Джалол Икрами - Двенадцать ворот Бухары

— Для моей скромной работы подойдет, — смиренно сказал Хасанбек, протягивая гостю пиалу с горячим чаем. — Видно, вы очень заняты в последнее время, редко удостаиваете слугу вашего посещением…

— Я отсутствовал, ездил в Ташкент… Дня три как вернулся… Узнал о ваших неприятностях… Ну, да ничего страшного…

— Что поделаешь? Я мечтал, что хоть на старости лет у меня родится сын, — с грустью сказал Хасанбек, — не вышло…

— Не беда! И сын еще будет, и дочь… и жена… Главное — здоровье и покой!

— Да, да, это главное! А жена, деньги, богатство — дело наживное.

— Конечно! — сказал Низамиддин и круто повернул разговор: — Скажите, у вас работает некий Асо Хайриддин-заде?

— Да, как-то приходил от Хайдаркула парень, которого так звали. А что он натворил?

— Ничего. Но явилась ко мне его жена Фируза — Куйбышев направил. Да вы ее, наверное, знаете, активистка, заведует женским клубом…

— Знаю, знаю… Красотка, — подмигнул Хасанбек.

— С ней не шутите, у нее сильные защитники. Низамиддин поставил пиалу на стол. — От таких, как она, надо подальше… Так вот, Асад Махсум по неведомым причинам арестовал ее мужа.

— Глупец! Я ничего об этом не слышал.

— Асад Махсум действует иногда необдуманно, надо его обуздать! — Низамиддин понизил голос. — А я думал, что вы по этому поводу ездили к нему… Кстати, курбаши Джаббар сдался ему, и Асад собирается взять в свой отряд всех его джигитов. Файзулла не доверяет ему, создал комиссию для контроля над ним. Хорошо бы и вам войти в комиссию. Если сторонников у Асада окажется мало, плохо ему придется, здорово прижмут. А он очень нужен, энергичный, сильный…

— Путь хоть козлом будет, лишь бы молоко давал! Если смог победить Джаббара, достоин награды.

— Конечно, конечно! А как насчет моего предложения? Войдете в комиссию?

— Не стоит меня вводить… Моя должность, сами понимаете, очень щепетильная… В таких делах я должен стоять в стороне, — изворачивался хитрый Хасанбек.

Низамиддин хотел было возразить, но в этот момент распахнулась дверь и вошел заместитель председателя Николай Федорович Федоров.

— Простите, я прервал вашу беседу, но вопрос очень важный, и я пользуюсь случаем обсудить его вместе с товарищем Низамиддином.

— Пожалуйста, — сказал Хасанбек. — Наверное, о милиции?

— Нет, об Асаде Махсуме.

Хасанбек и Низамнддин невольно переглянулись.

— Удивительно, в последние дни все только о нем и говорят, — пробормотал Низамиддин.

Федоров пропустил эти слова мимо ушей и, опустившись в кресло, рсчко сказал:

— Асад Махсум вышел из границ! Он позволяет себе арестовывать даже работников ЧК…

— Вы говорите об Асо? — спросил Хасанбек.

— Да! Кто дал Асаду право это делать?! Мне в ту же ночь позвонили, но я был в Гала Осиё по т, елам и не мог сразу вернуться. А сегодня приехал и узнал, что Асо все еще под арестом. Возмутительно, товарищ Ни-ишиддин!

— Вы со мной говорите таким тоном, словно я приказал арестовать Асо.

— Но вы могли воздействовать на Асада.

Низамиддин насмешливо улыбнулся.

— А вы? Федоров вспылил:

— Мои обязанности вам известны! А с Асадом надо поговорить иначе. Он зазнался и потерял голову… Вчера я сам поехал в загородный Дилькушо. Асад держал себя вызывающе, высокомерно, заявил, что имеет те же полномочия, что и ЧК, вправе арестовывать, допрашивать…

— Вы поехали в Дилькушо, не согласовав с нами. Нехорошо, нельзя ронять авторитет ЧК!

— Если бы Асад считался с ЧК, не арестовал бы по своему произволу Асо!

— Потому-то нам и надо иначе поговорить с ним! — сказал Хасанбек.

— Пора, пора! — сказал обрадованно Федоров, решив, что Хасанбек собирается арестовать Асада.

— Вот я и вызвал товарища Низамиддина, — сказал Хасанбек. Чтобы не затягивать разговора, Низамиддин сам взял слово:

— Да, и я пообещал председателю что сегодня или самое позднее завтра отправляюсь к Асаду и протру ему мозги. Пусть не вмешивается в городские дела… А если заметит что-нибудь подозрительное, пусть обращаемся к нам!

— Что же будет с Асо?

— Можете не сомневаться, что он освободит Асо.

Между тем голова у Хасанбека раскалывалась, и он думал только о том, чтобы поскорее уйти домой, поесть кисленькой похлебки из маша и спать. Авось проспится и встанет здоровым. Эти люди не представляют себе, как он страдает, торчат и торчат… Наконец Федоров встал.

— Вы посмотрели дела? — спросил он, указывая на папки.

— Руки еще не дошли…

— Завтра доклад на коллегии.

— Знаю, сегодня же прочту.

— Вы в хороших с ним отношениях? — спросил Низамиддин, когда Федоров ушел.

— Работник он неплохой, но немного беспокойный. Словно он один решает судьбу всего мира. Впрочем, очень облегчает мне работу. Иначе тут можно все здоровье потерять.

— Я пойду… А в Дилькушо непременно надо съездить, и не позже чем завтра.

— Да, да, пора обуздать Асада!

— За этим и поеду…

Асад Махсум недаром сделал своей резиденцией загородный Дилькушо. Этот прелестный сад, расположенный примерно в шести верстах от Бухары — если выйти из ворот Кавола, — был разбит для эмира Алим-хана.

В саду возвышалось великолепное здание дворца. За пределами сада находилось несколько служебных помещений — дома, сараи, конюшни, где располагались конные и пешие воины. Шестьсот кавалеристов и сто пехотинцев насчитывалось в войске Асада. Оружие состояло из одного большого и двух ручных пулеметов. Кроме того, на каждого воина приходились пятизарядная винтовка, патронташ, сабля. Сам Асад Махсум был вооружен маузером, который носил за поясом, а его неофициальный помощник Наим Перец — наганом и шашкой

Первым заместителем Асада Махсума был плешивый Окилов, пройдоха и хитрец… Ему поручались самые секретные дела, под его началом находились и все разведчики, а так как он был грамотен и знал русский язык, то канцелярия Асада была в его руках. Одевался он просто, не носил военной формы, зимой и летом ходил в каракулевой шапке кавказского образца.

Все хозяйственные и финансовые дела вел второй заместитель Асада, Исмат-джан. Ему подчинялся Сайд Пахлаван, заведовавший хозяйством и арсеналом. Высокий, стройный, красивый, с окладистой бородой, Исмат-джан походил на преданного наукам учащегося медресе. На деле же он был кутила и развратник, организатор пирушек, попоек и прочих удовольствий для своего начальника.

Общее руководство сосредоточено было в руках Махсума; связь с командиром, обучение войск, план работы — все это входило в его обязанности.

В тот день, о котором пойдет сейчас речь, дала себя почувствовать приближавшаяся зима: было пасмурно, холодно и сыро. Несильный, но назойливый ветер срывал с деревьев увядшие листья, и они покрывали желтыми пятнами землю. Грустно выглядел роскошный сад Дилькушо.