что там сейчас, когда в Бухаре революция? Куда бежал эмир? Он жаждал ответа на эти и другие вопросы. Шагая вслед за ослом с палочкой-погонялочкой в руках, он погрузился в свои размышления.

А мысли Сайда Пахлавана были полны забот и печали: ну вот, произошла революция, эмир бежал, пришла новая власть, говорят… Очень хорошо! Но что нового она принесет в его жизнь? Кто поддержит его в нужде? Кто поможет вырваться из цепких лап ростовщика? Кто даст пару волов? Кто даст возможность хоть одну ночь поспать спокойно, без забот и печали, проснуться утром с улыбкой?