Лев Демин - Каторжник император. Беньовский

— Кто её родители? — поинтересовался Морис Август.

— Близкие родственники старосты Ракутубе. Отец — большой человек в деревне, — соврал малагасиец. На самом же деле речь могла идти о родстве дальнем, и никаким особым влиянием родитель Рени среди односельчан не пользовался. Беньовский понял, что Филипп малость прихвастнул.

— Так в чём же дело? Женись на здоровье.

— Есть одно затруднение. По нашим обычаям я должен сделать отцу невесты дорогой подарок. Он хотел бы получить от меня два ружья.

— Два ружья? Зачем они ему?

— Охотиться. Я мог бы купить их у араба. Я скопил немного денег. Но их мало на такую покупку. Не сможет ли мой господин помочь мне и выдать жалованье за два месяца вперёд?

— И тогда ты бы смог купить у Хамуда ружья?

— Тогда смог бы.

Беньовский не сразу среагировал на просьбу малагасийца и принял решение. Филипп, конечно, расчётливый хитрец. Его женитьба на малагасийке из селения была бы полезна не только для самого парня, но и для него, Мориса Августа, — упрочила бы его связи с туземцами. А Филиппа можно было бы сделать верным своим псом. Пусть он почувствует себя в неоплатном долгу перед командиром экспедиционного корпуса и в нужный момент окажет услугу. Какую услугу может оказать ему Филипп, Морис Август сам пока смутно представлял. Но поймать в сети смышлёного парня было заманчиво. Авось пригодится свой человек среди туземцев.

— А зачем тебе покупать ружья у Хамуда? — сказал Беньовский после некоторых раздумий.

— Но без этого не состоится свадьба.

— Обязательно состоится, Филипп. Ты получишь ружья от меня в подарок за усердную службу.

— Не знаю, как и благодарить вас, мой господин.

— Когда-нибудь отблагодаришь.

Морис Август крикнул денщика Андреянова.

— Иди, братец, в роту и забери там ружья, которые принадлежали тем двум солдатам, которых мы похоронили на днях. И вычистишь до зеркального блеска. Понятно тебе?

— Так точно, понятно.

Накануне свадьбы отец Опост окрестил Рени. Её нарекли именем Анна Мария. На крестины пришли не только офицеры и свободные от работы солдаты корпуса, но и многочисленные деревенские родственники и родственницы невесты. Священник милостиво разрешил им войти в храм. Пусть войдут и приобщатся к Божьей благодати, став свидетелями крещения. Быть может, кто-нибудь из этих неразумных детей природы наберётся разума, узрев свою соотечественницу в благодати.

и со временем тоже войдёт в лоно святой церкви. Так рассуждал падре.

Маленькая церковь оказалась переполненной. Отец Огюст был в приподнятом настроении. Первая в его практике малагасийка принимала веру Христову и становилась его прихожанкой. Священник произносил проникновенную речь, которую Филипп должен был переводить Рени, ставшей теперь Анной Марией. В роли крестного отца вызвался выступить сам Морис Август. После крестин состоялось венчание. Беньовский поздравил молодых, расцеловал избранницу Филиппа и подарил ей серебряный браслет арабской работы.

Свадебные торжества, проходившие по малагасийским обычаям, были многолюдными и продолжительными. В них участвовало всё деревенское население, и ещё пришло немало гостей из соседних деревень. Перед домом родителей Анны Марии соорудили из бамбука помост, украшенный гирляндами цветов. На нём разместились молодожёны, ближайшие родственники молодой и наиболее почётные гости. Среди них Беньовский и староста. Остальные гости расположились внизу, на циновках, разостланных на земле. Когда Филипп и Анна Мария направились к помосту, их окружила толпа молодёжи, выкрикивая приветствия и посыпая виновников торжества лепестками белых цветов.

Началось пиршество. Перед гостями разложили обильную еду, поставили сосуды с напитками. В стороне на кострах жарились куски мяса зебу, нанизанные на вертела. Молодые певцы и танцовщицы занимали гостей песнями и танцами под ритмичные удары гонгов и барабанов. Их выступления сменялись состязаниями борцов и лучников.

К концу продолжительного застолья Беньовский почувствовал усталость, заметив, что и Ракутубе утомлён и прикрывает ладонью зевающий рот. Не сговариваясь, оба спустились с помоста. Староста пригласил Мориса Августа к себе на веранду хижины. Они обменялись впечатлениями о свадьбе. Беньовский похвалил красоту невесты. Он был теперь без переводчика и не всё понимал, что говорил ему староста. Кажется, Ракутубе выразил удовлетворение, что свадьба получилась хорошей. На другом конце деревни не смолкали выкрики толпы и грохот барабанов и гонгов.

Внимание Мориса Августа привлекла небольшая дощечка красного дерева, прибитая над входом в дом. Она была старой, потемневшей, в трещинках. На ней был выцарапан ножом или резцом какой-то узор или рисунок.

— Что это означает? — спросил Беньовский старосту, указывая на дощечку.

— Мне досталась эта вещь от деда, а ему от его деда, — ответил Ракутубе и, встав с плетёного кресла, постоял перед дощечкой в благоговейном молчании, а затем поклонился ей, словно иконе.

— Видишь, в верхней части дощечки круг. Это солнце. А под ним зверёк, бабакота, которого мы почитаем. Символ наших предков. Точно такое изображение было вырезано на круглой серебряной бляхе. Её носил на груди, на длинной цепочке, великий вождь Ампансакабе.

Староста дополнил свои слова выразительными жестами, чтобы гость мог его понять, — вот такая большая бляха, круглая, на цепочке.

— Ампансакабе, ты говоришь? Филипп что-то рассказывал о нём.

— Какой же малагасиец не знает этого славного имени! Это был могущественный правитель всего восточного побережья. Однажды он посетил дом моего предка и оставил ему на память эту дощечку.

— Любопытно. Ты не позволишь мне, Ракутубе, срисовать для себя это изображение?

— Зачем же срисовывать? Я подарю тебе дощечку. Не эту, старую, а другую, копию. Этой моя семья дорожит.

Староста удалился в недра дома и через некоторое время принёс дощечку, совсем не потемневшую и без трещинок.

— Видишь, на ней точно такой же рисунок. Сам вырезал, когда был помоложе. Тогда я любил резать по дереву.

— Спасибо, Ракутубе. А давно ли жил этот вождь и какова оказалась его судьба?

— Дед моего деда ещё помнил Ампансакабе. Великому вождю пришлось столкнуться с силами короля Имерины. Начались усобицы на востоке острова. Королевство распалось и перестало существовать. Великий вождь в этой борьбе потерпел поражение. Ты спрашиваешь, какова его конечная судьба. А кто его знает? Одни говорят, что он был убит в сражении. Другие утверждают, что Ампансакабе был вынужден покинуть остров, когда растерял своих сторонников.

— После него остались потомки?

— Только молодой внук. А сыновья погибли в схватках с врагом. Внук же со своей маленькой дочкой бежал на арабской шхуне. В ту пору сюда приходили торговцы-арабы. Если эта девочка выжила, она могла выйти замуж за богатого араба.